— Что это было? — холодно спросил он, глядя прямо перед собой.
— Неважно, — упрямо ответила я.
В салоне машины повисло молчание, от нечего делать я принялась наблюдать за водителем, который уверенно вел машину по запруженному пробками городу.
— Куда мы едем?
— В ресторан.
— А название есть у этого ресторана?
— Да.
— Какое?
— Красивое.
— Ммм…очень информативно, — буркнула я и снова замолчала.
Мне мое положение казалось крайне комичным и глупым, и вообще я не верила в свою неотразимость перед мужской половиной, которая заставляет совершать столь жестокие поступки, только для того чтобы успокоить свое самолюбие. Скорее такое настойчивое желание обладать, можно было толковать как психическое отклонение или извращенный каприз.
Перед глазами проплывали улицы моего родного города, а я даже не обращала внимания на столь любимые виды, сейчас они мелькали перед глазами цветными слайдами, не оставляя в мыслях никакой информации. Когда машина плавно остановилась перед кирпичным забором, я невольно вздрогнула.
— Это что, приют для богатых маньяков? — насмешливо спросила я, а в душе нарастало беспокойство, грозящее перерасти в очередной приступ.
— Нет, это тот самый ресторан с красивым названием, — ровно ответил он, сгребая меня в охапку и на руках вытаскивая из машины.
— Отпустите меня немедленно, — это равнодушная беспринципность его поступков начала меня выводить из себя.
— Как скажешь цветочек, — сказал он, ставя меня на ноги, а его руки уже привычно обхватили мою талию.
— А это обязательно? — недовольно фыркнула я.
— Да, до тех пор, пока я не буду, уверен, что ты никуда не убежишь.
— Я вам обещаю.
— Хорошо. Прошу, — он распахнул парадную дверь ресторана, над которой красовалась вывеска 'Belle le fleur'.
На входе нас встретила девушка администратор, которая, увидев Никольского, зазывно заулыбалась и предложила проводить нас до столика, на что спутник лишь вежливо поблагодарил ее. Нас расположили за столиком чуть удаленным ото всех остальных.
— Что будешь заказывать? — спросил меня мой конвоир.
— Еду, — мстительно ответила я и принялась изучать меню.
— Может, перестанешь строить из себя злобную стерву?
— Почему же строю, я такая и есть!
— Врешь!
— Не-а, я еще и редкостной сукой бываю, но это лишь для таких самоуверенных идиотов как ты!
— Прекрасно! Меня все устраивает.
— Чудно. Эй, официант! — я ухватила за рукав пробегающего мимо парнишку.
— Слушаю вас.
— Мне вот это и это, — я совершенно безкультурно ткнула пальцем в меню. Официант невозмутимо записал мой заказ и, обойдя столик, подошел к Никольскому.
— Андрей Станиславович добрый вечер, что будете заказывать? — значит, тут его все знают, интересно…
Что заказал он, я так и не услышала, у меня зазвонил мобильный. Найти его в моей сумке иногда становится непосильной задачей.
На мое плечо неожиданно опустилась рука Никольского.
— Что еще? — с вызовом сказала я.
— Не делай глупостей цветочек.
— Очень надо, — я, наконец, нашарила телефон, и выудила его из сумки, — это мама.
— Скажи, что будешь поздно.
— Да мам, нет, сегодня я с подругами в клуб пойду. Да. Конечно. Пока, — я нажала отбой и внимательно посмотрела на Никольского.
Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Сейчас его злые глаза скрытые пушистыми ресницами, уже не казались такими опасными, а лицо хищным. На губах постоянно блуждала мечтательная улыбка, что я просто не удержалась от вопроса.
— Чему вы улыбаетесь?
— Почему блондинка?
— Хм…мне это тоже не нравится.
— Я не сказал, что мне не нравится, просто глупо с твоей стороны убивать натуральный цвет.
— Глупо, но так получилось совершенно случайно, — я вдруг вспомнила совершенно счастливое лицо Ирины, когда пришла к ней со словами: 'Хочу феерию, полет и сказку! . Кто ж думал, что мои слова она воспримет настолько буквально.
— Теперь ты улыбаешься, — он откровенно наслаждался моим растерянным лицом после его замечания.
— Что вы от меня хотите?
— А ты уверена, в приоритетности своего вопроса?
— Нет, но все равно хочу получить ответ на свой вопрос, — в его расслабленной позе мелькнула угроза, заставляя меня напрячься.
— Настойчивая, — произнес он, растягивая согласные буквы, — что ж, пожалуй, я удовлетворю твое любопытство. Я давно наблюдал за твоей жизнью…
— Насколько давно? — перебила я его.
— Семь лет.
— И как?
— Ты будешь слушать или постоянно перебивать? — Никольский подался вперед и положил руки на стол.
— Слушать.
— Ты заинтересовала меня, после того как я впервые увидел тебя на крыше дома. Ты стояла на самом краю, раскинув руки в стороны, — я от удивления чуть было не открыла рот, но вовремя остановилась, — а еще твои губы шевелились. С кем ты разговаривала?
— Это глупости, — недовольно фыркнула я.
— И все же?
— С ветром, я понимаю это бред, — 'а еще больший бред рассказывать об этом тебе! , - но тогда у меня был сложный период…
— Интересно.
— Может, все же вернемся к моему вопросу, — ответила я, нервно теребя прядь волос.
— Конечно, — кажется, он заметил мою нервозность, — тогда я подумал, что ты самоубийца, но нет, ты провела там еще несколько часов и ушла. Мне было абсолютно непонятно твое поведение. Так я стал наблюдать за тобой, ты приходила на крышу почти каждый день в течение пары месяцев, а потом пропала. Мне пришлось несколько дней выяснять, не случилось ли чего, но тут выяснилось другое…ты стала встречаться с парнем, кажется, его звали Александром, — он посмотрел на меня, ожидая подтверждения его слов. Я кивнула.
— Надеюсь, вам было интересно, в моей компании? — горько усмехнулась я.
— Даже больше, чем ты думаешь.
— А что потом?
— Потом я на целый год уехал в Штаты, а когда вернулся, узнал, что ты поступила в институт. Учеба отнимала у тебя слишком много времени, я очень редко видел тебя. Да и у меня не особо много оставалось времени на интересы, так что в годы учебы я практически потерял тебя из виду. Зато потом началось самое интересное…
— Угу, знаю, можешь не пересказывать.
— Не хочешь вспоминать?
— Отчего же?! Некоторые моменты оказались по истине забавными, но вот остальные я не желаю поднимать из памяти и выворачивать на обозрение ЧУЖОГО мне человека!
— Хорошо, похоже, мы подошли к самому главному. Я не хотел так быстро вводить в курс всего, но ты объявила о своей скорой свадьбе, — он не добро блеснул глазами, а мне захотелось спрятаться от них, — ты его не любишь.
