— Для того чтобы исповеди не получались долгими, следует всего лишь чаще наведываться в исповедальню. Вы в последнее время там бывали?
— Нет, святой отец. Смертных грехов я со времени последней исповеди не совершил.
Отец Мак Ги вспомнил о поведении Рода за время их знакомства, о том, как Верховный Чародей дрался, какие придумывал обманные маневры, и задумался о том, а какие же поступки этот человек относит к категории смертных грехов.
— А надо бы все же исповедоваться. Это полезно для души.
— Для чьей, святой отец? Для вашей души или для моей?
Род закрыл глаза, откинулся на спинку кресла и испустил долгий вздох облегчения.
— Да, любовь моя. Теперь все позади. — Гвен устроилась на подлокотнике рядом с мужем и погладила его по голове. — Быть может, в будущем отец Мак Ги будет уделять нам больше внимания.
Род насторожился:
— Я ждал, что ты так скажешь…
Гвен широко раскрыла глаза:
— А ты разве этого не хочешь?
— Только до тех пор, покуда он не начнет давить на Грамерай, пользуясь своим положением.
— Нет! Отец Мак Ги порядочный и духовный человек!
— О да, но даже самый хороший человек способен впасть в искушение, что доказал наш бывший архиепископ. Нет, ты не думай, я не слишком сильно переживаю из-за Мак Ги. Он-то как раз из порядочных людей. Но лет через десять у него появится преемник — и не сказал бы, что я жду этого с нетерпением.
Гвен нахмурилась:
— Главе ордена не под силу совершить дурные дела, если только его монахи не обнаружат своих познаний о чудесных машинах.
— Это утешает, верно. Но они и без этого способны много чего натворить.
В это мгновение приотворилась дверь спальни, и на пороге возникло маленькое видение в длинной ночной рубахе. Грегори направился к ведру с водой, попил и намерился вернуться в спальню.
Род встал и поймал сына на полпути. Малыш радостно хихикнул, стал не слишком старательно отбиваться. Наконец Род усадил его к себе на колени.
— Вроде бы ты должен был уже спать, а?
— А мне пить захотелось, папочка. Жажда замучила;
— И ты хотел только воды? Только такая у тебя жажда? Ну ладно.
Грегори смутился и проговорил серьезно:
— В том, чтобы жаждать благодати, нет ничего дурного, папочка.
— Верно, — кивнул Род, хотя от этих взрослых слов семилетнего ребенка по спине у него побежали мурашки. — Вот только вряд ли ты обретешь благодать, если будешь шастать на цыпочках посреди ночи.
Грегори улыбнулся:
— Правда, папа. А вот наука может принести человеку благодать. И отец Мак Ги был прав. Мое призвание — наука, а не монашеский орден.
Мурашки исчезли, как будто их и не было. Роду показалось, что он сейчас упадет в обморок от счастья.
— Ну вот. Я же сказал, что он хороший человек. Ну а как насчет компании?
— Так он же сказал: у меня будет компания. Другие ученые.
Род от изумления вытаращил глаза. Смысл сказанного Грегори дошел до него, и его губы расплылись в усмешке.
— Ну конечно, конечно, а как же иначе? Грамерайский университет… — Он опустил сына на пол, развернул к двери, ведущей в спальню, и любовно подшлепнул. — Ну все, хватит разговоров. Давай-ка быстренько в кроватку и спать. Мечты — хорошее дело, но и сны — неплохое.
Грегори театрально зевнул и вприпрыжку побежал в спальню.
Как только за ним захлопнулась дверь, Гвен посмотрела на Рода, взволнованно улыбаясь.
— Ну вот, видишь? Теперь ты можешь не бояться за него. Но все же… Разве это было бы так ужасно, если бы он стал священником?
— Да! Не потому, что в духовенстве самом по себе есть что-то плохое. Просто… у Грегори слишком вольнолюбивый ум для того, чтобы он был счастлив среди монахов.
Гвен от изумления широко распахнула глаза:
— И верно… Ум у него как раз такой — вольнолюбивый. И как я раньше этого не замечала?
— Ты не замечала этого только потому, что никогда не думала о том, что Церковь способна ограничить мышление человека. Но ты не одинока. Никому на этой планете такая мысль никогда не приходила в голову.
Гвен недоверчиво взглянула на мужа:
— А почему?
— Потому что никто из вас никогда не знал, что можно думать иначе. Вы выросли с убеждением в том, что на свете только одна Истина и что этой Истиной владеет Церковь.
— Да, это так и есть… — медленно протянула Гвен.
— Однако у этой Истины есть такие проявления, о которых Церковь пока не знает.
— Наверняка святые отцы получат такие познания в будущем!
— Несомненно. Точно так же, как они смирились с мыслью о существовании второй монашеской обители на Грамерае. — Род покачал головой. — Прости, милая. Просто я не в силах поверить в то, что Церковь обожает новые идеи.
— Но Раннимедская обитель сохранится! И новые идеи тоже!
— Да, но только из чувства сопротивления. И мне очень не хотелось бы, чтобы Грегори оказался между этими двумя мельничными жерновами.
— Верно, — не слишком охотно кивнула Гвен. — Но уж наверняка наша страна легче перенесет эти различия и эту новизну — теперь, когда у мятежных лордов отобрали часть земель и когда во владение вступили их сыновья.
— Пожалуй, — кивнул Род и задумчиво уставился на пламя в камине. — Тем самым ты мне ненавязчиво напомнила о наших новых обязанностях, дорогая?
— А как же иначе? — пожала плечами Гвен. — Разве бывают лорды без собственных владений?
— Но мне не нужна ответственность в виде нескольких десятков слуг!
— Почему нет? Ведь ты и так уже заботишься обо всем Грамерае! И кроме того, в наших новых землях есть замок.
— Угу. Угрюмая каменная громада, в которой никто не жил уже лет сто! Нет, ты уж меня прости, но мне вполне хватает нашего дома.
— Я очень старалась сделать наш дом уютным, — улыбнулась Гвен и, прижавшись щекой к макушке Рода, ласково обвила руками его шею. — Приятно будет приезжать сюда на лето…
— Приезжать… — Род запрокинул голову. — Послушай… А ведь Туану и Катарине будет труднее выцарапать нас оттуда, верно?
— Это точно, — с улыбкой ответила Гвен. — Разве тебе не спокойнее будет вдали от столицы, господин мой?
— А что? Может быть… — Род улыбнулся, опустил голову, внимательно и нежно посмотрел на Гвен. — Вот зачем ты мне так нужна, милая? Ты всегда умеешь во всем увидеть хорошее.
Гвен ответила ему улыбкой:
— И больше я тебе, господин мой, ни для чего не нужна?
— Да нет, почему же… — Род растрепал пышные волосы Гвен, обнял ее за шею, притянул к себе. — Как думаешь, дети уже крепко спят?
Взгляд Гвен на миг стал отстраненным, и она вновь улыбнулась и пробормотала:
