«Кендрик, я всегда считал тебя своим законным сыном. Но законы королевства не позволяют отдать предпочтение кому-то кроме моих законнорожденных детей».
Кендрик поклонился. «Отец, я и не рассчитывал на то, что ты это сделаешь. Я доволен своим положением. Пожалуйста, не позволяй этому поставить тебя в тупик».
МакГил ощутил острую боль, услышав его ответ, поскольку он увидел, насколько искренним он был. Больше всего королю хотелось сделать его своим наследником.
«Остаетесь вы четверо. Рис, ты прекрасный молодой человек. Лучший из всех, кого я когда-либо видел. Но ты еще слишком молод, чтобы быть частью этого обсуждения».
«Я ожидал этого, отец», - ответил Рис, слегка поклонившись.
«Годфри, ты один из троих моих законных сыновей, хотя ты предпочитаешь проводить свои дни в пивных, в грязи. Тебе были предоставлены все привилегии жизни, но ты отверг каждую из них. В моей жизни нет большего разочарования, чем ты».
Годфри скривился и передвинулся, испытывая неудобство.
«Ну, тогда полагаю, мне здесь нечего делать и я могу вернуться в пивную, не так ли, отец?»
Быстро и насмешливо поклонившись, Годфри развернулся и направился к двери.
«Вернись на место!» - закричал МакГил. – «СЕЙЧАС же!»
Но Годфри продолжал идти, игнорируя его. Он пересек комнату и открыл дверь – на пороге стояли два стражника.
МакГил кипел от ярости, когда оба вопросительно посмотрели на него.
Но Годфри не стал ждать – он оттолкнул их со своего пути и вышел в коридор.
«Задержите его!» - крикнул МакГил. – «И держите его подальше от глаз Королевы. Я не хочу, чтобы его мать видела его на свадьбе своей дочери».
«Да, мой сир», - сказали они и, закрыв дверь, поспешили за Годфри.
МакГил сидел, тяжело дыша, с красным лицом, пытаясь успокоиться. В тысячный раз он задавался вопросом, что же он натворил, если заслужил такого сына.
Он посмотрел на остальных детей. Четверо смотрели на него, ожидая в полной тишине. МакГил сделал глубокий вдох, пытаясь сконцентрироваться.
«Остаетесь вы двое», - продолжил он. – «И из вас двоих я выбрал своего приемника».
МакГил повернулся к своей дочери.
«Гвендолин, это будешь ты».
В зале стало трудно дышать. Все его дети казались шокированными и Гвендолин больше всех.
«Вы сказали точно, отец?» - спросил Гарет. – «Вы сказали Гвендолин?»
«Отец, это большая честь для меня», - произнесла Гвендолин. – «Но я не могу этого принять. Я женщина».
«Это правда, женщина никогда не сидела на троне МакГилов. Но я решил, что настало время изменить традицию. Гвендолин, ты самая умная и энергичная молодая девушка из всех, кого я встречал. Ты молода, но с Божьей помощью я еще поживу. И когда придет время, ты будешь готова править королевством. Оно будет твоим».
«Но отец!» - закричал Гарет с пепельным лицом. – «Я старший из твоих законных сыновей! Всегда, на протяжении всей истории МакГилов, королевство переходило старшему сыну!»
«Я – Король», - мрачно ответил МакГил. – «И я определяю традиции».
«Но это несправедливо!» - умолял Гарет, едва ли не плача. – «Я должен стать королем, а не моя сестра. Не женщина!»
«Попридержи язык, мальчик!» - закричал МакГил. Его трясло от ярости. «Ты смеешь оспаривать мое решение?»
«И мне предпочли женщину? Такого ты обо мне мнения?»
«Я принял свое решение», - сказал МакГил. – «Ты будешь уважать и подчиняться ему, как и каждый подданный этого королевства. А теперь вы можете оставить меня».
Его дети быстро склонили головы и поспешили выйти из комнаты.
Но Гарет задержался в дверях, не в силах заставить себя удалиться.
Он обернулся и встретился взглядом с отцом.
МакГил увидел разочарование на его лице. Конечно, он рассчитывал услышать свое имя сегодня. Более того, он хотел этого. Отчаянно. Это нисколько не удивило МакГила – и именно поэтому он не сделал его своим приемником.
«Почему ты ненавидишь меня, отец?» - спросил Гарет.
«Я не испытываю ненависти по отношению к тебе. Я просто не считаю, что ты можешь управлять моим королевством».
«Это почему же?» - настаивал Гарет.
«Потому что это именно то, чего ты жаждешь».
Лицо Гарета стало темно-красным. Разумеется, МакГил высказался о его истинной натуре. Король наблюдал за его глазами, он видел, что они горят ненавистью к нему, о которой он и не подозревал.
Не сказав больше ни слова, Гарет поспешил выйти из зала, захлопнув за собой дверь.
МакГил содрогнулся от последовавшего за этим эха. Он вспомнил взгляд своего сына и ощутил, насколько глубока его ненависть – она куда глубже ненависти его врагов. В этот момент он подумал об Аргоне, о его заявлении, о том, что опасность близко.
Может ли она быть настолько близкой?
Тор побежал через огромное поле арены что было сил. За спиной он слышал шаги королевских стражников, которые были совсем близко. Они гнались за ним по горячему и пыльному полю, проклиная на ходу. Впереди Тор видел членов Легиона и новобранцев – дюжину молодых людей, таких же, как он, только постарше и посильнее. Они тренировались и подвергались проверке в различных умениях: некоторые бросали пики, другие метали дротики, а кто-то практиковал технику боя на копьях. Они целились в отдаленные мишени и редко кто не попадал. Как его соперники, они казались грозными. Среди них была дюжина настоящих рыцарей, членов Серебра, которые стояли в широком полукруге, наблюдая за происходящим. Они оценивали, решая, кого оставить, а кого отправить домой.
Тор знал, что должен доказать, на что он способен, он должен произвести впечатление на этих людей. Через мгновение стражники могут схватить его, и если у него есть какой-либо шанс произвести впечатление, то почему бы не сейчас? Только как? Он лихорадочно соображал, в то время как бежал через двор, полный решимости не сворачивать.
Присутствующие на поле стали замечать, что что-то происходит. Некоторые новобранцы перестали состязаться и обернулись. То же сделали и рыцари. Через несколько минут Тор уже завладел вниманием всех. Они выглядели растерянными. Тор понимал, что они задавались вопросом, кто этот человек, несущийся через их поле, которого преследовали три королевских стражника. Не так он хотел произвести на них впечатление. Всю свою жизнь он по-другому представлял себе свое вступление в Легион.
Пока Тор бежал, думая о том, что же предпринять, все было сделано за него. Один крепкий парень, новобранец, решил выделиться из толпы, остановив Тора. Высокий, мускулистый, в два раза больше Тора он поднял свой деревянный меч, чтобы преградить ему путь. Тор понимал, что он был полон решимости нанести удар и сбить его с ног, чтобы сделать его посмешищем перед другими. Таким образом, он хотел получить преимущество перед другими новобранцами.
