И это был исключительно верный метод. Через несколько дней бузотерки потянулись под защиту куполов. Это была уникальная по своему масштабу операция, но проводил ее не наш отдел, поэтому я до сих пор знал о ней лишь понаслышке.
И потому так терпеливо наблюдаю теперь за неуёмным восторгом подружек. Ну, нету у них на Латии пока ни густых лесов, ни прозрачной воды. Ни пушистых, глазастых, неизвестного вида зверушек.
– Можно, я ее поглажу?! – задыхаясь от счастья, шепчет Кинти и сует руку в ящик.
– Нет! – Немедленно рявкнул я, но опоздал.
Из пушистого клубка взвилась круглая, безухая голова на гибкой длинной шее и впилась в палец девушки дюжиной острых клычков.
– А-а-а-а! – Пронзительно завизжали наши спутницы.
Потрясенно охнул растерявшийся мачо.
Злобно заверещал торговец, на чем свет понося глупую иностранку, испортившую дорогой товар.
Орали все.
Кроме самой Кинти. Непонимающе глядя на брызжущую из разорванного пальца алую кровь, она медленно белела, начиная потихоньку заваливаться набок.
– Арнольд, дай платок! – Рычу я, подхватывая ее на руки. – И всем молчать!
Когда есть кто-то, кто может уверенно отдавать приказы, плейбой становится просто умницей. Мгновенно выхватив из кармана пачку платочков, он намотал на злополучный палец несколько штук, стараясь прижать разорванные сосуды. Хотя бы на несколько минут нужно остановить кровотечение, потом начнут действовать лекарства, вбрызнутые её мику.
– Давай я понесу! – сунув пачку в карман, мачо подставляет руки.
Как раз вовремя, а то я и впрямь, несколько странно выгляжу с девицей на руках.
Передав ему Кинти, велю всем своим отойти подальше от торговых рядов. Но тут еще громче взвыл торговец, поняв, что может нас больше никогда не увидеть. Он выскочил из-за ящика и, хватая меня за рукав, затарахтел со скоростью пулемета, умоляя не грабить его.
– Но мы же ничего у тебя не взяли! – с досадой рычу на местном наречии, пытаясь вырвать у него из рук свою кофту.
– Теперь никто не купит этого… – мой мику посомневался, как логичнее перевести название мохнатого существа, чтобы не погрешить между его видовой принадлежностью и назначением. – Хорька. – Наконец определился комп.
– Почему?
Торговец снова взорвался фонтаном сбивчивых объяснений и ругани. Только после того как в разговор вмешался его сосед и внятно объяснил, в чем дело, все стало на свои места. Оказывается, местные "хорьки" – отличные сторожа. Помесь кошки и собаки. Используют их для защиты погребов и амбаров от крыс, мышей и прочих зверюшек. Кому от чего нужнее. Повзрослевшим зверькам не дают мясо до тех пор, пока хозяин не определится, на кого будет охотиться хорек. После чего его кормят, например крысой, и выпускают в подвал. Все. Никакую другую живность он больше не съест. А тот щенок, что укусил Кинти, теперь будет охотиться на людей и его нужно убить. Но хуже всего то, что его не найти среди десятка собратьев. Поэтому убить придется всех.
– Сколько ты хочешь за всех зверьков? – испытующе гляжу на причитающего торговца.
И, о чудо, его вопли мгновенно стихли, а лицо стало хитрым и жуликоватым.
– По кучке углов за каждого! – звучит торопливый ответ.
Слишком торопливый.
По десять квадратных монет! Ну и цены! Десятеричную систему подсчета мы неназойливо вводим на каждой планете при расчете с аборигенами. И, если учесть, что в ящике около десятка зверьков, то я должен отдать туземцу почти все содержание своего кошелька. Что-то мне подсказывает, что на мне пытаются бессовестно нажиться.
– Столько я тебе не дам! – категорично качаю головой, и начинается ожесточенный торг.
Торговец умолял и угрожал, льстил и насмехался, провоцировал меня и подначивал.
Мне даже понравилось, как он меня уговаривал. Очень умело! Почти талантливо! Жители отсталых миров, в большинстве своем, как правило, не очень умные люди. Да оно им и не нужно, по большому-то счету. Простая, размеренная жизнь, не требующая особого умственного напряжения, как-то не способствует интеллектуальному развитию.
В моем мире происходило точно также, заметное увеличение объема головного мозга и соответственно извилин в нем, началось только после всплеска технического прогресса. И разумеется в свете тотального образования. А здесь на весь городок пока лишь несколько человек умеют худо-бедно читать. Нет, разумеется, и в средние века рождались гении в моем мире, но проявить себя смогли далеко не все. И не во всех сферах.
Но самым простым способом выказать свою незаурядность, что бы там не писали историки, на самом деле была как раз торговля. Именно она дает первоначальную умственную тренировку и первоначальный капитал. А дальше только космос знает, как повернутся дела у гениального купца, но основных путей развития в основном три.
Либо замкнет ему мозги на накопительстве, и он закончит свою жизнь жадным Гобсеком, либо сроднится с профессией и станет известным купцом. И только в очень редких случаях сумеет вырваться на простор жажда знаний и обернутся деньги мудрыми свитками и невероятными открытиями.
Однако мой торговец обладал исключительным талантом больше в психологии покупателя, скорее даже туриста, чем в логике. И потому свято верил, что сможет меня уболтать. Наивная простота!
Его коллеги, побросав свои товары, сгрудились вокруг собрата и азартно следили за торгом. Получая от происходящего настоящее удовольствие и время от времени давая ему все новые советы, но, забывая при этом, что я все слышу и понимаю. Страсти накалялись, но мы оба крепко стояли на своем.
– Вообщем, так! – потеряв терпение, рявкнул я, когда торговец завел свою волынку по третьему разу. – Ты сам виноват, что так получилось! Почему не накрыл хорьков какой-нибудь решеткой? Почему не остановил девушку, ведь видел, что она подошла слишком близко! Почему, в конце концов, не сделал для каждого зверька отдельную клетку? А теперь за свои ошибки хочешь получить деньги с меня? А я ведь не трогала твоих зверей, и заплатить хотела, только потому, что пожалела тебя! Но Ты не ценишь чужой доброты, и за свою жадность будешь наказан! Последний раз говорю, возьмешь за всех полторы кучки углов?! Если нет, я ухожу, надоело мне твою болтовню слушать!
И демонстративно поворачиваюсь к нему спиной.
– Э… Эй! – начинает нервничать торговец. – Но так же нечестно?!
– А как честно? – мгновенно обернувшись, грозно гаркаю я. – Натравить на бедную девочку своего хищника – это честно?! А продавать таких злобных тварей, и даже не позаботится защитить от них покупателей, это честно?! И что у девушки теперь палец на всю жизнь искалечен, она работать больше не сможет, и ее ни один жених не возьмет – это честно?! Да ты мне еще доплатить должен, чтобы я забрала твоих чудовищ! И еще девушке всю жизнь пенсию оплачивать!
