В мои размышления вторгся громкий восторженный писк Марики. Я поднял лицо от столешницы и увидел, что моя вампирша обнимает очень колоритного парня, который подошел к нашему столику, держа в руках кружки с элем. По всей видимости, это и был искомый нами Доппельмобер.
Вообще, то я всегда считал, что эльфы народ рослый и изящный. Я ошибался. В Доппельмобере было едва ли полтора метра роста, а брюхо у него было, как у женщины на девятом месяце беременности. Вообще, специалист по сканирующей магии сильно смахивал на Санта Клауса, каким его изображают на рождественских открытках – румяная физиономия пройдохи, записного бабника и пьяницы, кудлатая седая борода, блестящая лысина и круглые голубые глаза за золотыми очками.
– Марика! – пробасил маг, таращась на девушку. – Хэй-дидл-дидл! Дерьмо и молния! Клянусь болотами Эредунна, ты! Каким ветром тебя занесло в наши края?
– Профессор, как я рада вас видеть! – Марика чмокнула эльфа в румяную щеку. – Как вы поживаете?
– Здоров, как видишь, – Доппельмобер повернулся ко мне. – Кто твой друг, Марика?
– Это Алекто, рыцарь Полуночного Грома, – представила меня Марика.
– Профессор магии Хатвар Аврелиус Каро Доппельмобер, ваш покорный слуга, – отрекомендовался маг. – Рад знакомству, юноша.
– Профессор, а вы нисколько не постарели! – восхитилась Марика.
– Я же скогсра. Возраст над нами не властен, – Доппельмобер поставил кружки с пивом на стол. – Хэй-дидл-дидл! Позволите угостить вас пивом, молодой человек?
– С удовольствием выпью с вами, – сказал я. – А что значит скогсра?
– Скогсра – это нордические лесные эльфы, – пояснил маг, усаживаясь напротив меня. – Никогда не слышали о нас?
– Не приходилось.
– Еще бы, нас осталось слишком мало. И нас чаще всего называют просто эльфами, не понимая, что мы немного другие… Хэй-дидл-дидл! Ваше здоровье!
– Хорошее пиво, – сказал я, сделав глоток из своей кружки.
– Не такое, как на моей родине, но вполне сносное. В Лоэле не сыщешь пива лучше, чем в «Пьяном студенте». Но я бы сейчас отдал полжизни, чтобы выпить настоящего эредуннского эля! Ах, юноша, знали бы вы, какой эль у нас варят! Хэй-дидл-дидл! Кстати, вам не приходило в голову, что слова «эль» и «эльф» очень похожи? Это потому, что именно эльфы изобрели этот божественный напиток, да. А еще здесь можно попробовать коктейль «Пять смертей». Слышали о таком?
– Не приходилось.
– Хэй-дидл-дидл! Да вы просто невежда, юноша. Уж простите старика за откровенность. Этот коктейль такая же местная достопримечательность, как и сам университет Корунна. И его создатель – тоже эльф. Наверняка вы и о Сэмуэле О`Гоне ничего не слышали?
– Увы, профессор, не слышал.
– Славный был парень, из наших, из скогсра, но его погубила любовь к алкоголю и эпатажу. Он, знаете ли, был в некотором роде гений и поэтому позволял себе в нетрезвом виде всякие отвязные шуточки. Например, мог прилюдно облапать хорошенькую студентку или помочиться в цветочный горшок. Короче, старичок был веселый, хэй-дидл-дидл! Однако заметьте – пойла из лавок и таверн он никогда не пил. Употреблял исключительно напитки собственного курения. У нас даже обычный перегон в Корунне начали называть по имени этого парня – «Сэм О`Гон». Коктейль «Пять смертей», или вырвиглазовку, он состряпал из этого самого перегона и травяных настоек, вроде настойки горькой полыни и бадьяна. Убойная вещь, хэй-дидл-дидл. Теперь его рецепт – один из секретов Корунны. А здесь в «Пьяном студенте» его очень даже неплохо смешивают….Рассказывай, Марика, как поживаешь.
– Неплохо, профессор. Почти без неприятностей.
– Так все-таки, как же тебя угораздило снова попасть в Лоэле?
– Я искала вас.
– Меня? – Доппельмобер был искренне удивлен. Так удивлен, что поставил кружку на стол, вытер пивную пену с губ расшитым носовым платком и уставился на Марику поверх золотых очков. – Дерьмо и молния! Ты приехала в Лоэле ради меня?
– Именно так, профессор. Мне нужна ваша помощь. Я искала вас в университете, но мне сказали, что вас…
– Уволили? Не надо смущаться, это то самое слово. Официально все звучит гораздо торжественнее – меня с почетом проводили на заслуженную пенсию. Хэй-дидл-дидл! Но на деле именно уволили. Выставили из университета любезным пинком под зад. Этот старый кретин Корнелий и раньше косо смотрел на эльфов, а после открытия в Орморке у него просто форменная алдерофобия началась.
– Алдерофобия?
– Боязнь эльфов. Знаете, в мире полно идиотов, которые считают, что эльфы представляют для людей угрозу. Боятся нас. Вот и старина Корнелий такой. Он и раньше добивался сокращения квот на зачисление эльфов в университет, а теперь и вовсе устроил на них форменную травлю. Дерьмо и молния! Помнишь Алькаста, Марика? Был такой тихий дроуши-аспирант на кафедре гербологии. Корнелий сделал все для того, чтобы парень не защитился. Сволочь, одним словом, – Доппельмобер осушил свою кружку. – Хэй-дидл-дидл! Хорошее пиво, ваша правда.
– Я еще закажу, – предложил я и помахал официантке, подзывая ее к столику.
– И вы не пробовали добиться справедливости? – спросила Марика, с сочувствием глядя на Доппельмобера.
– А толку? – Эльф махнул рукой. – Сейчас в Корунне все встало с ног на голову. С тех пор, как ректором университета стал архимэтр Эйгар Корнелий, – чтоб его сифилис изглодал, вонючку! – там правят бал проклятые имперцы. Наш августейший монарх Лагэ слишком любит своего кузена Эльдареда, а тот пользуется этим, чтобы распространить имперское влияние на Авернуа. Из Корунны тихой сапой выжали половину преподавателей, а на смену им посадили ставленников имперского Магисториума. Все началось после открытия в Орморке, хотя и раньше имперцы старались прибрать к рукам Корунну.
– О каком открытии вы говорите? – поинтересовался я.
– А вы не знаете? Дерьмо и молния! Странно. Хотя, что я удивляюсь, вы же не маг… Марика, помнишь профессора Верне Лавалета с кафедры магической механики? Пару месяцев назад Лавалет неожиданно стал проректором по магии и одновременно получил крупный грант. По слухам, учредителями гранта являются какие-то очень богатые меценаты, связанные с Большим кругом магов. После этого Лавалет развивает на полученные денежки бурную деятельность: направляет своего ученика и любимчика Бораниуса Чомски в Орморк якобы для каких-то полевых исследований, и – о чудо! – Чомски находит в руинах Орморка вход в древнее алдерское подземелье. Хэй-дидл-дидл! До сих пор считалось, что там нет ничего, кроме развалин и куч дерьма, оставленных туристами. Вот тут и начались художества в Корунне. Результаты экспедиции Чомски тут же засекретили, в Лоэле появились какие-то заезжие маги с востока, а в самом университете начались гонения на эльфов. Натурально, они и раньше случались, но тут вошли в систему. Сначала отчислили пару парней, которые работали вместе с Чомски в Орморке. Потом Корнелий вызвал меня в свой кабинет и тактично, между делом так, предложил уйти на покой. Я отказался. Через две недели я узнал, что ректор подписал приказ о сокращении кафедры дистантной магии – якобы, там слишком много народу, а денег в бюджете Корунны не хватает. Понятное дело, начали с меня. А еще через некоторое время я узнаю, что из университета отчислили Офира Саламэля, одного из самых талантливых студентов факультета прикладной магии. За компанию с ним турнули двух гномов, якобы за неуспеваемость, но я-то знаю, что все дело в Офире. Он специализировался как раз по магической механике и писал работу у Чомски. Дерьмо и молния! Короче, у всех этих событий дурной запах, печенкой чую.
