Глава 14
Госпожа Байланто прибыла в монастырь под вечер. Старая настоятельница поспешила к ней, но высокая принцесса хоть и поприветствовала ее учтиво, все же до длительной беседы не снизошла: тотчас же осведомилась о юной даме, которая уже несколько месяцев пользуется гостеприимством монастыря. Настоятельница велела послушнице сбегать за Иллик Тайор, но Байланто возразила:
— Что вы, что вы, это неудобно! — и послала с послушницей одну из своих придворных дам.
Удивленная настоятельница увидела, как стремительно вбежавшая Сабад остановилась на пороге, попробовала сделать церемонный реверанс, но Байланто, схватив ее за руку, притянула к себе, обняла, поцеловала.
— Сестрица, во здравии ли ты? — спросила Байланто.
— О, что со мною сделается! — рассмеялась Карми. — А как у тебя с Пайрой?
Байланто усмехнулась. Она оглянулась, но настоятельница деликатно удалилась, оставив подруг одних.
— Тебе здесь не скучно? — спросила Байланто.
— Мне не бывает скучно, — ответила Карми. — Вечно что-то вокруг меня происходит.
— Ты еще не решила, чью сторону принимаешь? — Байланто была настойчива и сразу перешла к делу.
— Решила, — медленно проговорила Карми. — Но могу ли я ожидать, что ты меня поддержишь?
— Твое решение затрагивает мои интересы?
— Не знаю, — ответила Карми. — Я вообще плохо понимаю, почему ты до сих пор меня поддерживала. Чем вызвано твое расположение?
Байланто сказала:
— Наверное, тем, что я когда-то завидовала тебе. Карми удивилась:
— Мне можно завидовать?
— Я была влюблена в Руттула. — Байланто грустно улыбнулась. — Это новость для тебя?
— Новость? Да, — согласилась Карми. — Ты меня поражаешь, сестрица. Ведь ты никогда его не видела. Или это как в старинных преданиях, когда влюблялись даже не по портретам, а по рассказам?
— Представь себе больную девушку, полупарализованную, месяцами лежащую в одной и той же комнате, в одних и тех же четырех стенах. Что у меня за развлечения были? Рукодельничать лекари запрещали, оставалось только зазывать К себе певцов да сказителей, разглядывать миниатюры в полуобгоревшей старинной книге да молиться. От скуки я выучилась читать. Книга оказалась трудом какого-то старинного историка о Забытой Столице, сейчас я даже не знаю, кто ее написал, — автор не входит в число канонических.
Байланто оглянулась на Карми. Карми сидела сложив руки на столешнице — слушала внимательно.
— Жутко, — промолвила она, прерывая паузу. — Болезнь и беспомощность — что уж хуже…
— Ах, разве я об этом? — с досадой вздохнула Байланто. — Я читала о великолепном, царственном городе, рядом с которым Гертвир и Тлантлау — жалкие деревушки, о роскошных дворцах, о пышных садах, о прудах, где жили златохвостые рыбы и черные цапли, — о сказочном городе, столь огромном, что его нельзя было пересечь из конца в конец за один день от восхода до заката. И жили в нем герои, полубоги, легендарные цари и князья, рядом с которыми наш Высочайший Союз — бледные тени.
— Ты преувеличиваешь, — заметила Карми. — Ничтожеств всегда хватало. А покойного Горту… да и Марутту, что ныне здравствует… тенями не назовешь.
— Ты сравниваешь лисью хитрость с утонченным благородством, — отозвалась Байланто.
— Я думаю, в Забытой Столице хватало и умных политиков, — возразила Карми. — Впрочем, продолжай.
Байланто продолжила.
И в те же дни, когда она читала о легендарных князьях, а сказители повествовали о подвигах Ваору Танву, бродячие торговцы всякими безделушками рассказывали о самой яркой фигуре современного Майяра — сургарском принце Руттуле.
Эти россказни превращались в жаждущей приключений душе юной девушки в легенду о рыцаре божественного происхождения; быстрый взлет Руттула потряс Оль-Байланту, и она с горящими глазами слушала о том, как Руттул сверкающим мечом поражал своих врагов.
(«Чушь, — фыркнула Карми. — Руттул был мечник никудышный, да и вообще не воин».
«О, Карми!..»)
И когда юная Оль-Байланту стала поправляться, она, едва встав на ноги, предприняла путешествие в Сургару. Двоюродную родственницу, настоятельницу одного из монастырей, удалось склонить к пособничеству: она, волею отца попавшая в монастырь в весьма нежном возрасте, обожала любовные интриги и была склонна поощрять легкомыслие. Молодую госпожу настоятельницу смущало только то, что до Сургары путь далек, а Оль-Байланту еще не выздоровела окончательно.
(«Видела бы ты меня — бледная как мел, ветром шатает, не хожу, а ковыляю… Обольстительная красавица, одно слово!»)
Но путь до Сургары и в самом деле далек: путь на лошадях, а потом морем, и вот наконец окрепшая под весенним солнцем и теплым ветром юная дама прибыла в Тавин.
Цвел ранаг, город был окутан праздничным, легким настроением. Горожане катались на парусных лодочках по озеру; на мелководье — бесчисленные стаи птиц, в том числе и черных цапель, давно уже исчезнувших в Майяре.
(Карми заулыбалась, вспоминая. Пора, когда цветет ранаг. Самое любимое время года…)
В тот месяц Оль-Байланту наделала много глупостей. Руттул оказался не таким, как она ожидала: он был учтив, но к юной даме отнесся без особого внимания. Зато Метто, его молодой, богатый и любезный помощник, окружил Оль-Байланту нежной заботой — и был вознагражден за это.
Оль-Байланту потеряла голову. Непозволительная связь была короткой и длилась всего несколько недель; очень быстро Оль-Байланту поняла, что Метто привлекают не ее достоинства, а высокое происхождение. Молодой Метто, сын рабыни, лелеял свою гордыню, и Оль-Байланту, едва поняв это, бросила его.
Лето клонилось к осени; ранаг давно отцвел, на его ветвях висели гроздья мелких несъедобных ягод, из-за моря дул надоевший уже горячий ветер, с ветром в Сургару залетали стаи саранчи. И Оль-Байланту вдруг, в один час соскучившись, отправилась домой.
В Сургару приехала наивная болезненная девочка. Уезжала — умная, уверенная в себе молодая женщина.
— И все же это было прекрасное лето, — мечтательно улыбнулась Байланто. — Жаль только, что подобных дней так мало в жизни.
Карми вдруг сказала:
— Я хочу, чтобы молодой Руттул стал принцем.
— Это было бы хорошо, — с улыбкой сказала Байланто.
— Хорошо? Чем?
— Майяр зашевелится.
— Майяр вскипит, — возразила Карми. — Страшные дела заварятся.
— Забавные, — качнула головой Байланто. — В мутной водице рыбка ловится…
— И что ты думаешь выловить? — поинтересовалась Карми.
— Я готова воспользоваться всем, что подвернется. Карми промолчала. Байланто своего не упустит. Но стоит ли вставать у нее на дороге?
