— Хватит порочить имя моего мужа! Я сделала то, что должна была, — почти кричала Жанна, непроизвольно прикрывая рукой живот. — Вам легко рассуждать о благоразумии, имея мать, отца, брата, дядюшек, тётушек, кузенов и кузин, сдувающих с Вас пылинки!
Она в изнеможении откинулась на подушки и, закрыв лицо руками, заплакала.
— Простите меня, Жанна, простите! — Княгиня присела рядом с ней и ласково взяла её за руку. — Я такая дура, такая дура!
— Зачем, зачем Вы всё это сказали? За что Вы так не любите моего мужа?
— Жанна, я вовсе не хотела…
— Вы злая, Мелисса! Вы просто завидуете мне.
— Да нет же! Просто мне казалось, что Ваша любовь к баннерету…
— Всё, хватит! Дайте мне воды. Знаете, — Жанна подняла голову и улыбнулась, — мне нужно кое-что сказать Вам, что-то очень важное. Только Вы никому не говорите! И не говорите пока, что я вышла замуж.
— Обещаю, буду нема, как могила! Ну, так в чём же секрет? — Мелисса позвала служанку и послала её за водой.
— Я жду ребёнка, — радостно прошептала графиня, сделав несколько глотков.
— Как? А муж знает? — Она была окончательно убита.
— Нет. Пока. Когда я узнала, он уже уехал. При случае я скажу ему. Роланд так обрадуется… Знаете, — она выпрямилась, — я уже люблю его.
— Кого? — не поняла гостья.
— Ребёнка. Я думаю, это мальчик. Он будет таким же сильным и смелым, как его отец. Я так счастлива, Мелисса, если б Вы только знали! Знать, что в тебе живёт плод любви…
— Так Вы любите графа?
— Не знаю, я ничего не знаю. Но, уверена, лучшего отца для моего малыша не найти. Когда он родится, я буду самой счастливой матерью на свете! Жаль, что некому научить меня заботиться о ребёнке. Если бы мать Роланда была здесь… Я так мечтаю познакомиться с ней, с её дочерьми… Она, наверное, удивительная женщина!
Пока она говорила, с лица Мелиссы не сходило выражение досады. Она завидовала подруге, её внезапному счастью в замужестве, в то время, как ей, Мелисандре Гвуиллит, придётся рожать от "саксонского бурдюка".
— Но что это я всё о себе да о себе, поговорим о Вас. — Заметив хмурое лицо княгини, Жанна решила прервать свои радостные излияния. — Как живёте?
— Неплохо, — кисло ответила Мелисса. — Замок дядюшки, как и наш собственный, построен на высоком холме и великолепно защищён от врагов; нам нечего опасаться.
— А как у Вас с провизией?
— Нам не на что жаловаться. А как у Вас?
— Зерна не так много, но голодать мы не будем. Как поживает Ваш брат Давид?
— Быть может, совершает сейчас какой-нибудь подвиг, — усмехнулась Мелисса.
— А Ваш отец?
— Не выезжает из Гвуиллита, но снабжает деньгами войско.
— Чьё войско?
— Королевское. Отец давно присягнул королю. Он не любит Ллевелина и сделает всё, чтобы не дать князю укрепиться в Уэльсе. Как видите, он не прогадал: Ллевелин мёртв, его люди скоро будут разбиты.
— Вы не возражаете, если я ненадолго остановлюсь у Вас? — заискивающе спросила княгиня. — Надеюсь, гнев отца немного поостынет…
— Но что, если он узнает, что я прячу Вас? — покачала головой графиня. — Мне достанется и от него, и от мужа, а мне не хотелось бы огорчать Роланда пересудами.
— Никаких пересудов не будет, отец ничего не узнает. Ну, так можно мне остаться?
— Не знаю. У меня живёт деверь, я не уверена, что моё гостеприимство придётся ему по вкусу.
— Он вмешивается в Ваши дела? Управляет баронством в отсутствие Вашего мужа?
— Нет, баронство вверено мне.
— Тогда я не вижу причин, которые мешали бы приютить меня.
— Бог с Вами! — сдалась Жанна. — Оставайтесь!
Тем же вечером скончался Адриан; переезд на новое место и травы графини не помогли.
Джуди немножко поплакала, сходила к капеллану, занявшему место опозорившегося отца Тальбота, и попросила помолиться о душе малютки. Теперь все её заботы сосредоточились на Рут.
Сестра оказалась крепче брата и пошла на поправку.
* * *
Известие о приезде графа Норинстана, застало Жанну на кухне.
— Как, он здесь? — Она ополоснула руки. — Надеюсь, ты предложила ему элю?
— Конечно, но он…
— Что он? Да говори же! И приведи себя в порядок, а то перед мужем стыдно.
— Стыдно… Сами бы переоделись! — пробурчула Джуди. — Графу Ваше платье не понравится. Он, как я ему сказала, что Вы Элсбет помогаете, так осерчал! Боюсь, сам сюда за Вами явится.
— Вытри руки и беги ко мне. Достань серо-голубое платье и мой лучший платок. Я сейчас приду, только скажу Элсбет, что делать дальше…
— Идите, госпожа, не тревожьтесь! — подала голос кухарка. — Я как-нибудь управлюсь — стряпуха всё-таки.
На полпути к себе Жанна столкнулась с мужем.
— Хороша же у меня жена! — рассмеялся граф.
Щёки графини зарделись от смущения.
("На кого я похожа? Платок не первой свежести, платье старое, а на подоле — пятна. И мука. Точно, мука! Как я раньше не заметила? И стряхнуть нельзя, и так сидеть стыдно… Решено, я надеру уши ленивцу, который проворонил графа! Он меня запомнит… Но надо привести себя в порядок").
— Соблаговолите подождать меня, я скоро приду, — выдавила из себя Жанна.
— Так и быть, подожду.
Камин прогорел, но от углей все ещё шло тепло. За свою долгую жизнь он сумел обогреть не один десяток человек. Граф подсел к нему вплотную и уставился на угли.
— Вот и я. Пришла так быстро, как смогла. — Графиня присела возле мужа, поёжившись от сквозняка.
— Вы бы велели протопить, а то заболеете, — посоветовал Норинстан.
— Я так и поступлю. Признаться, я не ждала Вас так рано…
Сдержанность была напускной — она обрадовалась его приезду.
— На то были причины. Вам лучше уехать отсюда. Вам и юному барону.
— Уехать? — удивлённо переспросила Жанна. — Но зачем и куда?
— К родственникам. Здесь слишком опасно.
— Но леди Джоанна уехала ещё летом. Я понятия не имею, где она сейчас, а к Уилморам я ехать не хочу, у них и так хватает забот.
— Поедете к леди Маргарет Кэрби, одной из моих сестёр. Если не хотите, можете подождать окончания валлийской заварушки вместе с моей матерью и другой моей сестрой Флоренс, заодно отговорите эту дуру уходить в монастырь.
— Она хочет уйти в монастырь? — изумилась графиня. — Но почему?
— Сам не знаю, — равнодушно пожал плечами Роланд. — Флоренс мечтала об этом с самого детства.
— А почему Ваша мать и сестра не живут с Вами? — Жанна устало опустилась на пол.
— Почему же, они как раз живут со мной. В числе приданого матери отцу отошли земли неподалёку от Рединга. Собственно, это и есть мой дом.
