Из дюжины блокнотов была вырвана дюжина испещренных пометками листов, после чего подчиненные разом пришли в движение.
Прегер и пожарный комиссар отправились на наблюдательную площадку. Пока они пересекали маленький, окруженный высокими башнями сквер перед зданием мэрии, комиссар успел связаться со своими заместителями по рации.
Пятая башня являлась самым высоким зданием в городе. Скоростной лифт поднимался вверх в течение примерно пяти минут, после чего встретивший Прегера де Пинто и Эстиса Гэллоуэя дежурный офицер, охранявший наблюдательную площадку, вручил им мощные бинокли и сообщил, что при желании они могут воспользоваться и установленными на площадке телескопами.
Оказавшись на застекленной площадке, Эстис Гэллоуэй и мэр обратили взоры на север. Прегер хотел было обругать своего комиссара за то, что тот довел город до такого состояния, однако при виде объятых пламенем зданий понял, что тот здесь ни при чем. Судя по масштабам пожара, в городе действительно орудовали поджигатели.
Весь город был окутан подсвеченными пламенем клубами дыма, казавшимися недвижными и гладкими, словно застывший алебастр. Прямо над башней кружил огромный темный вихрь. Над городом ползли тяжелые дымные облака, озарявшиеся все новыми и новыми вспышками.
– Смотрите! – воскликнул Прегер, указывая на вспыхнувшую за миг до этого стеклянную башню, находившуюся возле Пэлисейдс. Не прошло и минуты, как все здание уже было охвачено огнем, буйство которого поразило и видавшего виды старого пожарника. Прежде чем здание рухнуло, они увидели за золотистыми языками пламени его раскаленный докрасна стальной остов.
После того как начали рваться резервуары топлива, по протокам и каналам потекли целые реки пылающей нефти и бензина, мгновенно растопившие сковывавший их лед и окутавшие близлежащие кварталы огромными облаками белого пара и черного дыма.
Техник наконец установил связь и соединил Прегера с губернатором штата.
– На что вам все эти войсковые части? – раздался громкий голос губернатора.
– Хочу поставить вас в известность о том, что в городе действует не менее десяти тысяч поджигателей.
– Решением подобных задач должна заниматься полиция.
– Вы, похоже, не осознаете серьезности ситуации. Всех этих поджигателей и мародеров необходимо как можно скорее уничтожить!
– Что они натворили? – удивился губернатор.
– Как что?! Весь город охвачен огнем! – возмутился Прегер. – Чем больше поджигателей и мародеров мы подстрелим, тем меньше будет пожаров! Неужели вам это непонятно?
– Такой ценой?
– Если мы будем медлить, город погибнет от огня!
– И у вас больше не будет поводов для беспокойства, – презрительно фыркнул губернатор, никогда не любивший Нью-Йорка.
– Послушайте меня, губернатор, – повысил голос Прегер. – Город не будет гореть вечно. Рано или поздно нам придется его перестраивать. К лету вы его просто не узнаете. Если мы справимся с огнем этой ночью, уже утром мы займемся его строительством. Если огонь погаснет утром, строительство начнется днем. Я хочу, чтобы к этому моменту все поджигатели были уже ликвидированы.
– Хотелось бы верить в серьезность ваших намерений.
– Вы не узнаете нашего города. Мы отстроим его всего за несколько месяцев.
Губернатор заметно смягчил тон и пообещал, что войска в скором времени начнут прибывать в город.
– Эстис, – обратился Прегер к своему комиссару. – Нам понадобится вся имеющаяся в вашем распоряжении техника. Я хочу создать свободные от огня зоны безопасности.
Пожарный комиссар скептически покачал головой.
– Этим следует заняться уже сейчас, – продолжил мэр. – Определитесь с зонами и возьмите их под свою защиту. Недовольных ставьте к стенке! Последнее распоряжение не следует понимать буквально.
Он вновь обвел взглядом город.
– На Манхэттене пока не зарегистрировано ни одного пожара, – сообщил ему один из помощников. – Прикажете взять под охрану весь остров?
– Нет, – покачал головой Прегер. – Для этого он слишком велик. Зоны должны быть достаточно компактными, иначе вы не сможете обеспечить их безопасность!
Высокие окна на том этаже госпиталя Святого Винсента, где лежала Эбби, выходили на север.
– Смотри! – ахнул Питер Лейк, заметив, что небо изменило свой цвет.
– Что это? – поразился Хардести, подойдя к окну.
Все небо было залито изменчивым, пульсирующим багрово-красным свечением. Огромные снежинки, нараставшие вокруг частичек пепла, падали на землю тяжелым градом.
– Должно быть, пожар, – сказал Питер Лейк. – Потому и небо так потемнело. Пламя, похоже, поднимается на целую тысячу футов.
Услышав доносившиеся из коридора звуки, Вирджиния направилась к двери.
Увидев перед собой Хардести, она отвела глаза в сторону и тихо прошептала:
– Она умерла.
– Я тебя знаю! – в тот же миг истерически воскликнула госпожа Геймли. – Ты наш кучер. Почему ты оказался здесь?
– Не бубни, старуха! – оборвал ее Питер Лейк, которого начинали раздражать ее смутные воспоминания.
– Неужто ты не понимаешь, о чем я? – не унималась госпожа Геймли. – Это было давным-давно на озере Кохирайс. Беверли…
Питер Лейк вздрогнул.
– Замолчи! – вскричал он. – Иначе я зашвырну тебя на другой конец света!
Госпожа Геймли отпрянула назад, и к ней тут же метнулся Мартин, пытавшийся защитить свою бабушку от странного гостя.
Тем временем Питер Лейк уверенно, словно слесарь, которого пригласили открыть сломанный замок, подошел к кровати и снял с лица Эбби покрывало. Он коснулся лба девочки двумя пальцами левой руки и заглянул ей в глаза. Хардести все еще надеялся на то, что этот человек, кем бы он ни был – бродягой, механиком или кем-то еще, – сможет вернуть его дочь к жизни. Впрочем, уже в следующее мгновение он понял, что тот явно не собирается этого делать.
Губы Питера Лейка тронула едва приметная улыбка.
– Это тот самый ребенок, который ко мне прилетел… Я видел его давным-давно в подъезде одного старого дома. Тогда я почему-то решил, что это мальчик. Впрочем, это не важно. Она была слепа и почти мертва, но почему-то продолжала стоять на своих тонких ножках. Наверное, она думала, что ей нельзя ложиться…
Вирджиния лишилась дара речи. Стоявший рядом с ней незнакомец описывал ее собственное видение так, словно это был не сон, а реальное событие, происшедшее в каком-то ином времени.
В тот же миг неожиданно погас свет. В темноту погрузился сразу весь город. Далекие башни, огни которых прежде никогда не выключались, стали походить на мрачные темные утесы. Пациенты принялись дружно возмущаться, а санитары – носиться по коридорам, пытаясь понять, что же случилось с электричеством.
