Неприятно удирать, поджав хвост, а ещё неприятнее, когда это не помогает избавиться от давящего, буравящего спину взгляда.
Электричка почти пуста. Усталые контролёры прошли туда-сюда, проверили у него билет и отбыли с миром. Старик, клюющий носом в другом конце вагона, тоже не представляет угрозы. Взгляд из ниоткуда. Душекрад? Памятуя об этой своей проблеме, Ромига избегает засыпать глубоко и надолго, дремлет вполглаза. Нав способен пару человских жизней продержаться в таком режиме. Конечно, не факт, что это ему поможет. Однажды уже не помогло. Но внимание душекрада ощущалось иначе… Точно, не он! Нет, была в Ромигиной жизни другая тварь с таким тяжёлым взглядом. Представилась Пращуром, а настоящего имени нав так и не узнал. Вот на его присутствие похоже — просто до ужаса! В прошлый раз Пращур с Ромигой разошлись миром, и тот высказал намерение не вредить наву. Но здесь-то может оказаться не Пращур, или не только Пращур, а его соплеменник. Соплеменники.
В пустом вагоне никто не заметил Ромигиных острых ушей. А ощущение взгляда, между тем, ушло. Да только глупо надеяться, что, однажды обнаружив, эти оставят нава в покое.
Из электрички на своей платформе он вышел один и уже привычно нырнул с тропы в заросли орешника. Добыл из бурелома припрятанный там большой рюкзак с одеждой и съестными припасами, подошёл к дачам… В окне домишки, где он собирался ночевать, горел свет. И на террасе тоже. Во дворе стояла машина. А в доме на повышенных тонах переговаривались два голоса: женский и мужской.
— Паш, я тебе точно говорю, кто-то лазал. Спёрли Анютину копилку, может, ещё что-нибудь. Утром я проверю всё.
— Да ладно тебе, Мань! Не бывает таких аккуратных воров! Чтобы ничего не сломали, не изгадили? Небось, Валька заезжал за барахлом. Может, даже ночевал. Если с бабой опять поссорился. И без денег, как всегда…
Досадно! Но интуиция Ромигу не подвела, что он спрятал вещи в лесу. Сейчас подыщет себе другой пустой домишко… Оглушающий удар — без малейшего предупреждения. Теперь уже с навом не церемонились, вырубили сразу.
— Говорю же тебе, Альдира, мы попали не туда! Он не нашёл других Иули, и вообще никто его там не узнавал. А потом я услышал Пращура… Да, я не первый раз его слышу, но прежде он велел помалкивать о себе, а теперь — нет… Пращур сказал, чтобы я скорее забирал Иули и уходил, откуда явился, пока нас обоих не вывернули мехом внутрь.
— Мехом внутрь, говоришь? А знаешь, Гунтара, тебе пойдёт…
Голоса гудели в гулком пространстве пещеры, в ушах звенело, голова раскалывалась от боли, очень сильно мутило — очнувшийся Ромига воспринимал разговор мудрых с пятого на десятое. Тот, кто бил его по голове, здорово перестарался: череп таки не проломил, но сотрясение мозга обеспечил.
— Я запретил тебе самоуправство! Помнишь, Гунтара? Я же говорил, что мы с Нельмарой нагадали…
— Так я тоже вопрошал судьбу и стихии! Не ты один это умеешь, о временный глава Совета Мудрых. И что тут дальше спорить, когда мы уже вернулись? Вот он, твой Иули. Хочешь, сам приводи его в чувство. Хочешь, тащи к той знахарке из Вилья, которая не может исцелить себя без чужака. А я на Совете расскажу, как ты хранишь равновесие. Посмотрим, за кого тогда встанет большинство мудрых!
— Большинство мудрых уже выбрало меня. А твои лучшие друзья, Тринара и Ркайра, на год лишены решающих голосов за недавние беззакония. И мало им, они успели наворотить ещё. А тебя, умника, Пращур пинками загнал обратно на Голкья. Ты даже по торной дороге пройти не сумел, чтобы не заплутать!
— Э, нет, Альдира, мои дороги всегда ведут, куда надо. Это с Иули или его поганым миром что-то не так…
Ромига не сдержал тошноту, встал на четвереньки и расстался с остатками ужина. Физически — полегчало. Отполз от зловонной лужицы, сел, стараясь не делать резких движений. Кое-как сфокусировал взгляд на двоих мудрых, которые замолчали и с интересом наблюдали за его мытарствами. Альдиру Ромига знал в лицо, второго мудрого видел впервые, а вот голоса знакомые — оба. Выходит, именно этот, с незнакомой рожей, нава похитил. А потом, значит, притащил обратно на Голкья по приказу Пращура?
— Так вот ты какой, о мудрый Гунтара. Приятно познакомиться, — язык еле ворочается, но это не беда, это скоро пройдёт. — Так что, по-твоему, не так со мной или моим миром?
Гунтара открыл, было, рот, чтобы ответить, но Альдира решительно его перебил:
— Мы не знаем, о Нимрин, но мы непременно узнаем. А пока я провожу тебя к Вильяре. Ты нуждаешься в помощи.
К сожалению, нуждается: хотя бы отлежаться часок-другой в тихом, тёплом месте.
— Мудрый Гунтара, я тебя запомнил! За непрошеное путешествие ты мне заплатишь. За головную боль тоже. Со мной так нельзя.
Гунтара пожал плечами и вдруг выдал по-русски, с ужасающим акцентом:
— Ничего личного.
Ромига ответил: тоже по-русски и немного по-навски. А дальше диалог не пошёл, потому что Альдира очень ловко утащил нава на изнанку сна. Успел раньше, чем Ромига собрался с силами — встать и продемонстрировать, как в Тёмном Дворе выворачивают мехом внутрь.
[1] 7 часов
Глава 6
Кто бы мог подумать, что он станет возвращаться в дом Кузнеца, как в дом родной? Однако, обнаружив себя на лежанке рядом с крепко спящей Вильярой, вздохнул с облегчением — неимоверным! Пусть даже ощущение самого безопасного места во Вселенной обманчиво-зыбко. Но для него, в данный момент, кажется, так и есть. Альдира не стал проявляться в реальности, отбыл дальше по своим делам, и хорошо. Ромига лёг поудобнее, пристроил подушки под многострадальную голову, чтобы поменьше гудела, потянул на себя шкуру — укрыться.
— Кто побеспокоит — прокляну, — невнятно пробормотала колдунья, но не проснулась.
Ромиге тоже нужен покой и отдых. От яркого света и резких движений. От необходимости куда-то идти и что-то делать. А главное, от поганых мыслей, что так и норовят взорвать мозг изнутри.
Сняв асура с алтаря, нав как бы улучшил свою личную ситуацию: на тот конкретный момент. Заодно, помог миру Голкья обрести равновесие. Но не повредил ли он своему родному миру, отпустив эту тварь? Той части родного мира, без которой ему так странно, жутко и пусто? Хотя воображения не хватает представить, как асур изъял бы из земной реальности Тайный Город, не потревожив всего остального. Даже если асур просочился в прошлое и осуществляет свой план, то есть, пытается предотвратить Первую Войну. Почему совершенно другая линия исторического развития породила настолько похожую Москву? Ромига застонал сквозь зубы: загадка донимала сильнее головной боли. Но если он сломает голову, в прямом или переносном смысле, искать разгадки ему будет нечем!
Ушёл в медитацию, сосредоточив все силы организма на заживлении повреждений. Самые свежие — невелики. А за всё время на Голкья?
Тьма под закрытыми веками — Тьма в глубине его тела: в костях, связках и мышцах, в кровеносных сосудах, в нервной ткани… Родная стихия должна заполнять своё порождение от нутра до кончиков пальцев, жить в нём, действовать сквозь него… Стихия никому ничего не должна, и даже нав ей не должен, но таков правильный порядок вещей… Да, правильный. Кинуло в жар, пробрало ознобом, будто прорвало какой-то затор внутри. Тьма потекла, заклубилась, пульсируя в такт ударам его сердца. Легко. Свободно. Правильно. Он с наслаждением вздохнул полной грудью: раз, другой, третий. А потом на время перестал дышать — провалился в регенерационный анабиоз.
Сознание угасло и снова включилось, первым делом подмечая изменения в теле и вокруг. Голова прошла. Он замёрз и оголодал — ничего удивительного. А слева от него спит колдунья… Да, Ромига ясно ощутил не просто живую рядом, а присутствие магии. Сам он пуст, как после «навского аркана», но уже не туп, как кирпич.
Он! Снова! Чувствует! Магию!
Не подскочил и не заорал от радости только потому, что не захотел будить Вильяру. Затаил ликование в себе, как сокровище, лежал и блаженствовал, пока не уловил в ауре соседки явные нелады. Без энергии, без сканирующих арканов он не мог разобрать конкретики, но судя по тому, что уловил, колдунья больна, и, похоже, смертельно. Ромига знал, что она не оправилась от раны и отчаянно ищет пути исцеления. Видел, что мудрая выглядит измождённой, но не чуял, что дела настолько плохи. Всю радость как мантикора хвостом смахнула! Он уже потерял трёх голки, которые были ему небезразличны: Мули, Латиру, Наритьяру Младшего. Меньше всего желал, чтобы шебутная ведьма отправилась к щурам вслед за ними!
