сном, что принесет покой и забвение. И пусть все катится в Ледяную Преисподнюю: и осколки, и Джейл, и Летающие...
И даже весь мир.
Вместо этого Теолрин сжал левой рукой свернутую грамоту и, высунувшись из переднего окошка, тихо произнес:
— Все на месте, Джейл. Поехали.
Пограничные Заставы.
Они были чем-то вроде прихожих в домах — будучи стеклосборщиком, ты попросту не мог не пройти мимо нее при входе и выходе из города. За всю свою жизнь Теолрин потратил в них десятки часов, в томительном ожидании очереди, а затем подсчета собранных стекол — и это потраченное время сыграло с ним злую шутку, дав понять, как именно можно перехитрить неусыпно бдящих смотрителей Гильдии. Если бы он тогда только знал, чем обернется его невинное желание разбогатеть на проклятом алом осколке... Уж лучше бы патрули тогда сменились быстрее и их поймали с поличным... А потом казнили. По крайней мере, десятки или даже сотни невинных жизней были бы спасены. Да, так было бы правильно. Наверное.
Наверное...
Теолрин встряхнул головой, прогоняя из нее образы стягивающейся вокруг горла петли. Не сейчас. Не время. Нужно сосредоточиться на том, чтобы пройти Заставу, не вызвав даже тени подозрения. Казалось бы, проблем не должно возникнуть — в конце концов, они с Джейл не просто приняли личины стеклосборщиков, но на самом деле ими были и уж тем более знали все тонкости прохождения через Заставу. Однако тут таилась загвоздка: да, они могли без проблем проехать через любую из Пограничных Застав с закрытыми глазами... Через любую из Застав Дар-на-Гелиота.
Ни он, ни Джейл понятия не имели о том, каким правилам и законам подчинена именно эта Тар-на-Латарская Застава.
И времени, чтобы это выяснить, у них не было от слова совсем — так что приходилось полагаться исключительно на свои навыки и чутье. И, конечно же, удачу.
— Никлирам и Интритау, — произнес Теолрин, высунув голову из переднего окошка.
За головой сидящей на козлах Джейл уже виднелись очертания Заставы, в частности, распахнутые настежь ворота, из которых как раз им навстречу выезжала повозка.
— Что? — усталым голосом спросила Джейл, чуть натягивая поводья, чтобы лошади перешли с рыси на шаг. — Это ты сейчас на каком языке?
— Это наши имена. Никлирам и Интритау. — Теолрин подумал было показать Джейл развернутую грамоту, но затем решил, что ей будет не очень-то удобно читать на ходу.
— О как. — Джейл неопределенно хмыкнула. — Ну, прекрасно. Только вот... какое из этих имен женское, а какое — мужское?
Озадаченный, Теолрин вернул голову обратно в повозку и, наморщив лоб, опустил взгляд обратно в грамоту. До него не сразу дошло, что на ней нет и не может быть подобных пояснений. Была лишь стандартная форма, два имени и печать из сургуча.
— Э, не знаю. — Теолрин растерянно почесал подбородок, заодно сколупывая с него кусочки засохшей крови. — Я вообще первый раз слышу такие имена. Понапридумывают же...
— Можно подумать, — вставила Джейл, — что у тебя нормальное имя.
— А что с ним не так? — не понял Теолрин. — Имя как имя.
— Ну да. Конечно. — Джейл издала звук, представляющий собой нечто среднее между хихиканьем и хрюканьем.
Теолрин недовольно нахмурил лоб.
— Вообще-то меня назвали в честь одного из первых королей Кельментании — Теолрина Первого Великолепного. Ну и по моему имени хотя бы понятно, что оно мужское. А с этими что делать? Ник-ли-рам. Ин-три-та-у.
— Может, это какие-нибудь чужеземные имена? — предположила Джейл. — Что-нибудь из Кавенгона, Арканмора или Альзантиса...
— Похоже на то. Только как нам это поможет?
— Нам? Понятия не имею.
Какое-то время они ехали в молчании. Теолрин пытался сосредоточиться, но то и дело подскакивающая на кочках повозка этому немного мешала. А упоминание Альзантиса так и вовсе возвращало Теолрина на бал во дворце герцога. На танец с принцессой Тирэн — принцессой, о судьбе которой после того хаоса он так ничего и не узнал.
— Думаю, — наконец осторожно произнес Теолрин, вновь высунувшись из окошка, — мужское это все-таки Никлирам.
— А мне кажется, Никлирам как раз подходило той массивной барышне. — Джейл подернула плечами. — Впрочем, тебе виднее: это ведь ты с ней мило беседовал, пока я моталась по всему городу за тем полудурком.
Что это, неужто нотки ревности? Или просто типичный язвительный комментарий? Теолрин решил не заморачиваться на этот счет.
Ворота Заставы тем временем приближались: Теолрин уже видел силуэты дежурящих у входа стражников и даже алебарды на их плечах. Время поджимало. Теолрин чувствовал, как его тело бьет нервная дрожь. Чем ближе они подъезжали, тем сильнее тени сомнений проникали в его разум. Что, если они едут прямиком в ловушку? Вполне возможно, внутри их ожидает пару отрядов с ног до головы вооруженных стражников во главе со Стеклянным Рыцарем (если такие еще остались в городе), а то и вовсе собственной персоной один из Летающих.
Может, им двоим действительно стоило залечь на дно, пока все не утрясется? Тем более, что, как выяснилось после краткого диалога с Интритау (или Никлирам, Теолрин так и не определился), в городе все еще оставались приверженцы нововестничества. Нужно было лишь отыскать их и убедить помочь...
«Хватит. — Теолрин дал себе мысленную затрещину. — Уймись уже и сосредоточься на том, что есть».
Повозка поравнялась со створками ворот. Приглядевшись, Теолрин уже видел через плечо Джейл хорошо освещенное пространство Заставы. И, на первый взгляд, она особо ничем не отличалась от Застав Дар-на-Гелиота. Такая же суета, такой же гул, такой же звон стекла и даже лай стеклянной гончей, бдительно вынюхивающей у вернувшихся стеклосборщиков наличие осколков. Джейл, похоже, быстро сориентировалась в пространстве и повернула повозку влево от решетчатой ограды, разделявшей Заставу надвое — чтобы выезжающие стеклосборщики не путались с вернувшимися. Никаких отрядов городской стражи, инквизиторов, Рыцарей и тем более Летающих не было видно — хотя атмосфера явно была напряженной. Пока Джейл останавливала лошадей, Теолрин продолжал оглядывать Заставу. Местные смотрители, расположившиеся впереди у стола, бросили в сторону их повозки ленивый взгляд — не более того. Теолрин не успел выдохнуть, как его взгляд скользнул на столб неподалеку от них... Теолрин похолодел, когда понял, что к столбу прикреплена доска с листовками.
Листовками
