— И что же, помогает? — Конан заинтересовался всерьез.
— Очень редко, — неохотно признался слуга. — Но не сомневайтесь, господин, это проверенный способ. Страдая, человеку проще докричаться до бога.
«В жизни не видел глупее обычая», — скептически подумал киммериец.
Он собрался уезжать из Левиса, но не мог добиться приема ни у королевы, ни у принцессы и получить высочайшее на то позволение. От праздного безделья Конан не находил себе места, а между тем, в городе полыхали пожары и шли бои.
На четвертые сутки мятеж был подавлен. Над Левисом повисла тяжелая напряженная тишина. Горожане, напуганные волнениями, сидели по домам и боялись показаться на улице. Казалось, что город вымер.
Конан стоял у окна, когда в дверь громко постучали.
Он обернулся на стук и увидел в дверях переминающегося с ноги на ногу стражника.
— Чего тебе? — грубо бросил киммериец.
— Господин, вас желает видеть какой-то бродяга. Прикажете прогнать, или… — За эти дни охрана уже успела познакомиться с крутым характером варвара, а кое-кто и с его кулаками.
Рука киммерийца уже тянулась за глиняным кувшином с водой, чтоб запустить им в голову стражника, дерзнувшего беспокоить его по таким пустякам, но внезапно Конан задумался и изменил свое решение.
— Пусть войдет, — распорядился он: «Друзей у меня в этом городе нет, кто это может быть?»
В комнату бочком вошел горбатый, согнувшийся пополам человек в разорванном черном балахоне с глубоко надвинутом на глаза капюшоном и клюкой в руках.
— Ты что еще за пугало? — уставился на него киммериец.
— Важные новости, господин. Прикажи страже выйти, — прогнусавил бродяга.
Конан коротко кивнул, и стражники быстро ретировались за дверь.
— Ну, — поторопил варвар.
Но незнакомец сперва запер дверь на засов и лишь потом сбросил капюшон с головы.
— Товий! — подскочил к жрецу варвар. — Что за балаган? Почему ты в таком мерзком виде?
— Тише, никто не должен знать, что я — это я. — Жрец поднес палец к губам.
— Надеюсь, хоть ты мне расскажешь, что здесь происходит?
— Всему виной ты, Конан. Да-да, именно ты. — Товий тяжело вздохнул и продолжил. — Ра-ав с Меровой передрались из-за тебя, как две кошки из-за кота. Полгорода сгорело. А сколько крови невинных пролито…
— Скверная новость, — согласился варвар.
— Это еще не все, — подбодрил его жрец. — Они уже помирились и залогом их мира стала
твоя жизнь. «Нет киммерийца — нет причин для раздоров», — так сказала принцесса. Это ее подлинные слова, я сам слышал.
— Не думай, что ты ранишь мне сердце. Я этого ждал, — варвар был ироничен. — Но продолжай, прошу тебя.
— И последнее, наверное, худшее из всего. Твоих хауранцев заперли в темнице, они вовсе не покинули город, да и наивно было думать, что вас выпустят отсюда живыми. Никто не должен знать, где находится Левис. Тебя и их принесут в жертву Тариму на торжествах освещения храма. После чего город превратится в призрак, и никто больше не сможет не выйти из него не войти. Такова сила магического заклятия, составленного новыми жрецами.
— И ты пришел рассказать мне об этом? — Конан посерьезнел, сжав от гнева кулаки.
— Я пришел помочь, — снова вздохнул Товий. — Эх, Конан, Конан, говорил тебе — беги, не внял ты доброму совету… Ладно, еще не поздно. Слушай меня внимательно, киммериец. Постарайся выбраться из дворца, здесь я не в силах тебе помочь, действуй сам, но шум лучше не поднимай. Иди к храму. В городе сейчас тихо, никто тебя не остановит. Найдешь на площади тюрьму, охраны там не много. Попытайся вызволить хауранцев… Рядом гвардейские конюшни. Берите лошадей, я уже отдал приказ, чтобы кони были готовы, и уходите через Северные ворота. Если ты освободишь хауранцев, то у вас будет шанс прорваться, в одиночку там не пройти. Это все, что я могу для тебя сделать… Теперь мне пора уходить… Беги через окно, в коридоре полно стражи.
— Спасибо. — Конан стиснул руку жреца. — Я не забуду тебя Товий.
— Не мешкай, времени мало. Как только дверь за мной закроется… Удачи тебе, Конан, и да пребудет с тобой сила богов, — обернулся он уже с порога.
Киммериец так и сделал. Выбрав из многочисленных подарков Раав невзрачный серенький халат, варвар быстро переоделся и выглянул во двор. Улицы по-прежнему казались пустынны, но вдоль дворцовой стены попарно прогуливалось четверо мечников. Пройти незамеченным мимо них было невозможно.
Он выпрыгнул в окно и с самым беспечным видом пошел прямо к воинам. Стражники сразу его заметили и ускорили шаги навстречу. Конан приветливо помахал им рукой и улыбнулся.
— Что ты здесь делаешь, киммериец? — спросил сбитый с толку начальник стражи, но варвар не дал ему рта раскрыть.
— Вы проводите меня в храм, — не терпящим возражения тоном приказал он, — где я должен принять истинную веру.
— Но никто не отдавал такого распоряжения, — возразил нахмурившийся стражник.
— Тебе приказывает будущий король! — развивал наступление Конан. — Это одно из условий мира принцессы и королевы.
Обескураженная таким напором охрана вытянулась перед ним по струнке.
— Ну что, вы идете или мне позвать на помощь Раав?
Весь город знал о любовных похождениях варвара, и его уверенная, наглая ложь вконец сломили сопротивление мечников.
В сопровождении почетного караула из четырех человек Конан благополучно добрался до площади. Здание тюрьмы располагалось напротив святилища.
Конан направился прямо к нему.
— Осмелюсь заметить, э… Ваше Величество, храм в другой стороне, — робко подал голос один из стражников.
— По-твоему, у меня нет своих глаз! Мы идем к тюрьме! — рявкнул на него Конан, и воин счел за благо не лезть со всякими глупостями к этому опасному человеку.
— Ждите здесь! — приказал киммериец и решительно вошел в здание.
Прежде, чем часовой у внутренних дверей успел поднять тревогу, кулак Конана промял его шлем, и воин со счастливой улыбкой присел отдохнуть в уголке.
«Жаль не успел его спросить, где держат хауранцев», — запоздало пожалел киммериец, но задерживаться здесь не стал.
Из-за дверей караульного помещения слышались голоса отдыхающей охраны.
Варвар вернулся к мирно спавшему часовому и забрал меч. Аккуратно, без шума он просунул его через ручку и намертво заклинил дверь снаружи.
Коридор повернул налево. В десяти шагах маячила одинокая фигура скучающего тюремщика.
— Эй, где тут держат хауранцев? — подступил к нему варвар. — Кажется, их время пришло. — Конан зловеще засмеялся.
— Хвала Тариму! — заржал солдат. — В конце коридора… Но… — Глумливая рука судьбы в последний миг жизни стражника решила приоткрыть ему глаза.
