– Кларисса? Это ты, Кларисса? Она недоуменно посмотрела на него, и тут же в ее лице отразилось узнавание.
– Тоби! Кузен Тоби!
Она бросилась к нему в объятия. Он крепко ее обхватил, потом сорвал с себя куртку и обернул вокруг нее. Кларисса огляделась и увидела Ад, построенный Лайонстон.
– Мы умерли, Тоби?
– Нет, любимая. Мы воскресли. Здесь Восстание, и все пленники получают свободу. – Он оглянулся на остальных. – Она из Семьи. Племянница Грегора. Лайонстон взяла ее к себе в девы и сделала из нее чудовище, и никто из нас ничего не мог поделать. Спасибо тебе, Дженни. Сдается мне, еще многим захочется сказать тебе спасибо.
– А, ерунда, – отмахнулась Безумная Дженни. – Как по-моему, так хватит битв и убитых. Это в стиле Лайонстон. А мы должны от нее отличаться. Ладно, вы с Флинном займитесь девами, а у нас еще есть работа.
И пока Тоби с Флинном собирали дев и отгоняли их подальше от линии огня, Дженни снова встала лицом к лицу с Лайонстон. И здесь она вдруг остановилась и бросила острый взгляд на капитана Сайленса, а он сделал неуверенный шаг вперед, глядя на нее во все глаза. Она ответила ему ровным взглядом, не облегчая ему работы, но узнавание наконец залило лицо Сайленса.
– Диана ?
– Уже нет, – ответила Дженни. – Это была другая женщина.
– Я тебя еле узнал. Ты так... изменилась.
– Это называется «выросла», капитан. С каждым в конце концов случается.
– Ты знаешь эту женщину? – спросила Лайонстон и нахмурилась.
– Конечно, знает, – сказала Фрост. – Это его дочь, Диана Вертю. Корабельный эспер в его последней команде. Сайленс взглянул на Фрост:
– Ты знала? И давно?
– Я узнала ее лицо среди портретов разыскиваемых, переданных службой безопасности полгода назад.
– Как же ты мне не сказала!
– Ты не был готов воспринять подобную весть. Я не уверена, что ты готов сейчас. А я не хотела, чтобы ты отвлекался от своих обязанностей.
Сайленс снова повернулся к Дженни:
– Я слыхал, что ты ушла в Подполье. Но что с тобой сталось? С твоим голосом? У тебя такой вид...
– ... будто я прошла через Ад? Это потому, что так оно и было. И здесь мне не страшно, я видела настоящий Ад. Я больше не Диана Вертю. Она умерла в муках и воплях в камерах дознания Девятого Уровня. Известного также как Червивый Ад. А я – Безумная Дженни, сейчас и навсегда. Но ведь мы оба не те, какими были раньше, правда, отец? Ты тоже переменился. На таком близком расстоянии я чувствую, как действуют в тебе энергии Лабиринта. И каково это, отец: знать, что ты стал одним из тех, кого выслеживал и убивал?
– Диана...
– Дженни. Я теперь Дженни.
– Ладно, Дженни. Я не знал, что тебя послали на Девятый Уровень. Если бы я знал, я бы...
– Ты бы – что? Пробился бы в самую охраняемую тюрьму Империи, чтобы меня спасти?
– Да, – просто ответил Сайленс. – Если бы я знал, я бы за тобой пришел.
Дженни медленно кивнула.
– Да. Может быть, ты бы так и сделал. Но этого не случилось. Там, на планете Ансили, ты сказал, что больше никогда не дашь никому делать мне больно. Ты солгал, папа.
– Прости меня, детка. Прости.
– И вот мы здесь, по разные стороны этой войны, и все из-за Железной Суки. Как ты можешь ее защищать после всего, что она сделала? После того, что она сделала со мной?
– Она – моя императрица, – сказал Сайленс. Лайонстон спрыгнула с Трона, мягкими шагами подобралась к Сайленсу и сильно ударила по лицу. Голова его качнулась от пощечины, но он устоял. Лайонстон приблизила к нему лицо так близко, что когда она заговорила, брызги слюны полетели ему в лицо.
– Изменник! Проклятый изменник! Ты прятал от меня свою силу, ты провалил все задания, которые я тебе давала, а теперь оказывается, что твоя дочь – среди моих злейших врагов!
– Это все правда, – твердо ответил Сайленс. – Но вы все равно моя императрица.
Лайонстон засмеялась ему в лицо и занесла руку для второй пощечины. И тут она ахнула, глаза ее широко раскрылись, и невидимая сила крепко схватила ее за руку и дернула назад. Она попыталась вырваться – и не смогла. Повернувшись, она встретилась с хмурым взглядом Безумной Дженни.
– Хватит, Сука. Не трогай моего отца.
– Я благодарен тебе, – сказал Сайленс. Но отпусти ее, Дженни. Прошу тебя.
Дженни фыркнула, но отпустила невидимый захват и дала императрице ментальный толчок, от которого она, спотыкаясь, полетела обратно к Трону. Но Лайонстон быстро восстановила равновесие и села на Трон с вызывающим достоинством. Оглянувшись, она остановила пристальный взгляд на Валентине Вольфе.
– Не надо на меня так смотреть, – сказал Валентин. – Я проигранное дело узнаю с первого взгляда. Наверное, я мог бы сражаться за вас – у меня с собой есть для этого боевой наркотик. Но я действительно не вижу в этом смысла. Пробил час Восстания, а я, кажется, слишком рано спрыгнул с корабля Подполья. Итак, я отхожу в сторону и предлагаю свои услуги тому, кто возьмет верх. Люди вроде меня всегда будут нужны.
– Ты не хочешь драться, потому что боишься косметику размазать, – бросила ему Хэйзел. Валентин улыбнулся:
– И это тоже.
– Ты в самом деле думаешь, что тебе простят боевые машины на Виримонде? – спросил Оуэн. – Простят бойню, страдания и ужас, которые ты принес в беспомощный фермерский мир?
Валентин пожал плечами:
– Я только выполнял приказы. Не слишком оригинальное оправдание, должен признать, но старые шутки – всегда самые лучшие. И я могу быть очень преданным – за соответствующее вознаграждение. Я уверен, что вожди Подполья признают мою ценность. Я, видите ли, кое-что знаю. Знаю то, что нужно будет знать Подполью, чтобы взять власть в Империи без лишних страданий и разрушений. Что вам важнее, Дезсталкер: видеть меня наказанным – или восстановить Империю минимальной кровью? Нет, они меня пощадят, сколько бы сброд ни требовал моей головы. Но вам не о чем беспокоиться, Дезсталкер: если вам нужно убивать, у вас есть Лайонстон. Наслаждайтесь минутой. Дайте себе волю. Не каждый день вам приходится убивать императрицу.
– Казнить, – поправил его Оуэн.
– Что за любовь к эвфемизмам? – улыбнулся Валентин. Лайонстон в отчаянии повернулась на Троне к двум своим телохранителям.
– Разор! Саммерайл! Защитите меня!
– Нет, – спокойно ответил Кит. – Вряд ли. Из-за тебя погиб на Виримонде Дэвид. Сюда я явился только ради шанса вблизи увидеть твою гибель. А если придется – сделать эту работу лично. Мой Дэвид погиб, и я буду рад видеть твою гибель, Лайонстон.
Разор выхватил меч и пустил его пологой дугой, метя в шею Кита. Но даже при свойственной инвестигатору быстроте он не смог застать Саммерайла врасплох. Меч Кита оказался точно в нужной точке, чтобы отбить удар Разора, будто он давно уже знал, что именно Разор сделает. Может быть, он и знал. Ведь не зря же он носил прозвище Малютка Смерть. Они отскочили в стороны и настороженно закружили друг возле друга – двое опытных убийц сошлись наконец в поединке, чтобы решить, кто же из них лучше. Мечи их сталкивались, разлетались, рассыпались каскадами ударов и защит. Разор был инвестигатором, с детства обученной безупречной машиной для убийства в интересах императрицы. Кит Саммерайл, Малютка Смерть, был прирожденный психопат, гений фехтования и убийства, который перебил всю свою Семью просто ради процесса. Два человека, называвшие Смерть своей госпожой, и оба не знали ни пощады, ни милосердия. В конце концов талант победил обучение, когда Кит втянул Разора в столкновение корпус к корпусу, улыбнулся ему поверх скрещенных мечей и свободной рукой всадил ему кинжал в ребра. Разор изумленно взглянул, будто не мог поверить, что случилось, сила ушла из его ног, и он рухнул на колени. Кит наклонился и всадил кинжал глубже. Разор выронил меч, но встретил взгляд Кита, не мигая, и даже сумел усмехнуться презрительно.
