— Свет Всемогущий! — Признаться, Феофан совсем позабыл о священнике. Конечно, он немедленно отправил голубя в Тис, чтобы отменить визит, в свете последних событий казавшийся совершенно не к месту. Но его послание, скорее всего, достигло преподобного Агапита, когда отец Стефано уже был в дороге.
— Где он?
— На пути сюда, — несколько отдышавшись, объяснил Макарий. — Послушник прибежал с новостью.
— Ты свободен, брат, — кивнул Феофан летописцу и нашарил висящий на спинке стула плащ. — Я выйду навстречу.
Отца Стефано преподобный опознал сразу — не только по лиловой сутане, но и по всей приземистой, почти квадратной фигуре и примечательно крупной голове той же формы, с намечающейся плешью в жестких черных волосах. Прежде Феофан видел священника только однажды, во время своего визита в Тис, но этого энергичного, внушающего беспокойство человека трудно было не запомнить. Вновь прибывший широко шагал навстречу настоятелю, и длинные полы одежды летели за ним по воздуху.
— Отец Стефано, — приветливо улыбнулся старик, благословляя гостя. — Какая удача, что вы смогли прибыть в обитель так быстро!
Экзорцист осенил себя знаком Света, и преподобный отметил, что с момента их последней встречи во внешности священника произошло по крайней мере одно изменение: на унизанной перстнями руке не хватало безымянного пальца.
— Я выехал тотчас, как мы получили ваше известие. Наступают беспокойные времена. — Колючие глаза Стефано обежали слушателей, язык облизнул бесцветные губы. — В Абсалоне оборотни выходят на ночные улицы. Леса и дороги кишат бандитами Хвороста. Тьма касается даже самых святых мест. Мы должны стоять плечом к плечу. Мы должны вырвать зло с корнем!
Настоятель поежился под теплым плащом — в компании экзорциста он чувствовал себя неуютно. Впрочем, не он один — брат Макарий беспокойно теребил рукава рясы, будто нашкодивший послушник.
— А где ваши спутники? — вежливо поинтересовался Феофан, чтобы сменить тему. — Их уже устроили?
— Я путешествую один, — отрезал экзорцист, выказывая признаки нетерпения.
Настоятель жестом пригласил гостя проследовать к монастырскому корпусу.
— Не опасно ли это? — внес свою лепту в беседу Макарий. — Когда, как вы выразились, леса кишат разбойниками.
— Сутана — мой щит, — произнес Стефано обычную формулу экзорцистов. — Кто осмелится причинить вред тому, кто защищает мир от Тьмы? — Вероятно прочитав в лицах слушателей сомнение, священник быстро добавил: — К тому же что с меня взять? Ни денег, ни оружия.
«Хотя бы твою лошадь», — подумал Феофан, но оставил эту мысль при себе. Зато брат Макарий не преминул высказать свою:
— Бандиты Хвороста нападают даже на деревни, которые взялись защищать от якобы произвола магов. Не думаю, что вам снова стоит так рисковать на обратном пути. Обитель могла бы выделить эскорт.
Экзорцист метнул в инока косой взгляд:
— Еще неизвестно, где добрый человек в большей опасности — на лесной дороге или здесь.
Брат Макарий сбился с шага и застыл посреди дорожки, воинственно встопорщив бороду:
— Что вы имеете в виду, светлый отец?
Стефано повернулся к нему, буравя глубоко запавшими темными глазами:
— Не знаю, может быть, привидения? Беглых насильников и убийц? Магов вне закона?
Борода инока поникла. Экзорцист повернулся на пятках и споро зашагал к главному зданию. Макарий плелся следом, беззвучно шевеля губами. Феофан понимал его дилемму — он хотел оправдать юного подопечного, к которому успел привязаться и в виновность которого отказывался верить. В то же время, связанный печатью розы, инок не мог выдать подробности пребывания юноши в монастыре. Сам преподобный принял нападки приезжего более спокойно — он знал, что распространение слухов не в силах удержать даже магия.
— Я понимаю, что репутации обители последние события нанесли серьезный удар, — обратился он к Стефано, чуть задыхаясь от быстрого шага. — Но ведь вы — человек прозорливый и не будете принимать на веру все, о чем толкуют невежды, как только эль развяжет им языки. К тому же Ясеневое чудо — вы ведь слышали и о нем? — несомненно привлечет в монастырь толпы паломников.
— А вот на так называемое «чудо» мне придется взглянуть поближе, — глаза экзорциста сузились, взгляд поймал голую макушку ясеня за монастырской стеной. — Еще неизвестно, воля ли это Света или происки Тьмы.
Брат Макарий, взмахнув руками, забежал вперед идущих, но преподобный сделал предостерегающий жест:
— Вы можете рассчитывать на наше содействие, отец Стефано.
В этот момент с колокольни раздались звонкие удары, далеко разносящиеся в морозном воздухе.
— Время трапезы, — Феофан облегченно перевел дух. — Не согласитесь ли разделить ее с нами, светлый отец? Вы, верно, проголодались с дороги?
— С удовольствием, — экзорцист бросил последний неодобрительный взгляд на ясеневую крону, увенчанную вороньим гнездом, и свернул за Макарием на ведущую через сад дорожку.
Кормили в монастыре отвратительно — овсянкой на воде и разбавленным сидром. Ни кусочка мяса. Мастер Ар утешал себя только тем, что, если все пойдет по плану, он покинет проклятую обитель на рассвете и до завтрака — еще одного такого насилия желудок мог не перенести.
Пару дней назад свой человек среди СОВБЕЗовцев сообщил Мастеру о взрывной волшебной активности в ничем не примечательном монастыре на границе с Медвежьей чащей и княжеством Квонг. Мальчишка все-таки выжил и допустил оплошность! Обнадеженный Ар с верным Рыцем незамедлительно выехали из Абсалона. Встреча с разговорчивым экзорцистом на темной лесной дорожке была счастливой случайностью, заставившей мага поменять планы на ходу. Вместо того чтобы наблюдать за деятельностью врагов со стороны, Мастер решил опередить конкурентов.
Личина отца Стефано давала идеальное прикрытие — маг мог не только без помех расспрашивать монахов об Анафаэле, но и использовать свои особые методы, чтобы найти его следы. СОВБЕЗовцы, судя по всему, в этом пока не особо преуспели. Жалкие любители, которых и ребенок способен обвести вокруг пальца! Даже если они и найдут тело настоящего отца Стефано и его помощника раньше диких зверей, то сочтут их жертвами банды Хвороста. В конце концов, слуга Света сам виноват — нечего было делить ночлег с первыми встречными, пусть даже один из них был, как и он сам, магом.
Маскарадом остался недоволен один Рыц — на роль сопровождающего экзорциста громила в доспехах никак не годился. Мастер решил, что воин принесет больше пользы, прочесывая ту самую чащу на случай, если неуловимый щенок уже покинул приютившие его стены.
