арбалетному болту… Только в этот момент я понял, что снаряд был нацелен куда-то в район моего пояса или ног, но теперь из-за падения, он летит мне прямо в лицо… Это не удивительно — попасть в голову сложнее, чем в туловище, так что своей попыткой увернуться я обеспечил свой конец…
— «Я… я… я…»
Острие деревянного болта почти достигает моего лица… я лишь безвольно смотрю на приближающуюся смерть…
— «Неужели… это мое наказание…?»
Мои глаза закрываются и я…
— Хи-хи-хи-хи… — неожиданно звучит за моей спиной, а затем что-то холодное касается моей шеи. — Я нашла тебя… мой милый…
И нечто затягивает меня во тьму…
1. «Bernard Herrmann — Twisted Nerve» — эту мелодию насвистывала Элли Драйвер, когда в костюме медсестры несла шприц с ядом в палату к Беатрис Киддо, фильм «Убить Билла».
====== Глава 7. Другая сторона. ======
Странный шелест слышится рядом со мной… Будто слабый шепот ветра или едва слышимое движение листвы… Я все еще хотел спать, но этот звук никак не давал мне покоя и вырывал из сладких объятий дремы. Пытаюсь отрешиться от этого, но никак не получается, и звук все настойчивее мешает мне.
В дополнение к звуку меня начал пробирать озноб. Место, где я лежал, оказалось не мягкой и теплой кроваткой, а чем-то холодным, жестким и неудобным. Да и поза у меня была довольно неудобной, отчего при легком движении начало колоть в шее.
Это окончательно вывело меня из сна, и я начал просыпаться.
— Ох, — застонал я, открывая глаза.
Перед глазами все плыло, и разглядеть где я вообще нахожусь, не получалось. Виднелся белый потолок с дырками, частично покрытый мхом и лозами, расходящимися по всей его поверхности. Несколько секунд я просто тупил в космос, пытаясь сообразить, на что именно смотрю и почему это делаю.
— Точно! — резко вспомнил я. Память будто прорвала плотину, и воспоминания волной хлынули в мой мозг.
Вот я не контролирую себя и захожу на стройку, вот меня преследует неизвестный, в меня летит болт, смерть близко и… темнота…
Трясу головой, сбрасывая наваждение и приподнимаюсь на локтях, пытаясь понять, где я вообще.
Место оказалось… странным…
Это был какой-то коридор — знакомый мне, но совершенно другой. Все было в каких-то трещинах, дырках; повсюду рос мох и тянулись лозы, что опутывали оконные рамы с давно разбитыми стеклами.
— Это тот самый коридор… та самая стройка… — произнес я, вставая на ноги. — Но почему она так выглядит…
Создавалось впечатление, будто все вокруг меня резко постарело и превратилось в давно брошенные руины.
Поднявшись, я подошел к окну…
— Какого… черта…?! — изумленно вымолвил я.
То, что открылось моим глазам, никак не могло быть правдой…
Город… изменился…
Высокие здания передо мной были… будто слиты воедино с какими-то старинными постройками. Небоскребы, опутанные лозами и травой, напоминали зеленые башни, из которых торчали элементы другой архитектуры. Асфальт внизу обрывался и продолжался уже какой-то старой мощеной дорогой, будто кто-то ножницами вырезал часть картинки и вклеил в нее другую. Современные фонарные столбы чередовались с какими-то старыми, будто вырванными из XIX века, а сгоревшие машины стояли рядом с телегами и каретами.
Но больше всего выделялась главная телевизионная башня Найзельберга, что была видна из любой точки города… Это строение было частично опутано корнями, покрыто корой и стеклом, а из верхушки во все стороны торчали гигантские ветки, на которых росли серебряные листья. Это, поистине огромное дерево, словно гигант возвышалось над всем городом и будто укрывало его от…
— Небо… — прошептал я, не в силах передать то, что вижу…
Небеса… они были не тем, что я когда-либо видел… Несмотря на относительно дневное освещение — как будто яркий полдень во время ливня, закрывающего все серыми облаками — все было ясным, но легче от этого не стало…
Небо над головой было… ночным… Причем таким, какое я мог видеть только на каких-то фотографиях. Бесконечное количество звезд, словно миллионы светлячков сияли над миром, и будто медленно плыли все в одну сторону, двигаясь вокруг реальности.
Вся эта картина безумного кошмара висела перед глазами и сводила меня с ума, но я не мог оторвать от нее глаз. Я просто не верил в происходящее и пытался протереть глаза или проснуться. Не может такого быть!
— Это сон, это все сон, — повторял я себе, но помогало слабо. Ущипнул себя, потряс головой, но это безумие не прекращалось. Даже более того: вдобавок ко всему, я стал слышать какие-то жуткие звуки.
Стоны разносящиеся где-то вдали, нечеловеческие крики, шелест листвы на голых деревьях и… если прислушаться и сконцентрироваться… можно услышать отголоски музыки… словно музыкальная шкатулка, что играет где-то очень далеко, но при этом слышна всем.
От этого мне стало реально страшно. Табун мурашек пробежал по всему телу, я медленно отошел от окна и прислонился к стене.
— Этого не может быть… — сказал я, пытаясь справиться с колотящимся сердцем.
Дышать стало трудно: казалось, будто что-то давит мне на горло и сжигает разум; от пережитого у меня началась банальная паника. Руки тряслись, а ноги словно окаменели. Я схватился за голову и закрыл глаза, молясь, чтобы этот кошмар закончился.
— Я хочу домой… — дрожа, произнес я. — Если выберусь, к черту эту учебу, я вернусь домой!
Однако мир, похоже, не захотел давать мне спокойно сойти с ума.
Знакомый шелест, из-за которого я и проснулся, вновь прозвучал где-то рядом!
Резко открываю глаза и поворачиваю голову.
Я смотрю на другой конец пустого, полуразрушенного коридора, оплетенного лозами, покрытого грязью, мхом и травой, но на другом его конце ничего не вижу… Нет… Кое-что там все же есть…
В тусклом свете что-то было… Что-то… мутное… прозрачное и… это не получалось толком разглядеть… Но оно там было…
Это… невидимое… смотрит на меня… не двигается…
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш… — послышался звук.
Отлипнув от стены, я попытался сделать шаг, как…
— ША-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — прогремел то ли вопль, то ли визг. Невидимое существо рвануло ко мне, снося по пути выступающие куски камня, срывая траву и лозы со стен.
На автомате я бросился к лестнице и устремился наверх, пролетая над ступеньками, а это, врезавшись и пробив собой стену, развернулось и помчалось следом. Оно оказалось чем-то быстрым, но каким-то неуклюжим, и при каждом повороте на лестнице врезалось в стену и от гнева шипело еще громче, а потому я бежал к коридору и продолжил подниматься.
Бежать! Бежать! Бежать!
Это не какой-то псих с арбалетом, с непонятными целями — сейчас меня преследует что-то… опасное и странное, а потому
