— Что… — Орнот стоял на коленях в луже крови, его налитые слезами глаза метались от Эрсуса к Джин в поисках ответа, — что нам делать?
Губы Джин пересохли, разлепить их казалось невозможно. Рот будто запечатали раз и навсегда, стоит его разомкнуть, как пол под ней провалиться и она рухнет прямиком в темницу, где ее тотчас закуют в колодки и обезглавят. Не самая приятная перспектива на ближайшее время, надо сказать. В отличии от ныне покойного короля, она еще могла, а главное хотела пожить.
— Похоронить? — выдавила из себя Джин, когда взгляд советника вновь остановился на ней.
— Похо… ронить, — Орнот встал, немного пошатываясь на негнущихся ногах, — он умер в нашем присутствии. Никого кроме нас здесь не было. Мы главные подозреваемые, — челюсть советника задрожала, — нас будут пытать, и калечить, пока мы не сознаемся в том, чего не совершали, — он истерично захихикал, как умалишенный, — они выпытают все за неделю. Отрежут нам пальцы, спилят зубы, выжгут грудь, и исполосуют член в лоскуты. Нас изувечат, а затем убьют.
Джин нервно хрюкнула:
— Без члена я как-нибудь переживу, — ох уж эта дурацкая защита Джин. Нелепо отшучиваться в самых страшных ситуациях, — но без сисек будет трудно найти работу.
Действительно, с такой патологией даже в шлюхи не возьмут, разве что прислугой в богатый дом, где ревнивая жена подбирает мужу импотенту максимально уродских баб. Так что Джин погорячилась, без работы она не останется. А вот без головы к сегодняшнему утру вполне.
— П-предлагаю, сообщить Мартину, — министр Эрсус подал голос, он все время озирался в сторону зала и тяжелой входной двери, ожидая внезапных гостей, — пока не п-поздно.
— Мартину? — веко Орнота задергалось, он подбежал к Эрсус и схватил того за грудки окровавленными руками, — ты спятил? Он нас на месте порубит и скажет, что так и было! Пришел, увидел куски тел и мертвого короля, посетует: Ох, какая жалость, что убийцу не удалось установить, — кстати, голос был очень похож. В парне пропадает талант пародиста, — А мы, дескать, на части распались, ну просто так, не знаю, не справились с горем. Или нас совесть разорвала изнутри.
Джин прыснула, представив себе эту нелепую картину, как главный шифр рассказывает всему парламенту свою версию трагедии и разводит руками в недоумении.
— Или, — голос Орна изменился на максимально неприятный, скрипучий, — эта сучка его убила!
Джин оглянулась по сторонам, ища ту самую сучку.
— Она это сделала! Точно тебе говорю, Эрсус. Скажем Мартину, что она отравила Бальдера!
— П-плохой вариант.
— Отличный вариант! Ты сам подумай, мы не причем. Ну мы и так не причем, а у этой твари были мотивы!
— Я вообще-то здесь, и у меня есть имя — Джин — откашлялась она, — так какой у меня был по-твоему мотив, недоумок?
Вот серьезно, обидно до глубины души, когда обвиняют в том, чего не совершал.
— Ты злобная собака, охочая до денег. У тебя не вышло ничего украсть, вот ты и решила отомстить, перетравив нас всех! Но, король, — его голос дрогнул, — принял весь удар на себя. Эрсус, разве ты не понимаешь? Она убийца!
— Н-не думаю, — сказал он, высвобождаясь от хватки советника. Однако, по мнению Джин, министр как раз таки думал, в отличии от Орнота, — она бы д-давно сбежала, или и впрямь убила нас.
— Хочешь сказать, это совпадение? Шутка судьбы?
— Если и так, — девушка посмотрела на бездыханное тело короля, — то у судьбы охеренно дерьмовое чувство юмора.
— Это катастрофа, — резюмировал советник. Он сел на пол и уставился в одну точку, в то самое пятно, которое так и не успела оттереть Джин.
Буквально час назад здесь звенела медь посуды, слышался плеск вина и хруст яств. Играла музыка, и мелодия ее сливалась с безудержным смехом, в стенах доносился шелест огня из чугунных жаровен, и громкий шепот чиновников с оптимизмом глядящих в собственное будущее. Светлое и радужное, в которое их поведет новый король. Будущее, которое разбилось вдребезги о реалии, как та бутылка вина, поставившая на нем крест. Будущее, которое для присутствующих здесь, завтра может и не настать.
А они, здесь и сейчас, сидят, образно говоря, на пороховой бочке, и стоит кому-то заглянуть в тронный зал, как фитиль зажжется, и погасить его удастся лишь очередным убийством. Чего никто здесь не хотел и тем более не мог совершить. Стены тронного зала загудели, словно за ними что-то истово варилось и источало запах душного травяного букета. Будто сам демиург встряхнул весь дворец, выструганный в стеклянной скале. Дрожь прошла от потолка, вытряхивая сажу с гобеленов, тряхнула канделябры и вибрацией прошла по полу. Посуда с края столов подпрыгнула и радостно свалилась вниз, опрокидывая на пол жирные объедки и пустые кубки, ютившиеся в одной куче. Вся работа Джин в мгновение ока пошла насмарку.
— Это что нахрен было? — спросила растерянная Джин, когда возле ее ног прокатилось четыре бокала и одна глиняная чашка.
— Н-не знаю, — Эрсус изучал потолок, с которого сыпалась редкая крошка, — он каждый день так гудит.
— Сейчас все кто плохо спал, проснутся и пойдут искать снотворное, — заворчал советник, грызя ногти. Какой же он нытик, право слово, — И пойдут искать его не в аптеку, а сюда.
Джин поняла, что запахло жаренным, и не от остатков кабанчика на полу. Решать нужно было немедленно. У нее же чуйка на всякое говно.
— Быстро скажите место во дворце, куда никто не смеет зайти просто так?
— Я во дворце третий день, понятия не имею! — завопил Орнот.
— П-покои Бальдера? — предложил Эрсус. Звучало разумно.
— Отлично, далеко до них?
— Н-ну, не очень.
— Минуточку, вы что хотите протащить тело Бальдера до королевской спальни, — с вытаращенными глазами Орнот теперь походил на обосравшегося бобра, что в общем-то было не далеко от истины, — вы совсем сдурели?
— Есть варианты получше, умник? — Джин уперла руки в бока и указала на тело мертвого короля, — помогай его тащить. У нас мало времени.
— А что дальше? — не унимался он.
— А дальше будем думать, что дальше. Такой ответ тебя устроит?
Судя по кислой мине советника, такой ответ его едва ли устраивал, но за неимением лучшего варианта он согласился на этот.
— Ладно, черт вас дери! Если нас схватят, я буду все валить на тебя.
Это Джин пропустила мимо ушей.
— Я пойду вперед и буду на стрёме, — министр снял с себя черную току, обнажая растрепанный смоляной ежик волос, — а вы несите Бальдера.
— Можем сказать, что тащим его пьяного до спальни, — предложил советник, взваливая правую руку покойника себе на плечи, — правда, сработает лишь с полными дебилами.
— Ну, этих у вас во дворце хоть отбавляй, — прокряхтела Джин. Тяжелый коротышка то оказался, Джин на дрожащих коленях едва удерживала массивную тушу короля. Впрочем, ее совершенно по-идиотски радовало, что немощный советник покрылся испариной пота, не дойдя до массивных дверей, в чью основу были инкрустированы самые причудливые клинки. По приданию: каждый меч принадлежал королю и после смерти оного, клинок вбивался в дверь, тем самым показывая, что душа правителя по прежнему оберегает покой своего народа и жизнь нового короля. Красивая сказка, жаль не имеет ничего общего с реальностью.
Бесконечно длинный коридор скудно освещенный тускнеющими свечами, что выстроились вдоль стен, аккурат меж расписных полотен. Картины были разными: то чумазый рыцарь гонял какую-то огнедышащую ящерицу. То женщина принимала деньги у какого-то рогатого чудика. То конь нелепо нарисованный в фас, неотрывно пялился своими маслянистыми глазами на Джин, равно как и его всадник. Осуждающе так смотрели, мол эти коридоры всякого дерьма повидали, но такой беспредел здесь происходит впервые.
— П-приветствую! — Эрсус шедший впереди с кем-то поздоровался. А это значит, что лунатики и алкоголики выбрались из своих постелей и принялись искать чем поживиться на ночь глядя. Хотя, возможно это обычные караульные. Ну как обычные, просто джентльмены способные без лишних предисловий вставить пику в задницу всей троице. Сердце невольно съежилось, дырка в заднице тоже.
