— Друуги, первые рамаханы, когда-то жили здесь, — начал Асир. — Они построили монастырь, а потом климатические условия ухудшились, и друуги ушли. Много лет монастырь пустовал, пока не пришли мы и не превратили его в наш дом. — Он посмотрел на Риану. — Именно здесь ты родилась и выросла.
— Неужели ты ничего не помнишь? — спросила Амитра.
— Я умею писать и читать на Венче, хорошо лазаю по скалам. Мне всегда казалось, что я выросла в горах Дьенн Марра. Только откуда взялись все эти навыки, я и понятия не имела, — покачала головой Риана.
— Твоя память…
— Я помню все, кроме жизни до несчастного случая. Правда, то и дело всплывают какие-то обрывки воспоминаний. Я помню тебя, Асир.
— Но не как отца.
— Мне казалось, что ты мой учитель и наставник.
— Можно сказать и так, — улыбнулся отец.
Он вывел их на поляну. Впрочем, на настоящую лесную поляну она не походила, потому что в самом центре находился металлический люк с колесом вместо крышки. Асир взялся за него и с трудом повернул влево. Судя по тому, как напряглись мышцы его спины, колесо было очень тяжелым. Громко скрипнув, люк отворился, и гул стал громче и отчетливее.
По вертикальной металлической лестнице они спустились на каменную платформу, такую большую, что стен не было видно. На платформе аккуратными рядами располагались различные механизмы, от которых и исходил гул.
— Механизмы! — воскликнула Тигпен. Раппа переводила взгляд с Асира на Амитру. — Значит, вы чакиры!
— Что? Сумасшедшие изгои, изгнанники? Не может быть!
— Чакиров на самом деле считают сумасшедшими, — улыбнулась Амитра. — Наверное, нас можно назвать и изгоями. Однако есть и другой орден, очень похожий на нас. Их называют рамаханами.
Риана пришла в ужас.
— Рамаханы из монастыря Плывущей Белизны носят чакирам провизию и медикаменты и оставляют в Ледяных пещерах над водопадом Поднебесный, а это очень далеко отсюда. Два года назад я сама выполняла такое поручение и в результате познакомилась с тобой, Тигпен.
— Я представляла вас совсем другими! — Раппа спрыгнула на пол и стала обнюхивать Асира и Амитру.
— То, что приносили рамаханы, скорее всего съедали первиллоны, — проговорил Асир. — Мы ушли из Ледяных пещер в Неизведанные Земли много лет назад.
— В Неизведанных Землях невозможно жить! — воскликнула Риана. — Из них не вернулась ни одна кхагггунская экспедиция.
— Они бы вернулись, если бы мы позволили, — заявил Асир. — Но Неизведанные Земли — наш дом, и мы не хотим рисковать.
Молчавшая до этого Тигпен больше не могла сдерживаться.
— А что же чакиры?
— Я понимаю, о чем ты. — Асир присел на корточки возле Тигпен. — Ты считаешь нас отбросами кундалианского общества, потому что так принято. Странно слышать это от раппы. Ведь вас самих веками рамаханы унижали и использовали.
Тигпен села на задние лапы, длинные усы нервно подрагивали.
— Именно поэтому раппы и стали такими подозрительными. Впрочем, ты прав, я слишком быстро принимаю решения и склонна думать плохо обо всех, кого встречаю.
Асир улыбнулся и почесал Тигпен за ушами.
— На самом деле на Кундале издревле существовали высокие технологии. Конечно, не такие, как у в'орннов, и все же мы экспериментировали со сплавами, использовали электричество, запускали турбины. А потом рамаханы нас изгнали. Под их влиянием технический прогресс на Кундале остановился.
— Почему же они так поступили? — вопрошала Риана.
— Они считали, что мы представляем опасность их теократии. Возможно, они и правы — наука не всегда уживается с религией.
Аннон в теле Рианы думал о гэргонах, власть которых держалась на новых технологиях, создаваемых ими и внедряемых в жизнь по собственному усмотрению. Неужели на Кундале могло случиться нечто подобное?
— Значит, вас подвергли остракизму, — проговорила Риана.
Асир кивнул.
— Идея строительства За Хара-ата принадлежала нам, а строили город демоны. Планы были грандиозными. Да только рамаханы испугались яд-камней и силы, которую таил даже недостроенный город. Поэтому они объявили изгоями всех, кто участвовал в строительстве.
Схватившись за поручни, Риана посмотрела на странные механизмы.
— Какую энергию вы используете?
— Ту же, что и твой жезл.
— Гороновые частицы? — спросила Риана, вытаскивая жезл.
Асир кивнул.
— Нуль-пространство, которое соединяет миры, почти полностью состоит из гороновой энергии. Мы научились ее укрощать.
— У в'орннов есть враги, центофеннни, которые разыскивают их по всему космосу. Оружие, которое используют центофеннни, питает горон.
— К сожалению, наши познания гораздо скромнее, — признался Асир. — Мы пока не умеем делать гороновое оружие.
— Тогда что это? — Риана взмахнула гороновым жезлом.
— Это не наша работа, — проговорила Амитра.
— А чья?
— Не знаю, — ответила Амитра.
— Риана, откуда у тебя этот жезл? — спросил Асир.
— Мне его дал Миннум, хранитель Музея Ложной Памяти.
— А этот хранитель знает, откуда взялись его экспонаты?
— Боюсь, что нет.
— Жаль, — проговорил Асир, — мы пытаемся раскрыть их тайну с тех самых пор, как нашли три таких жезла на дне кальдеры Оппамонифлекса, самого большого вулкана на южном континенте. К сожалению, на наших разведчиков напали саракконы и отняли два жезла.
Поднявшись по металлической лестнице, Риана и ее спутники вернулись к шелестящему лесу, который, казалось, находился за несколько световых лет от машинного отделения.
Амитра положила руку дочери на плечо.
— Нам угрожает огромная опасность. Ты ведь ее почувствовала?
Риана кивнула и ощутила неприятный комок в горле.
В глазах Амитры светилась любовь.
— Теперь понимаешь, почему мы были такими подозрительными? Нельзя, чтобы кто-то догадывался о нашем существовании, пока не придет время действовать.
— К сожалению, соромианты вынудили нас вмешаться раньше, чем хотелось бы.
— Можно сказать, они добились того, чего хотели.
— Нет, еще не совсем. — Асир поднял указательный палец. — Они нашли восемь яд-камней, но девятый пока не найден, и мы понятия не имеем, где он.
— Зато я знаю, — заявила Риана.
Асир и Амитра с удивлением на нее посмотрели. Затем они устроились на скамейке среди карликовых сосен, и девушка, посадив на колени Тигпен, рассказала, как пыталась отнять девятый камень сначала у Кургана Стогггула, а потом у сараккона по имени Лужон.
— Саракконы объединились с соромиантами, — заключила Риана. — Хотя куда Лужон унес девятый яд-камень и зачем, мне неизвестно.
