Князь крутанул мечом и снова рванулся вперёд. И если верег вальяжностью по-прежнему напоминал лесного кота, то князь – боевого коня, поджарого и стремительного. Они схватились, осыпая друг друга быстрыми ударами, многие из которых даже невозможно было рассмотреть за снежной пеленой.
Хальвдан как будто нарочно злил Кирилла, позволял ему нападать чаще, чем нужно. Хотя и сам уже мог нанести с десяток ударов. Нет, воевода не так прост, чтобы просто убегать, но он, казалось, истоптал уже всё ристалище, уворачиваясь от княжеского меча. И как любой противник, которого нарочно изматывают, Кирилл свирепел всё больше. Резче и тяжелее становились его удары, всё реже он позволял верегу ускользать. И силы его, казалось, не уменьшались. Словно осознав это, Хальвдан одумался, начал наступать, вынуждая теперь князя пятиться и отклоняться.
Кирилл парировал очередной удар, увернулся от следующего и толкнул верега ногой под дых. У другого, верно, хрустнули бы рёбра, но Хальвдан, вовремя изогнувшись, сделал несколько шагов назад и повалился на спину. Князь тряхнул головой, отбрасывая упавшие на лицо мокрые от снега волосы. Тёмные, налитые яростью глаза сверкнули в свете костров. Сейчас Кирилл казался гораздо старше своих лет, и искажённые глубокими тенями черты его были как будто совсем незнакомыми. Он удобнее перехватил меч и шагнул к Хальвдану. Млада, уже давно напряжённо вцепившаяся в опору навеса, подавила желание броситься на ристалище и остановить его. Настолько могучая и неприкрытая угроза тугой волной ударила её в грудь.
Убьёт. Млада снова качнулась вперёд, но замерла. Нет, вздор! Такого просто быть не может.
Хальвдан ещё не успел подняться, как князь обрушился на него. Придавил коленом локоть, взял клинок обеими руками и замахнулся. Меч сверкнул, воткнулся в утоптанный снег на пядь, ударив затупленным лезвием лицо верега. Изогнулся – и переломился пополам. В толпе раздался испуганный женский вскрик. А поединщики на ристалище будто застыли. Кирилл сгорбил спину, упираясь ладонью в землю и тяжело дыша. Хальвдан держал его за запястье, словно в последний миг хотел остановить, и непонятно было издалека, жив ли он.
Наконец князь выпрямился и, отбросив обломок меча в сторону, встал. Не глядя на верега, он невозмутимо пошёл к помосту.
Толпа поражённо молчала.
Хальвдан оказался невредим. Он поднялся, немного ошеломлённо проводил взглядом Кирилла и отряхнул снег с рубахи. Небрежно, будто ничего не случилось, поднял свой клинок, сломанный меч и отправился вслед за правителем. Млада отошла в тень: лучше остаться незамеченной. Мало ли, не сорвётся ли кто на неё за своеволие – в таком-то состоянии. Что князь, что остальные зрители на помосте выглядели мрачнее некуда.
Кирилл спешно, надевая кожух на ходу, ушёл, в сопровождении Вигена и Бажана с тысяцким. Воевода, кажется, даже начал ворчать, но правитель вряд ли его слушал. Геста тоже поднялась, сделала знак служанке следовать за ней и вернулась в замок. За спиной сотник степенно объявил об окончании ристаний и попросил всех горожан покинуть детинец. Люди зашевелились, и толпа разделились на два потока — один двинулся к воротам детинца, а другой — в сторону дружинницких, где кметей ожидал пир в честь Индра.
Сегодня они славно уважили Бога.
Хальвдан, дождавшись, пока все удалятся, накинул на плечи кожух и внимательно оглядел обломок, оставшийся от меча Кирилла. На щеке верега остался красноватый след от удара. Пореза не было, хоть показалось со стороны, что клинок пропорол ему кожу. Однако к утру расплывётся солидный синяк. Следовало бы приложить снег, но воеводу, похоже, это мало беспокоило. Хмыкнув своим мыслям, он отдал сломанный меч отроку из тех, что суетились кругом, собирая мусор, снимая установленные повсюду факелы, и отправился в дом.
Млада окинула взглядом опустевшее ристалище и поёжилась. Холод зимней ночи заползал в рукава и под тулуп, подошвы сапог начинали промерзать. Она двинулась вслед за воеводой, догнала его и остановила, ухватив за рукав кожуха.
Верег едва повернул голову в её сторону:
— Опять ты. Что? Хочешь пойти со мной и помочь пережить горечь от проигранного поединка? Тогда загодя сними оружие.
Млада проглотила почти открытое оскорбление.
— Что всё это значило? Зачем был нужен этот поединок?
Хальвдан дёрнул рукав, вырывая из её пальцев.
— Это не твоего ума дело. Разве я или кнез должны перед тобой отчитываться? — его гневный взгляд полоснул льдом. — Что ты вообще о себе думаешь?
И правда, глупо было считать, что Хальвдан выложит всё как на духу. Да и лучше было бы спросить Кирилла, но это дело ещё более гиблое. Млада смотрела воеводе в глаза, не зная, что ещё можно сказать. А тот чего-то ждал.
— Просто так странно всё… – наконец выдохнула она.
Хальвдан криво усмехнулся, смягчившись:
— Это было всего лишь развлечение. Не забивай себе голову.
Он большим пальцем тронул подбородок Млады, развернулся и ушёл.
Ветер ударил в спину, засыпая за воротник горсть колючих снежинок.
