Ознакомительная версия.
Видели… Серебряные Врата. В самом, что ни на есть, прямом смысле – серебряные. И посеребрённые шипы на стенах они тоже видели.
Сагаадая больше интересовало другое.
– А вы не боитесь хранить здесь жидкий огонь и громовой порошок? – хмурясь, спросил степняк. – Ведь одна случайная искра – и вся ваша крепость либо взлетит на воздух, либо сгинет в пламени.
– Хранить? – невесело усмехнулся Томас. – О, нет! Здесь не скапливается больших запасов. Не успевает скопиться. Все, что изготовляется днем, к ночи выносится наверх, на стены. А уж там расходуется быстро. Быстрее, чем хотелось бы. Убедиться в этом вам еще представится возможность…
Пока Томас удовлетворял любопытство юзбаши, Всеволод, не дожидаясь приглашения, переступил порог лаборатории.
– Куда?! – раздалось в спину.
Поздно… Томас, в самом деле, опасался входить в логово орденских алхимиков с шипящим и брызжущим факелом в руках. Тевтоны же, сидевшие за столом, были в тот момент полностью поглощены работой, так что помешать Всеволоду никто не успел.
И он наконец разглядел вблизи то, что было не понятно издали.
На просторном оббитом медью столе лежал труп. Нижнюю часть покойника по пояс прикрывала грубая ткань. А сверху… Бледная кожа. Бледное лицо. Тело было полностью обескровлено, испито, высосано. На горле – рваная рана. Вне всякого сомнения – от упыриных клыков. Но рана – не разверзнутая, не зияющая. Большая ее часть уже зашита. Схвачена грубыми стежками. Суровой толстой нитью.
В оставшееся небольшое – с палец – отверстие вставлена темная трубка. Керамика? Непрозрачное стекло? Медь? Бронза? Трубка жесткая, но, похоже, гибкая. Скорее, все-таки медь… Только потемневшая, вытравленная чем-то.
Еще одна такая же трубка входит куда-то под ключицу мертвеца.
Ага, а тот, второй тевтон у стола, оказывается, в самом деле, приводит в движение…
Да, это был бронзовый ручной сифон – широкий, устойчиво стоявший на столе и предназначавшийся явно не для раздува огня в тигле. Складки малых мехов с одной стороны. С другой – длинное узкое горлышко, от которого и тянулись к покойнику две изогнутые трубки.
Имелась в этом сооружении и третья трубка – потолще и покороче двух первых. Эта уходила под стол – к большому толстостенному стеклянному сосуду. В полупрозрачной округлой емкости можно разглядеть жидкость, цвет которой (если он есть у нее вообще, этот цвет) из-за темного стекла, однако, определить было практически невозможно.
С каждым движением мехов сифон, шумно хлюпая и булькая, всасывал в себя неведомый раствор. Прогонял в себе. Перекачивал через себя. А затем под сильнейшим давлением воздуха наполнял им пустые вены и артерии испитого мертвеца.
Равномерно наполнял.
Рассчитано.
Порция за порцией.
Вероятно, прерывать процесс было нельзя. Тевтоны, трудившиеся у стола, не останавливались. Один сосредоточенно качал меха сифона. Второй поддерживал трубки и следил за уровнем жидкости в стеклянном сосуде.
А Всеволод уже шагал дальше – в глубь помещения – к прикрытым плащами бочкам и бревнам. Так и есть! Не бочки это вовсе и не бревна.
Еще два трупа. Раздетые и обмытые. У одного разворочен живот. У второго – левое подреберье. Тоже испиты: крови – почти нет. Ждут своей очереди? Одежда и доспехи мертвецов лежали рядом. Судя по облачению, все трое – не какие-нибудь кнехты, а полноправные братья-рыцари ордена Святой Марии.
Поглощенные работой алхимики по-прежнему безмолвствовали, но из-за двери уже несся злой приглушенный шепот:
– Русич! Вернись!
От былого радушия и сдержанности Томаса ныне не осталось и следа. Замковый кастелян с факелом в руках стоял у двери и исходил бессильной злобой.
Что ж, ладно, можно и вернуться. Теперь – можно. Вернуться и поговорить. Расспросить. Ибо было о чем.
Всеволод вышел из лаборатории.
– Кто это? – он кивком указал на трупы.
– Брат Фридрих, брат Вильгельм, брат Яков, – недовольно процедил Томас.
Три рыцаря, павшие во время последнего ночного штурма, – припомнил Всеволод.
– А я-то полагал, их отпевали в часовне.
– Отпевали. Но служба давно закончилась, и останки перенесены сюда, – совсем уж недружелюбно глянул на него кастелян.
– Но зачем? Что здесь происходит?
– Как что? – вопросом на вопрос ответил Томас. – Тебе разве не приходилось присутствовать при бальзамировании трупов?
– Нет, – честно признался Всеволод. – Не доводилось, знаешь, как-то.
Вообще-то об обычае готовить покойников к длительному хранению в могилах и склепах он слышал, но, сказать по правде, никогда его не понимал и не одобрял. Сказано ведь: прах – к праху, и чего тут еще мудрить?
– Так значит, – Всеволод поскреб в затылке, – значит, ваши алхимики…
– Да, – раздраженно перебил его кастелян, – этим они занимаются тоже.
Всеволод промолчал. Только покачал головой б изумлении. Порядочки, однако, в Закатной Стороже…
Голос Томаса сделался вдруг необычайно торжественным:
– Брата Фридриха, брата Вильгельма и брата Якова готовят к погребению. В их тела впрыскивают раствор, воспрепятствующий тлену. Затем их облачат в боевые доспехи. А после все трое будут упокоены навеки. Таково распоряжение мастера Бернгарда. И таков наш последний долг перед павшими.
Помолчав немного, однорукий рыцарь добавил:
– Бальзамирование следует завершить до возвращения магистра. Поэтому не будем мешать.
Так и не переступив порога, кастелян отступил от двери. Вздохнул:
– Вам вообще не следовало бы смотреть на это. Все-таки вы…
Тевтон вновь умолк, не закончив фразы.
«Чужаки» – додумал недосказанное Всеволод. Да, они не являются членами ордена. И – да, пожалуй, пялиться на здешние предпогребальные таинства им не приличествует.
– Пора подниматься наверх, – сухо произнес Томас, закрывая дверь лаборатории.
Что ж, наверное, пора… Только вот…
Дернулось на сквозняке факельное пламя, бросило отблески дальше по галерее. А дальше – тупик. Заканчивающийся, как успел заметить Всеволод, глубокой, нишей.
А в нише той – еще одна дверь. Потяжелее и покрепче, чем все прочие в этом подземелье. И ведь нет – не показалось! В самом деле – дверь. Темнеющая железом, но не поржавевшая, содержавшаяся – сразу видно – в образцовом порядке.
Запертая дверь.
– Что там? – Всеволод шагнул в проход. Посмотреть поближе.
– Нельзя! – с самым решительным видом Томас преградил путь. – Вот туда вам и вовсе нельзя!
– Нельзя? – нахмурился Всеволод. – Почему?
Опять какие-то секреты…
– Да потому что нет никакой нужды нарушать покой мертвых, – раздраженно ответил Томас.
Ознакомительная версия.
