Но удивительная конструкция не была единственной темой для обсуждения. Любопытство вызывала также и команда судна, ибо она представляла собой довольно странную смесь — сорок человек и сорок гномов. Правда, все считали, что это не гномы, а кто—то другой. Ведь гномы никогда не выходят в море, напротив, они всегда живут под землей.
И до сих пор не явилось безумца — или же мудреца, — желающего построить судно, подобное «Эройену».
Прошло еще два дня. Ветры, неустойчивые в это время года, постоянно сменяли друг друга. «Эройен» медленно продвигался вперед. Но на третий день…
Первый помощник Джату держал в руках небольшие песочные часы.
— Приготовить лаглинь, — скомандовал он.
— Есть, сэр, — откликнулся Артус, взяв в руки катушку.
— Сбросить лаг.
Рико перекинул деревянную болванку через борт, и та плюхнулась в воду. Освободив линь до первого узла, он застопорил намоточный барабан. Лаг находился в сотне футов за кормой.
— Порядок, сэр.
— Готовы? — спросил Джату.
— Готов! Готов! — отозвались Рико и Артус.
— Давай! — прокричал Джату, переворачивая часы. Артус отпустил шпульку, наблюдая за ее свободным вращением на смазанной оси. Рико следил, как разматывается шнур, считая пробегающие узлы.
— Один, два, три… — бормотал тугалиец на своем родном языке, хотя обычно он употреблял так называемый общий язык.
— Крепи! — раздалась через некоторое время команда Джату. Артус застопорил катушку и остановил линь.
— Одиннадцать узлов, — сообщил Рико.
— Тьфу ты, — огорчился Джату. — Так я и думал: ветры стихают. Впереди Мидлайн—Айронс.
В течение последующих дней судно постепенно теряло скорость. Ветер совсем стих. И даже с полной оснасткой, войдя в экваториальную штилевую зону, «Эройен» оказался беспомощен, как муха, прилипшая к меду. На воду были спущены гички, и команда гребла, таща на буксире корабль эльфа с обвисшими парусами. Они пересекали экватор. Люди и гномы меняли друг друга на веслах. Солнце в эти знойные летние дни палило немилосердно. Его обжигающие лучи, проникая через удушающий неподвижный воздух, отражались от окрашенных в медный цвет раскаленных вод океана.
Но и под палящим солнцем днем, и жаркими ночами команда гребла, медленно продвигаясь вперед. Люди пели хором матросские песни, гномы предпочитали военные гимны.
Так прошло четыре дня. Араван, посматривая на небо, проверял местонахождение «Эройена»; он был не только капитаном корабля, но и его штурманом, ибо, как и все эльфы, обладал даром знания неба. Ему всегда было совершенно точно известно, где в данное время находятся небесные тела. Как штурмана—мореплавагеля Аравана никто не мог превзойти.
— Приближается южная граница, — сказал он Рико на четвертую ночь. — Завтра следует ожидать ветра.
— Да, капитан, — согласился боцман, вытирая со лба пот. — Diantre! Я буду счастлив, когда наконец появится ветер. Юго—западный или юго—восточный… любой — мы будем готовы.
На следующий день паруса корабля эльфа слегка затрепетали под слабым юго—восточным бризом. Гички были подняты на борт, боцман установил паруса, и корабль взял курс на юг. «Эройен» вошел в зону капризных муссонов.
В течение трех дней судно шло южным курсом, ветер слегка менял направление, и в конце третьего дня корабль добрался наконец до области юго—восточных пассатов, где повернул на юго—запад, устремляясь к мысу Штормов. Ветер набирал силу, и все дальше на юг продвигался корабль эльфа.
Сотню лиг в день проходила каравелла. Триста миль от восхода до заката.
Постепенно ветра стали усиливаться, ночи становились длиннее и холоднее. Скорость судна возросла до семнадцати узлов. В судовом журнале были отмечены переходы по триста пятьдесят миль в день в течение трех суток подряд. Погода портилась. Дождь со снегом хлестал по палубе судна.
В мерцающем свете фонаря Араван посмотрел через стол на Джату и Фризиана — третьего помощника. Бледное лицо маленького гелендерца являло полный контраст с темнокожим чанганцем. Перед ними лежали бесценные карты эльфа с помеченными на них преобладающими ветрами и течениями на всех мировых океанах. За спиной капитана стоял юнга Тинк, парнишка с льняными волосами из далекого Риана. Раздался стук в дверь, и Тинк отправился открывать ее. Пропустив перед собой ветер и водяную пыль, в каюту вошли Рико и Бокар, сопровождаемые Редью — вторым боцманом «Эройена». Все трое были одеты по погоде: сапоги и непромокаемые плащи с капюшоном. Тинк помог им раздеться и повесил мокрую одежду на стенные крючки в углу. Все собравшиеся, включая юнгу, уселись за столом с разложенной на нем картой.
— Дня через три мы доберемся до мыса, и я хочу, чтобы вы напомнили команде, с чем нам предстоит столкнуться.
— Шторма, — раздался голос Тинка, который тут же, поперхнувшись от собственной смелости, прикрыл рот рукой.
Араван с улыбкой взглянул на юношу:
— Да, Тинк, в самом деле — шторма. Летние шторма.
— Дурацкие времена года, — прогремел Бокар. — Все наоборот. Зимой тепло, а летом холодно.
Джату рассмеялся:
— Э—э, Бокар. Наоборот или нет, в полярных областях всегда холодно. Даже если солнце весь день не покидает неба.
Тинк поднял глаза от карты:
— А ветра, капитан? Какие там ветра? Будут ли они похожи на те, к которым мы привыкли?
— Да, в основном те же самые — преимущественно весты — и постоянно дующие с ураганной силой. Они редко успокаиваются. — Араван вгляделся в лица собравшихся. — И я хочу, чтобы вы напомнили команде, с чем мы столкнемся: грозовые ветра, ледяные дожди, дни и ночи постоянной борьбы со стихией, каждый матрос должен быть предельно осторожен, чтобы не оказаться смытым волной за борт. Иначе он погибнет… Да, Рико, оснасти палубы дополнительными штормовыми леерами, они пригодятся.
— Паруса, капитан, — сказал Редью. Темные глаза его блестели в свете фонаря. — Я думаю поставить бейдевинд, кливера, топсели и грот.
— Бизань тоже, капитан? — вставил Тинк. Араван засмеялся, а с ним и Джату с Редью.
— Да, Тинк, — ответил эльф, протягивая руку и взъерошивая мягкие, словно кудель, волосы юнги. — И бизань тоже.
— Капитан, я думаю, тебе следует самому сказать несколько слов команде, — сказал Рико.
Одобрительный шепот пронесся над столом.
— Согласен, Рико. Собери людей. И дриммов тоже, — добавил он, обращаясь к Бокару. — Поговорим завтра, во время смены утренней вахты.
Снег с дождем хлестал по корпусу корабля, когда наутро команда собралась в нижних отсеках. Все люди и гномы ожидали, что им скажет их капитан. Наверху остался только рулевой Бодер и два помощника — Джефф и
