— Благодарю, — нашел он в себе силы. — Разрешите мне осмотреться.
— Разумеется, — Филип расшаркался. — Комендант ожидает вас после ужина.
— Благодарю, — бездумно повторил Иттан.
Оставшись один, он первым делом отставил вазу в дальний угол. Если так живут командные чины, то где ютятся подчиненные?
Годы высушили коменданта гарнизона, превратив его из пышущего здоровьем человека с портрета, что висел над комендантским столом, в скелет, обтянутый желтой, точно пергаментной, кожей. Ногти на его пальцах были выстрижены чуть ли не до мяса, одежда давно не глажена. Волосы выпали, оставив череп голым. Комендант натужно кашлял в серый платочек, и на том расплывались крупицы крови. Иттан сел напротив, сложил руки в замок.
— Неужто передо мной отпрыск сукиного сына Берка! — хрипло рассмеялся комендант и протянул ладонь для рукопожатия. — Да ты не бойся, та дрянь, что скоро угробит меня, не заразна. Семейный недуг, у меня мать от неё же померла.
Он постучал себя по сердцу, будто демонстрируя, где именно осела болезнь. Иттан, поколебавшись, ладонь пожал.
— Вы знали моего отца?
— Служил под его началом. Грозный мужик, скажу я тебе, но напивался с нашими наравне и байки травил отменные, — сказал с полуулыбкой. — Ну и где он теперь?
— Служит при короле. — Иттан осматривал скудно обставленный кабинет и изнывал от скуки, которая витала в каждой детали убранства. Кроме портрета, и зацепиться не за что. Всё обычное, бедное, безыскусное.
— Ясное дело. — Комендант разгладил платочек, в который въелись бурые пятна. — Великий он человек, настоящий вояка, и сына своего наверняка вырастил таким же. — Из первого ящика стола он достал конверт, некогда запечатанный сургучом дома Берков. Пробежался глазами по строчкам. — Во, получил перед самым твоим прибытием. Просит тебя уму-разуму обучить. Пишет, мол, ты обучен магии, да ещё и деканом в академии побывать успел?
Иттан согласно промычал в ответ.
— И какая стихия? — допытывал комендант; лысина его блестела. — Огонь, воздух?
— Я не боевик, — привычно поправил Иттан.
Как объяснить всем, что светлый маг почти бесполезен в сражении? Он снимает порчи, лечит незначительные раны, способен на простейшие бытовые чары, но атаковать не сможет при всем желании. Его истинная сила не заточена под удар, скорее — под защиту. Ежегодно на знакомстве с первокурсниками Иттан огорошивал тех, румяных и жизнерадостных, что, будучи студентами светлого факультета, не видать им проявлений магии, о коих пишут в книгах. Они изначально родились не способными к боевым заклятиям, и с этим уже ничего не поделать.
— Ты, сынок, помалкивал бы, — комендант крякнул. — Понимаешь, тут с тобой возиться никому не надобно. Кого поведет за собой командир, что на всяком углу орет: «Я не такой»? — Брови его сошлись на переносице; комендант встал, сутулясь, прошелся по кабинету и выглянул в окно, за которым на черном покрывале неба золотилась луна. — Такой, и всё тут. На мечах биться обучен?
— Разумеется.
— Ну и отлично, тем более что привело тебя само провидение. Наш единственный поисковой отряд месяц назад лишился мага, тоже, к слову, единственного, а без него не обойтись. Потому отныне ты назначаешься командующим, Берк младший. — Комендант, вернувшись к столу, достал печать и, подышав на неё, шлепнул по листку, вытащенному из конверта. — три года, сынок, а там, видят боги, понравится, и останешься насовсем. Служба, она затягивает.
Очень вряд ли. В Иттане всё зудело надеждой поскорее покинуть этот гарнизон и впредь объезжать его стороной.
— Что произошло с магом? — спросил он, уложив листок-направление в карман.
Комендант заметно помрачнел.
— Исчез на очередной вылазке. Мы его неделю искали, но впустую. То ли дезертировал, то ли был сожран. — Задумался, долго формулировал мысль (уж не сглаживал ли углы, оберегая от каких-нибудь неприятных подробностей?) — Ты слышал о завесах?
— Конечно.
Тонкая материя разделяла мир живых и мертвых. Иногда она прорывалась, и тогда открывалась завеса. Откуда та бралась — неизвестно, но её появление сопровождалось энергетическим всплеском. Сама по себе завеса опасности не представляла, но изредка из неё вылезали создания, которых так и окрестили: «тварями завесы». Через какое-то время, обычно за год-два, завеса истончалась и пропадала. Но те маги, которые проникали в неё, чтобы изучить изнутри, редко возвращались, а если какому везунчику и суждено было вырваться из межмирья, то в голове его всё мешалось, путалось, повсюду чудилась невидимая угроза или голоса. Происхождение и строение завес оставалось загадкой для всех, даже для расы теней, жрецы которой умели перемещаться по межмирью.
Магам рассказывали о разрывах и тварях, их населяющих, в академии, но вживую Иттану не приходилось видеть ничего подобного.
— Так вот, меньше года назад в километре отсюда появилась одна, и она растет, ширится. Наши поговаривают, что всему виной какой-то сильный выброс стихийной магии. Возможно, что-то случилось у теней, но те молчат. А нам отдувайся. Но дело не в том. Чудовища из завесы с поразительным постоянством нападают на гарнизон, мы, конечно, отражаем нападения, и успешно. Но в момент, когда завеса выплевывает своих «деток», — сморщился, — из неё сыплется некий песок. Соль. Для удержания гарнизона эта соль просто жизненно необходима. Как-нибудь наглядно объясню, зачем, — ответил на невысказанный вопрос Иттана. — Потому у поисковиков две цели: первая — обезвредить остатки вражеских сил; вторая — собрать всё, что выпало из завесы и доставить сюда.
— А маг зачем?
— От вашего присутствия завеса успокаивается, что ль. — Комендант опять встал. Несмотря на то, что ходьба давалась ему с трудом, он не мог усидеть на стуле. — Да-да, ты не знаешь, чего с ней делать. Разберешься на месте, усек?
Кивок.
— Отлично. В твоей команде нынче пятеро, больше выделить не могу. Людей у нас мало: мрут кто от болезней, кто от когтей гадов, кто от сифилиса. Ты к девкам здешним не ходи, — предостерёг комендант, подмигивая, — лучше кого из обслуги под своё крыло возьми, всяко надежнее. О первой вылазке сообщу, пока знакомься с солдатами да обвыкайся. Если ты хоть на треть столь же яростен, что твой отец — мы не сдохнем. Свободен!
Комендант указал на выход.
Голова шла кругом. Вместо трех лет прозябания в никому ненужном гарнизоне он оказался в месте, находящемся поблизости с разрывом. Интересно. Завесу он обязательно исследует вдоль и поперек, напишет по итогам научную работу с вычурным названием — на зависть всему научному свету Янга, а то и всей страны.
