— Ну так начинай подрывать!
Колдуна в строю с ёмкостями заменил сам староста, а тот чуть отстал, присмотрелся к ступеням Барьера и стал один за другим посылать к бомбочкам зажигательные шарики. Так как муравьи уничтожали на ступеньках всё живое и всё растительного происхождения, то Флоры закладывали в предварительно высверленные дырки во внушительных валунах. По опыту только такие предметы могли оставаться на Нулевом уровне несколько ночей нетронутыми, а потом и их муравьи сталкивали вниз общими усилиями. Тем более что военными было замечено: при взрыве Флора внутри каменного кожуха, разрушительные силы увеличивались в несколько раз, намного увеличивая как радиус поражения вокруг себя, так и таранные возможности воздушного удара.
В ночи взрывы смотрелись весьма красиво. Да и в сплошном ковре ползущей топианской нечисти делали внушительные прорехи. Нельзя было сказать с большой уверенностью, что взрывы эффективно отогнали, или отпугнули муравьев от попыток выхода за извечно для них недоступный периметр. Но некоторое время приближающийся к точке основных событий отряд выиграл. И благодаря этому Эль-Митоланы имели отличную возможность пронаблюдать ночным зрением как происходит сам прорыв.
Вначале насекомые покрыли ступеньки, до самой почвы сплошным ковром. Потом по этому ковру стали прогуливаться некоторые уплотнения, в которых муравью топтались друг по дружке в несколько уровней. И вот именно такие уплотнения, когда приближались к непреодолимой черте, вызывали там странные световые вспышки, сонм красноватых искорок и неприятный, сухой треск. Словно разрывалась какая-то ткань. И вот в одном месте магическая защита Древних не выдержала, уплотнение насекомых через неё вывалилось наружу, а следом за ней потянулся шевелящейся рекой и весь остальной муравьиный сонм.
Понятно, что историк-биолог сразу воспользовался сваренным недавно, отвратно пахнущим варевом, перенося магическими структурами яд прямо в скопления муравьём и разбрызгивая над ними обильным дождиком. Наработки воздействия на подобных тварей в архивах Царства Огов имелись немалые. И довольно-таки действенные. Шевелящаяся река стала пучиться, пениться гибнущими сотнями и тысячами тушками, и подаваться назад. Вдобавок и остальные колдуны довольно интенсивно помогли довольно простым и эффективным способом сожжения расползающейся в стороны массы.
Около часа борьба велась с некоторым успехом людей, но затем приготовленный яд закончился, а огненный барьер оказался малоэффективным. Да и магические силы пятерых Эль-Митоланов оказались исчерпаны наполовину. Новые массы шевелящейся плоти хлынули на крестьянские земли, примыкающие уже непосредственно к посёлку и деловито приступили к уничтожению всего, что представляло хоть какой-то интерес в кормовом плане. Причём ни создаваемые очаги сопротивления, ни выдвигаемые на пути силовые щиты не являлись действенной преградой. Зелённая масса просто растекалась в стороны и, охватывая противника со сторон, пыталась обойти с тыла.
Скорей всего начальное сопротивление не дало выходцам из Топей нанести в ту ночь более значительного ущерба, но одно из полей оказалось уничтожено полностью, как и полсотни фруктовых деревьев, стоящих в тылах ближних, приусадебных огородов. И только за час до рассвета, прожорливая нечисть подалась обратно в болотистую жидкость а уставшие и почти обессиленные колдуны собрались возле гостевого дома для обсуждения деталей проигранного сражения.
По всем размышлениям, если завтра муравьёв колдуны не остановят, то поселение таки придётся эвакуировать. Вернее — уже прямо сегодня. Никто из крестьян не станет рисковать ещё одну ночь своими близкими, ради сомнительного счастья лично сражаться со слабо уязвимыми созданиями.
Плюс ко всему, страху на всех нагнали сообщения боларов, которые со своих наблюдательных позиций более полно обозревали всё картину сражения:
— Когда к концу первого часа сражения чаша ещё колебалась на обе стороны, — скрипел тот зеленючка, что хотел помогать, — На Нулевой уровень заползло более десятка парьеньш. Они приблизились к краю ровной поверхности и некоторое время словно размышляли, спускаться ли им по ступенькам. Но когда лавина муравьев вырвалась в поле, парьеньши подались назад и нырнули в Топи.
Подобное вообще у руководителя отряда в голове не укладывалось: во-первых гигантские удавы, достигающие в длину до двенадцати и в толщину до одного метра, никогда по историческим хроникам подобного действа не вытворяли. А во-вторых: на них в любом случае просто обязаны были моментально наброситься сами муравьи. И обглодать в любом случае за несколько часов вместе с центральным позвоночником.
Именно это несоответствие больше всего и поразило учёного:
— Их не съели?!
С едким сарказмом ответил второй болар:
— Их даже не пытались атаковать! И ещё…, - он сделал паузу, словно сомневаясь говорить ли об этом. — Мы, правда, не пробовали, но в момент прорыва муравьёв за периметр Барьера, нам показалось, что мы можем пересечь невидимую черту и залететь на просторы Гиблых Топей.
В свете последних мировых тенденций, подобное заявление прозвучало особенно громко и настораживающее. И если его более молодые и неопытные коллеги сразу этого не осознали, то проживший уже двести пятьдесят лет историк-биолог всеми силами постарался сдержаться и не схватиться руками за голову. Только прикрыл глаза и подумал:
"И как отреагируют на такую новость наши распрекрасные Галиремы?"
Молодая маркиза Баризо за последний год плакала очень часто. Но никогда она не рыдала слишком долго. Как правило, в её душе злость и копящееся желание собственноручно растерзать своего мучителя, преобладали с такой силой, что слёзы моментально высыхали, регенерация травмированного, а то и изувеченного тела ускорялась, а в голове начинали созревать очередные планы по уничтожению герцога Ботиче.
Но ничего пока в этом направлении сделать не удавалось. Сумасшедший изувер не подпускал девушку к себе на длину меча, всегда держал щит против метательных ножей, а порой и устраивал фокусы с эффектным замещением своего тела иллюзией. Ещё и издеваясь при этом и наказывая очередными, страшно болезненными переломами. Разве что в последний раз не наказал как обычно, придумав ещё более мерзкое наказание. К тому же Мальвика жутко терзала себя морально, что по её причине подлый герцог и в самом деле умудрится выкрасть где-то на поверхности несчастного парня и тоже превратит его в подопытное животное.
