Притаившись за кустом, Тохта ждал, пока Дарин обнаружит своих приятелей и подсядет к ним за стол.
Приятели появлению Дарина шумно обрадовались, особенно длинная и тощая девица: тут же придвинулась к нему поближе и давай трещать, заглядывая в глаза. Кобольд тяжело вздохнул: как пить дать, заявится сегодня к ним в нору, проторчит весь вечер, да еще и последние припасы сожрет. Тощие — они прожорливые, как… как… тут Тохта вспомнил раба Басиянду и сердито дернул хвостом.
Вскоре сидеть в кустах ему надоело, Тохта улучил момент и стрелой шмыгнул под стол. Осмотревшись и с трудом подавив желание цапнуть за ногу тощую девицу, осторожно высунул морду, и стал принюхиваться к ветру. С реки тянуло свежим запахом воды, рыбы, мокрой листвы. Захотелось оказаться на берегу: не море, конечно, не бухта в Лутаке, но все же, все же…
Кобольд невольно погрузился в воспоминания: как-то там сейчас, дома? Небось, Дадалион волнуется, переживает… а Фендуляр? Кто теперь доверчивых купцов к нему приводить станет? А без болтовни с купцами заскучает призрак, захандрит… ну, поговорит, конечно, с зеркалом, если Дадалион его не продал до сих пор. А знакомый лепрекон, а нетопырь номер пять, что возле будочки на дереве дремал — небось, потеряли его, кобольда-менялу?
Рядом с Тохтой что-то звякнуло. Он скосил глаза и увидел лежавшую на асфальте серебристую монету: кто-то из приятелей Дарина обронил. Сперва раззява шарил рукой по земле, надеясь отыскать монетку, потом наклонился и заглянул под стол. Заметил кобольда и глаза у него сразу же стали огромными, как плошки.
— Гля, собака! Чья это? Дарин, твоя, что ли? Ух, ты, страшная какая… что за порода?
— Моя, моя, — отозвался Дарин. — Порода?
Он потянулся за большой пластиковой бутылкой.
— Э… африканская ищейка, — небрежно пояснил Дарин, налил пива и всунул стакан в руку приятеля, изо всех сил стараясь отвлечь того от созерцания «африканской ищейки».
Приятель отхлебнул пива и задумался.
— Не слыхал о такой породе, — признался он. — И не видал никогда. А я ведь ветеринар, на всякое насмотрелся! К нам в больницу-то кого только не привозят, — он покачал головой. — Один раз крокодила нильского доставили, ей-богу, не вру! Костью подавился. Обезьян частенько лечим, медведей…. а вот африканскую ищейку лечить пока не доводилось.
Ветеринар вытащил из скользкого пластикового пакетика полоску сухого кальмара и сунул прямо в морду кобольду.
— Эй, Бобик! На, возьми!
Кобольд уставился на человека тяжелым взглядом.
— Забавная псина, — продолжал ветеринар. — И форма черепа любопытная…
Тохта мысленно пожелал ему подавиться пивом.
Очень хотелось отхватить настырному человеку руку по локоть, так, чтобы раз и навсегда пропала охота всякую дрянь кобольду предлагать. Однако же, сдержался, выскользнул из-под стола и нырнул в кусты, от греха подальше.
В густых зарослях Тохта растянулся на траве и принялся грустить. Все в этом мире было чужим, немилым, все не по сердцу. Даже откормленные непуганые крысы больше не радовали, как должно. Ну, крысы… ну, откормленные… а дома-то, дома! Дома нора прекрасная, в меру сырая, в меру прохладная. Родное болото, где каждая лягушка знакома, Лутака, где каждый тебя знает, дом с синими ставнями…
Тохта тяжело вздохнул. Неужели, и впрямь, всю жизнь здесь прожить доведется?! И думать об этом не хотелось… но вдруг прямо в ухо словно кто-то невидимый шепнул: «Не хочешь, а придется».
И от этих слов сердце кобольда сжалось.
— Странная порода, — продолжал болтать за столом ветеринар, размахивая пустым стаканом. — Редкая?
— А то! — отозвался Дарин. — Редчайшая! Больших денег стоит. Да ладно, забудь ты об этом. Давай еще пива?
Ветеринар с готовностью подставил стакан, но забывать об удивительном животном не собирался.
— Морда интересная… — глубокомысленно пробормотал он. — Будто даже и не собачья? На прикус интересно бы глянуть… на зубы, то есть.
Дарин пересчитывал деньги, полученные за сделанный перевод, и на его слова внимания не обратил. Ветеринар выбрался из-за стола и, покачиваясь, двинулся в сторону кустов. Кобольд, погруженный в печальные мысли, непрошеного гостя заметил не сразу.
— Бобик! Бобик! А, вот ты где, — добродушно сказал человек и потрепал кобольда по загривку. — Что грустишь?
И он легонько щелкнул его по носу.
Кобольд замер. Потом глаза его вспыхнули рубиновым огнем.
— Эх, ты, пес Барбос! Африку, небось, вспоминаешь? Далеко она, да и фиг с ней. Ну-ка, покажи мне зубки! Покажи зубки, будь умницей…
Дарин обнаружил исчезновение ветеринара и всполошился не на шутку. Он попытался было выбраться из-за стола, но девица висела на нем, как клещ и отпускать не собиралась.
— Отстань от собаки! — крикнул он, одновременно стараясь повежливей отцепить от себя девушку.
— Прикус у собаки — это все, — деловито бормотал ветеринар, наклонившись к Тохте. От человека нестерпимо пахло пивом и чем-то соленым. — Без правильного прикуса собаке на выставке и делать нечего. А скажи-ка мне, Бобик, тебе хозяин витамины дает?
Он ловко ухватил Тохту за морду и прищурил глаза.
— Сейчас посмотрим…
Терпение кобольда лопнуло. Один движением он стряхнул с себя человеческие руки и произнес четко, глядя ему прямо в глаза:
— Пошел вон!
И выскользнул из зарослей.
В кустах послышался глухой стук, будто кто-то тяжелый грохнулся на землю в полный рост.
Подбежал встревоженный Дарин.
— Где этот придурок? — беспокойно спросил он у кобольда. — А… что это с ним?!
Он с удивлением уставился на приятеля, лежащего на земле.
— Он что, в обморок упал? Почему? Тохта, ты его укусил?
— Была охота, его кусать, — брезгливо проговорил кобольд. — Сказал просто, чтоб убирался…
— Сказал? Понятно, — Дарин кивнул. — Говорящая собака — кошмар ветеринара! Ну, да черт с ним. Проспится — забудет.
Он оглянулся на приятелей: те сидели за столом и маленького происшествия не заметили.
— Домой идем? — буркнул Тохта.
— Сейчас, дай мне еще минут пять. Поговорить надо, вроде еще заказец на перевод есть.
— Ладно, — угрюмо буркнул кобольд. — Я у реки пока посижу.
— Смотри, чтоб не увидели, — предупредил Дарин. — А то сам знаешь…
— Сам знаю, — согласился Тохта. — А ты смотри в оба, — он указал взглядом на тощую девицу. — Не вздумай в нору ее приводить!
Дарин смущенно кашлянул.
— Я и не собирался. Это просто… э… старая знакомая. Старая знакомая, вот и все. Она вообще не в моем вкусе!
Кобольд кивнул.