лилии сверкают на зеленом камзоле, его плащ сияет, словно солнце.
Король Марек и королева Патриция стоят позади алтаря. Они величественны, как им и полагается, в церемониальных красных мантиях, отороченных черным мехом.
Принцесса Витриция настоящее украшение капеллы: в небесно-голубом платье, васильки вплетены в забранные наверх каштановые волосы. На ее шее искрится тонкая серебряная цепочка с медальоном. Чуть поодаль, с левой стороны, я замечаю рядом с алтарем высокую тень. Там стоит светловолосый мужчина в доспехах. У него невероятное лицо – красивое и вместе с тем отталкивающее. Я уже видела его в той карете, что пронеслась мимо: это приезжий король, что сватается к принцессе. Правой рукой он опирается на невысокую колонну с подставкой для свечей, а на сгибе локтя сидит хищная птица, возможно ястреб или сокол. Птица пристально следит за всем происходящим.
Вдруг мое внимание привлекает Эгирна. Она тоже стоит слева, среди других фрейлин, чуть опустив голову. Глубокое декольте сменилось платьем с закрытой шеей, более чопорным для сегодняшней церемонии. Темно-лиловое, под стать кругам под ее глазами. У нее усталый вид. Если бы не улыбка. От улыбки Эгирны у меня мурашки по коже.
Сердце вновь затягивается в тугой комок. Я не хочу думать о том, что с бабушкой, я оставила все позади. Ненавижу себя за то, что убегаю, но не могу поступить иначе.
Принц Марциан протягивает мне руку, и я чувствую странный укол в затылке. Будто кто-то смотрит на меня, следит. Я не касаюсь принца, держу руку над его распахнутой ладонью. Мы идем вперед.
Сердце бьется так часто, что я не успеваю за ним. Из ниоткуда в капеллу врываются угольные тени с яркими глазами, нашептывают незнакомые слова, пугая меня до смерти. Но я стараюсь не замечать их. Перед глазами пелена. Тени мелькают, словно птицы. Птицы с призрачными крыльями. Их темное, холодное прикосновение леденит внутренности и покрывает кожу мурашками. По телу пробегает дрожь, скапливается в кончиках пальцев, что безудержно трясутся. Льется голос магистри.
«Обрати на нас свои очи, о Сотмир Создатель, нечистых изгнавший. Пройди среди нас, как во времена старинные до варварства нелюдей. Будут прокляты они и обречены на муки вечные. Вернись, позволь нам радовать тебя деяниями своими…»
Внутри меня всю колотит.
«Уйдите прочь! – молча умоляю я. – Вас нет. Вы не существуете», – тихо бормочу я, прогоняя тени.
Слышу шипение. Серый туман застилает глаза, и я уже с трудом контролирую себя. Но удерживаюсь, чтобы не провалиться в пустоту. Мне нужно всего лишь немного времени. Пережить церемонию. А там…
Пестрые витражи отбрасывают яркие блики на лицах собравшихся людей. Желтые, синие, красные. Мой взгляд цепляется за серые стены и арки с каменным кружевом. Я столь же тусклая и холодная на фоне мужчин и женщин в изящных нарядах.
Мне все хуже. Я почти не осознаю происходящего. Меня снова поглощает всеобъемлющая пустота.
Я проваливаюсь в белое полотно пустыни и вижу Ее, ту женщину. Не могу пошевелиться. Она стоит спиной ко мне среди белого пространства, в окружении теней. Ее волосы всполохами пламени устремлены кверху. Среди них – черная прядь, словно отражение Ее души. Голоса становятся далеким эхом. Сейчас существуем только мы – я и эта женщина. Я должна узнать, кто Она, зачем Она мучает меня.
Ноги сами несут меня вперед. Я врезаюсь в поток теней. Расталкиваю их, чтобы дотянуться до Нее. Наконец-то я набралась храбрости. Вцепляюсь Ей в горло. Вихрь, вскрик, мою кожу царапают когти. Отмахиваюсь, перед глазами все плывет. Хватаю пестрый комок Ее волос, пытаясь выдрать из них черную прядь – эта женщина насмехается надо мной.
Все тает и рассеивается, словно дым. Я вижу туфли, обступившие меня со всех сторон. Кричит круглолицая принцесса: «Я не могу… дышать! Не могу!»
В моих руках замирает тело птицы. Я с ужасом отбрасываю ее в сторону, а на ладонях остаются кровь и перья.
– Покушение на принцессу! Задержать.
Приказ короля, беспощадный и бесповоротный.
Мне не быть видией. Я лишилась последнего шанса на покой, который ненавидела.
– Скорее, уведите отсюда принцессу, – слышу шипение принца Марциана. – И ее тоже…
С моей головы сдергивают церемониальное покрывало. Двое людей из королевской свиты подхватывают меня под руки и тащат назад по проходу, к дверям, прочь от алтаря, прочь от моего предназначения.
Вижу круглые глаза Кеззалии, когда магистри Селестина выдергивает ее из ряда послушниц, накидывает покрывало ей на голову. То нелепо сползает на спину, будто противится. Кеззалию подталкивают к принцу.
– Продолжаем, – велит король.
Меня волокут прочь. Ноги еле успевают зацепиться за пол. Стальные руки все крепче сдавливают мне плечи. Около дверей хватка усиливается – будто эти громилы в доспехах считают, что я могу сбежать. Но куда теперь?
Лучше бы им отпустить меня. Иначе… Иначе не знаю, что будет.
Перед глазами мутные пятна. Я перестаю осознавать происходящее. Только голос надо мной, среди пения хора.
– Эй, будьте повежливей с девушкой. – Какой знакомый голос. Я думала, что уже никогда его не услышу, ведь он парализовал меня в первый раз, заставляя совершить необдуманное. – Она вполне может идти сама.
Но я не могу. Понимаю, что больше не могу.
Ирис
Не знаю, сколько времени я провела взаперти, слушая отчаянные удары сердца. Меня отвели в комнату без окон и закрыли дверь на засов, и теперь я жду, что будет со мной дальше. Что я наделала?
Пустота поглотила меня, и я, сама того не понимая, напала на принцессу Витрицию. Я душила ее, думая, что это та женщина из пустоты, а мне всего лишь хотелось узнать, кто она. Самое страшное, что реальность и вымысел переплелись и я навредила человеку. Принцессе. Я совершенно не в себе, не контролирую то, что я делаю. Почему меня заперли здесь, а не в Башне?
Вовсе не желая этого, я стала повинна в избрании Кеззалии на роль Безмолвной. Как же быстро все произошло! Могла ли Кеззалия когда-то подумать, что окажется в Башне? Я боюсь даже представить, что она чувствует сейчас, как больно и одиноко ей там. Это ужасно.
Глубоко в душе я рада, что избежала злой участи, но мне стыдно за такие мысли и чувства.
А еще я убила птицу. Хищную птицу! Как я смогла справиться с ней? Как все низверглось в хаос?
Слова молитвы я знаю наизусть. Сижу на коленях перед окном и бормочу то, что прежде казалось ерундой.
– Защити,
