Он снова взял кубок и залпом допил вино, надеясь, что оно изгонит боль из его души так же, как изгнало холод из его тела. Ши'нтар молча налила ему еще.
Ему не на кого было надеяться - сестра не помогла ему в прошлый раз, теперь же... теперь он и вовсе не посмеет обращаться к ней. Семья никогда не была для него опорой. Да еще эти неожиданные всплески силы... а что, если Вьерат прав, и он не готов? Что, если в следующий раз такой всплеск разнесет не павильон Магики, а половину города?! Ему ведь казалось, что все под контролем... судорожно вздохнув, он закрыл глаза, и спрятал лицо в ладонях.
За окнами постепенно темнело, тени, пляшущие в гостиной, стали резче. Он провел гораздо больше времени, чем думал, потягивая вино, слушая потрескивание поленьев в камине и наслаждаясь теплом и покоем, природы которого он не мог постичь. Странное забытье незаметно окутало его, смягчив все переживания. Все они стали далекими и неважными, даже мысль об Испытании не вызывала теперь боли. Ши'нтар по-прежнему молчала, но он ощущал ее присутствие - теплые мягкие волны, на которых покачивалось его сознание, сочувствие и понимание. Ни у кого из его знакомых не было подобной ауры. Ее сила и впрямь была необычной. "Она целитель, - осознал он неожиданно. - Прирожденный целитель и эмпат. Столь редкий дар... и принадлежит Мастеру Клинка... какая ирония!" Легкая улыбка тронула его губы, но потом новая мысль заставила ее исчезнуть. "Она - воин и эмпат... защитник и хранитель, но она не твоя... и, несомненно, никогда твоей не будет".
Но даже эта мысль не смогла нарушить его неестественной отрешенности. Ему хотелось бы никогда не уходить отсюда. Никогда не возвращаться в Академию и не видеть изменившихся лиц своих однокурсников, переступивших сегодня недосягаемую для него черту и ставших Мастерами. Возможно, кто-то из них не пережил Испытания - он завидовал даже этим! По крайней мере, у них был шанс. Ах, если бы только он мог остаться в этом притупляющем боль волшебном мире, в который так неожиданно перенесся... Он не знал, чем заслужил такое отношение, но отказаться от этой духовной близости было выше его сил.
Уже совсем стемнело, а он все еще боролся с собой - не смея дольше злоупотреблять гостеприимством Ши'нтар, он все же не мог заставить себя вернуться к реальности - и вновь остаться в одиночестве. И только мысль о том, что она просидела рядом с ним несколько часов, разделяя его молчание и его горечь, смогла, наконец, вывести его из этого состояния. Проклятье, да он совсем потерял голову!
- Вам лучше? - ее голос прозвучал мягко, но все же заставил его вздрогнуть от неожиданности.
- Да, - прошептал он, - да. Простите меня, Мастер. Я отнял у вас слишком много времени. Простите... и спасибо вам. Вы... спасибо, - повторил он, не в силах подобрать слова, чтобы выразить свои чувства.
- Катриэль, - она встала, и он поспешно поднялся вслед за ней, - вы могли бы оказать мне услугу?
- Все, что угодно, моя госпожа, - он улыбнулся, потому что действительно готов был выполнить любое ее желание - эти часы, промелькнувшие словно один миг, стоили всего, о чем она могла бы попросить.
- Возможно, вам известно, что я провела много времени вне города, - она сняла с каминной полки инкрустированную серебром шкатулку и, достав из нее пару украшенных гербом Академии свитков, рассеянно повертела их в тонких пальцах. - Это - приглашения на Осенний Бал, - сказала она наконец. - Они присылают всем Мастерам, знаете...
"Я знаю, что это... и вы хотите чтобы я поверил, что вам не с кем пойти?!" Он едва сдержал изумленный вздох. Глаза его сузились. Ради всех Богов, что она делает?! "Предлагает тебе наилучший выход из всех возможных!" Конечно, он знал, что Академия рассылала приглашения всем находящимся в городе Мастерам. Сопровождать Мастера было честью, которой добивались многие, тем более, что попасть на Осенний Бал Академии было непросто даже аристократам. А уж появиться на Балу вместе с признанной героиней города... Но знал он также и то, что она вернулась в город не одна, и подозревал, что Дамир Солан не обрадуется такому повороту событий. Если верить слухам, Дамир и Ариана были не просто боевым дуэтом. Но, с другой стороны, ему как никому другому, было известно, чего стоят подобные слухи. Возможно, между ними нет ничего личного, возможно... но, как бы то ни было, у Солана имеются собственные приглашения, и он, конечно, приедет... так что у них будет возможность выяснить отношения. При мысли о том, что ему придется встретиться с Соланом в такой ситуации, Катриэль невольно поежился - Дамир отличался весьма своеобразными взглядами на жизнь и непревзойденным владением мечами. Вряд ли даже маг смог бы выстоять против него один на один.
Задумавшись, Катриэль опустил голову. Его самого, конечно, не приглашали официально - он ведь не Мастер и не выпускник! - но его отсутствие на этот раз будет равносильно поражению. Как же тяжело было бы появиться в Академии одному, чувствуя себя непрошенным гостем, уродом, выставленным на потеху толпе, и молча сносить насмешки и взгляды - сочувствующие и презрительные, недоуменные и ненавидящие - и перешептывания за спиной! Но если он придет с Мастером, да еще с Мастером Клинка, чье имя хорошо известно не только в Айрнроде, но и далеко за его пределами... Кто посмеет тогда бросить на него хоть один косой взгляд? Она заметила его, выбрала его несмотря ни на что - и кто из мужчин не пожелает оказаться на его месте?! Это будет бальзамом для его раненной гордости... это будет чистейшей ложью... так имеет ли он право принять ее покровительство? Она предлагает ему защиту, предлагает так, что это выглядит услугой с его стороны, так, чтобы не ранить его чувства, но... что это, жалость? Зачем ей появляться на самом знаменитом балу года в обществе парии, которого, к тому же, наверняка сочтут ее любовником? Конечно, Мастерам многое позволено, а Мастерам Клинка в особенности, но всему есть предел.
"Там будет Лилиан... Лилиан, которая вряд ли обратит на тебя внимание, разве что, как на диковину - тот, кого сочли недостойным Испытания дважды, пожалуй, стоит того, чтобы на него посмотреть! Лилиан... она-то уж точно не станет пытаться исцелить твою душу". Он вдруг почувствовал, что образ Магессы, так долго преследовавший его, утратил былую четкость линий. А его взгляд, скользя по лицу Арианы, отмечал так много деталей! Изгиб тонких темных бровей, плавную линию скул и подбородка, удлиненный разрез глаз и длинные ресницы, способные погасить их золотистый блеск, крошечную родинку на левом виске у самых волос, выбившуюся из прически мягкую прядь, четко очерченные губы... как это было бы - прикоснуться к ним губами? В Ариане не было вызывающей чувственности Лилиан, и тем не менее от одной лишь мысли о поцелуе его бросило в жар.
