— А как же Дар? — тихо спросил Вега, обнимая плачущую девушку. — Он же не мог никуда деться…
— У Саннаиля был еще один сын. Но его убили… убили те, кто был с Тоандерисом… Его никто не должен был найти, Саннаиль его берег, зная о планах Тоандериса, и зная, что Коальхэн заранее отказался от Лиги… Коальхэн не хотел убивать, он хотел нести любовь… он ненавидел смерть. Но Здравович выдал Тоандерису, где спрятан еще один его брат… мне даже имя его не известно. Когда я узнала о роли Александра во всем произошедшем, я порвала всякую связь с Империей. Мы в течение десяти лет не принимали заказов от Империи, только от частных лиц после тщательной проверки… А теперь Александр хочет помочь мне вернуть власть над Лигой, чтобы я опять была у него в долгу.
Алиссара уткнулась лицом в грудь Веги и плакала, уже не скрывая слез. А даргел сжимал кулаки, и тихо проклинал Здравовича. Хотя прекрасно понимал, что двигало главой департамента, когда он продумывал свою интригу и сознательно приносил в жертву Империи счастье этой маленькой эльфы, которая просто хотела любить.
— Я помогу тебе. По своей собственной инициативе. И ты не будешь ничего должна Здравовичу. Обещаю, — наконец проговорил он. И, нащупав в кармане лим, осторожно вытащил его. Вгляделся в зеркально-черную поверхность и, размахнувшись, зашвырнул далеко в кусты.
Утро было ясным и солнечным. Осторожно переложив голову спящей у него на коленях эльфы на собственную свернутую куртку, Вега поднялся на ноги, потянулся, разминая затекшие мышцы, и разбудил соратников.
— Тихо, — предостерегающе сказал он готовому на всю стоянку осведомиться: "какого Ярлига?" Рагдару. — Нужно поговорить всем вместе.
Отойдя на безопасное от поляны расстояние, даргел остановился и, окинув всех взглядом, заговорил.
— Ночью Алиссара рассказала мне, что произошло в Лиге. Сегодня мы все вместе отправляемся в эльфийские леса. Мы должны помочь ей вернуть себе Лигу.
— Так ведь оно так и планировалось, разве нет? — удивленно зевнул Рагдар.
Киммерион ограничился вопросительным взглядом. Ларису, казалось, просто не было дела до происходящего вокруг.
— Так, да не совсем… — Вега поморщился. — По изначальному плану я должен был постоянно докладывать Александру обо всем, начиная с того момента, как мы встретим Алиссару. Но… В общем, послушайте.
И он рассказал соратникам обо всем, что узнал ночью от эльфы, опуская только личные детали.
— Если она примет помощь департамента — она окажется в долгу у Здравовича. Я этого не хочу. Поэтому я собираюсь помочь ей по собственной инициативе, не отчитываясь Александру ни о чем, и вообще не поддерживая с ним никакой связи. Это нарушение всех возможных инструкций, и вообще — грозит нам очень большими неприятностями. Я своего решения менять не буду, но считаю себя не в правде подставлять вас. Делайте выбор сами. Сразу скажу — я приму любое ваше решение, но те, кто решит все же следовать приказам — с нами не пойдут. Рагдар, в тебе я и так уверен. Ким, Ларис — подумайте и решайте.
Над поляной повисло молчание.
Киммерион лихорадочно взвешивал все «за» и «против». С одной стороны, ему не хотелось так или иначе выступать на стороне ненавистного Здравовича больше, чем требовалось для дела. Да и с Вегой он был согласен, и Алиссару понимал — они оба оказались товарищами по несчастью, использованные Александром в своих целях. С другой же стороны, если он хотел оказаться как можно ближе к Здравовичу — то надо было бы сообщить главе департамента о том, что здесь происходит, и показать себя в его глазах, как преданного делу и лично Александру.
Но что- то в глубине души решительно протестовало против плюса второго варианта. Что-то, чему подобный поступок казался просто отвратительным и подлым. Что-то, что называлось, кажется, совестью.
— Я с тобой, — просто сказал Ким после минутного раздумья.
Вега удовлетворенно кивнул. Он боялся другого решения эльфа, но очень надеялся на то, что тот поддержит его.
А вот Ларис явно не был так уверен в правильности решения командира. Но, видя, что даргела поддержали и Рагдар, и Киммерион, пожал плечами.
— Тогда я тоже с вами. Мы же не идем против департамента, мы просто немножко нарушаем инструкции…
— Хорошо. Тогда, пожалуйста, отдайте мне свои перстни и лимы, — улыбнулся Вега.
— Да пожалуйста, — Рагдар стащил с пальца перстень, который носил поверх тонкого кожаного ремешка, вытащил из кармана шар лима, и протянул даргелу. Вслед за ним то же самое сделал Киммерион. Ларис, поколебавшись еще несколько мгновений, с явной неохотой последовал примеру соратников.
— Вот и прекрасно. В таком случае завтракаем, собираемся, и — едем! — перстни и лимы исчезли в небольшом мешочке из искусно выделанной кожи. Мешочек был слабым артефактом, и наглухо отрезал от общей магической сети то, что в нем находилось. Теперь расследователей нельзя было найти ни по импульсам перстней, ни по излучению лимов.
Спустя полтора часа небольшая группа покинула стоянку, и направилась в сторону эльфийских лесов. Мешочек остался лежать в тех же кустах, где и выброшенный ночью Вегой лим самого следователя.
— Надеюсь, в этот раз новости лучше, чем в прошлый?
— Да, мой повелитель. Лига полностью под нашим контролем. Я час назад разговаривал с Вилейаном — ему удалось подавить мятеж, и теперь мы снова располагаем всеми силами Лиги.
— Прекрасно. Бывшую Идущую нашли?
— Нет пока. Но на ее поиски направлены пять отборных отрядов. Я полагаю, в скором времени она будет у нас в руках.
— Не забывай — она нужна мне живой и относительно невредимой!
— Конечно, повелитель, — Маар-си поклонился.
Левиафан, сидевший на своем импровизированном троне, недовольно побарабанил когтями по подлокотнику.
— А что там с твоей подопечной? Есть от нее польза, или можно уже сейчас пустить ее в дело?
— Пока что она нужна нам, повелитель. Лишь за счет того, что она у нас, я могу контролировать поступки этого сумасшедшего полуэльфа. Когда он станет нам не нужен, с девчонкой можно будет сделать все что угодно, — париасец снова поклонился, но уже не из почтения — он просто не хотел, чтобы Левиафан увидел в тот момент его глаза.
— Ладно, пускай пока живет. Что еще?
— Пока что все, повелитель. Если будут новости, я вам тут же доложу.
— Хорошо, можешь быть свободен.
Демон грузно поднялся с кресла-трона, шевельнул сложенными на манер плаща крыльями.
