Чэн Юэлян оказалась такой же амбициозной, как и ее папка. Кровь от крови, что тут скажешь. Понимая, что в его планах ей уготована роль послушного орудия, она решила сыграть в свою игру. Возвыситься, но не самостоятельно, а с моей помощью. В патриархальном Китае женщина могла взлететь – как Бешеная Цань, например. Но этот путь Юльке вряд ли был интересен. Любовь ко мне… она, я уверен, тоже имелась. Но для китайской аристократки данная материя не стояла на первом месте.
– Мой драгоценный супруг думает, что он очень умный, – со смешком произнесла женщина. И легонько толкнула меня в плечо носком сапога.
– Почтительность, женщина!
– Я такая неловкая, прошу меня простить!
– Или наказать?
– Как будет угодно моему господину!
Цань смотрела на нашу любовную перебранку с улыбкой опытной женщины – кошки, которая наблюдает за играющимися котятами. Но в какой‑то момент все же не сдержалась.
– Как вы можете быть так беспечны, зная, что нас всех ждет? – с некоторым даже возмущением спросила она.
«Мы на днях стали любовниками! – захотелось сказать мне ей. – Только‑только начали узнавать друг друга, несмотря на то, что уже полгода живем и сражаемся бок о бок. Мы дурачимся, потому что сейчас при взгляде друг на друга у нас на двоих появляется только одна мысль. И она вовсе не про сражения!»
Вслух же я сказал нечто иное.
– Когда человек прыгнул с высокого утеса в текущую внизу реку, ему уже поздно бояться. Он может лишь сосредоточиться и сгруппироваться, чтобы войти в воду, не переломав себе при этом ноги.
– Ха! – отозвалась бывшая разбойница, а ныне бо Гун Цань. – Очень точная формулировка, Тигр! Мы и правда летим с обрыва. Только не уверена, что внизу вода.
Обращалась она ко мне безо всякой почтительности, положенной для вассала, и тому было целых три причины. Первая – в прошлом настоящий Вэнь Тай и Бешеная были любовниками. Вторая – непонятным для моего европейского разума образом они сдружились с Юлькой. И третья – именной ей в моем плане отводилась исключительно важная роль. На уровне жизни и смерти всех.
– Едут, – еще через несколько минут сообщила жена. Как у Стрелка, у нее имелись техники, позволявшие видеть в деталях то, что для обычного человека было мутным пятном.
Говорила она о переговорщиках Чэн, направлявшихся к месту встречи. Я очень надеялся, что дядя Шу не послал вместо себя какого‑нибудь генерала, а отправился сам. Это было очень важно для моего плана.
– Выдвигаемся и мы.
Вскочив в седло, я тронул бока коня пятками и направил его вниз с холма. Цань и Юлька двинулись следом. Уже у подножия холма к нам присоединился отряд телохранителей, а также Бык с Пиратом. Согласно договоренности с тестем, на встречу можно было взять до сотни человек охраны, включая пятерых одаренных.
Само место было выбрано с умыслом. Чистое поле, просматривающееся на несколько ли в каждую сторону и равноудаленное от обеих наших армий. Чтобы никаких засад, ловушек и прочих подлостей устроить не удалось ни одной из сторон. Я, правда, переживал, что Чэн Шу, будучи Стрелком девятого разряда, попробует убить меня издалека какой‑нибудь техникой или усиленной ци стрелой, но супруга отмела эту возможность.
– Это уже предательство, а не хитрость. Соверши он подобный поступок, союзники растерзают его за месяц.
Путь к месту встречи занял около получаса. За это время я чего только не успел передумать. Но в конце все же сумел себя успокоить и на переговоры прибыл со спокойным сердцем и отстраненным выражением лица.
– Стратег Вэнь! – с, казалось бы, искренней радостью воскликнул Чэн Шу, когда мы сблизились до десяти метров. – Как приятно видеть вас сегодня!
– Стрелок Чэн! – отозвался я в том же тоне, с удовлетворением отметив, как недовольно сложились губы тестя после моего обращения. Ну а фигли он думал? Что я его буду гуном называть, после того как он мой титул проигнорировал?
С ним было ровно сто человек, как и договаривались. Одаренных я насчитал троих, но вполне возможно, что кого‑то разглядеть не удалось – все же мое чутье работало не как детектор.
Держалась его свита настороженно, но не агрессивно. Я обратил внимание на то, что с собой дядя Шу взял еще и парочку евнухов. Сейчас они как раз сервировали походный столик вином и закусками. Когда их работа была закончена, Чэн Шу указал на угощение рукой и произнес:
– Прошу вас, Стратег Вэнь, проходите к столу. Война между нами не является поводом отказываться от выпивки и закуски.
– Он точно не будет тебя травить, – сообщила мне Юлька, перед тем как я спешился.
– Ага. Предательство, а не хитрость. Я помню.
К столику мы приблизились одновременно, хотя я вот такой задачи для себя точно не ставил. Но вышло именно так. Не знаю, с чего бы такая синхронизация получилась? От разлитого в воздухе напряжения, должно быть.
«Ну что, рожи китайские! – накачивая себя злостью, подумал я. – Сыграем?»
– Зачем вы хотели встретиться, Стратег Вэнь? – принимая из рук евнуха пиалку с вином, спросил тесть. – Осознали свое положение и решили сдаться?
– Хотел продемонстрировать своей жене лицо ее отца, – отозвался я. – В последний раз.
На этот раз губы Чена Шу превратились в тонкую белую полоску, настолько плотно он их сжал. Но всего на секунду, вскоре он уже вновь радушно улыбался.
– Ах, жена! – произнес он мягко. – Этот ваш брачный договор, он ведь ничтожен, вы же понимаете? Я не давал согласия на брак.
– Все формальности уладили монахи, Стрелок Чэн. Прошу вас, не волнуйтесь по этому поводу. Подписанные бумаги переданы как в городской архив Пояна, так и в великий храм. Ваше согласие после соблюдения всех договорных этапов не было обязательным – лишь желательным.
Дядя Шу тут же закивал, словно сказанное мной ничуть его не расстроило. А я ведь знал, что это не так.
– Пусть так, пусть так. Через несколько дней это уже не будет иметь никакого значения.
Мы мило поулыбались этой неприкрытой угрозе. Выпили еще по наперстку вина. Продолжили переговоры.
– Так зачем вы здесь, Стратег Вэнь?
– Ради вашей дочери и моей драгоценной супруги я хотел предложить вам выход из этой ситуации.
– Мне? – рассмеялся Чэн Шу. – Вы?
– Да. Видите ли, Стрелок Чэн. Убивать отца жены сразу после свадьбы – это как‑то чересчур даже для ситуации, когда вся наша некогда великая страна охвачена огнем гражданской войны. Как нам с ней жить после этого? Как растить детей? Что им говорить про дедушку, который обезумел настолько, что пошел войной, и его пришлось убить? Вы ставите меня в очень неудобное положение, Стрелок Чэн! Вы понимаете это?
У тестя задергался левый глаз. Уж не знаю, на что он рассчитывал на этой встрече, но таких речей услышать точно не ожидал. Пришлось целую минуту ждать, прежде чем он ответит.
– Серьезно, Стратег Вэнь? Вы на самом деле рассчитываете прожить так долго, чтобы увидеть детей?
– И внуков тоже, почтенный. Поэтому хотелось, чтобы и вы своих смогли на руках подержать. Не ради этого ли живет человек?
Наконец мой собеседник не выдержал. На лице его появилось высокомерное выражение.
– Ты глупец, – с ленцой кота, который прижал лапой мышь к полу, произнес он. – Мнишь, что сможешь выкрутиться из того положения, в которое сам себя загнал гордыней? Твоя армия, может быть, и сильнее моей, но за твоей спиной мои союзники! У меня превосходство втрое! Мальчишка!
– А со мной – милость богини! – парировал я. – Кстати, дядя Шу, вы ведь знали, что я уже разбивал одно войско, превосходящее мое вдвое?
– Невежественный сброд Желтых Повязок! – презрительно фыркнул он. – Чтобы его разогнать, достаточно пары тысяч конницы!
– Пусть так. – Хотя это было совсем не так. – Но вот еще вопрос? Как вы сами‑то намерены выкручиваться из положения? Как будете загонять пролитое вино обратно в бутылку? Ваши союзники – удовлетворятся ли они разгромом Вэнь? Не пойдут ли дальше – на ваши города, например?
– Ха! Поверь, мальчишка, мне есть чем удержать их в узде!
