Завывания ветра стали слышнее. Под ногами слегка клубилась пыль. В воздухе слабо пахло чем-то пряным.
Геборий почти час безостановочно вел своих спутников. Остановился он перед просторным входом в здание, напоминавшее храм. Широкие, приземистые колонны были похожи на стволы деревьев. По щербатому, растрескавшемуся цоколю тянулись плитки с изображениями. Магический свет Кульпа придавал им совсем призрачный вид.
Маг впился глазами в изображения.
— Клобук их накрой! — пробормотал он. Геборий улыбался.
— Да это же колода Драконов!
«Еще одна дурацкая уловка загнать непознаваемое в клетку из бессмысленных картинок», — мысленно съязвила Фелисина.
— Да, маг. Это колода Драконов, но древняя, — подтвердил Геборий. — Здесь вместо Домов — Владения. Миры. Можешь отличить Смерть от Жизни? А Тьму от Света? Видишь Владение Зверя? Скажи, Кульп, кто сидит на троне из оленьих рогов?
— Если я не ошибся, трон пуст. Но вокруг него стоят тлан-имасы.
— Нет, ты не ошибся. Говоришь, на троне никого нет? Любопытно.
— Почему?
— Да потому что отзвук каждого воспоминания утверждает мне обратное. Трон был занят.
Кульп вгляделся в плитку с изображением трона.
— Может, я не так сказал. У плитки нет верхней части. Да и остальные плитки не в лучшем состоянии.
— На цоколе должны быть и свободные карты. Видишь их?
— Нет. Возможно, они где-то по бокам или сзади.
— Возможно. Среди них ты найдешь переместителя душ.
— Какой интересный у вас разговор, — нарочито растягивая слова, вмешалась Фелисина. — Похоже, нам придется войти внутрь. Ветер затягивается туда. Значит, там есть выход.
Геборий улыбнулся.
— Ты права, девочка. В дальнем конце храма действительно есть выход.
Внутри храм оказался больше похож на широкий туннель. Густые слои песка покрывали стены, пол и потолок. Ветер завывал все сильнее и сильнее. Пройдя еще полсотни шагов, они увидели отблески тусклого дневного света.
Туннель сузился. Теперь ветер уже сам гнал их к выходу. Все трое были вынуждены едва ли не ползти.
У порога Геборий задержался, пропустив вперед Кульпа, а затем Фелисину.
Они оказались на небольшой скалистой площадке. До песчаных барханов было никак не меньше двухсот локтей. Ветер бесновался, стараясь сдуть путников с узкой каменной кромки. Фелисина ухватилась за уступ и решилась взглянуть вниз. У нее сразу же забилось сердце. Ноги сами собой подкашивались.
Вихрь Дриджны бушевал не вокруг, а намного ниже, заполняя собой пространства священной пустыни Рараку. Сверху казалось, будто все устлано ковром из песчано-желтых и оранжевых облачков. Отяжелевшее красное солнце медленно сползало за рваные зубцы холмов.
Ожидание становилось невыносимым. Чтобы хоть как-то успокоиться, Фелисина пошутила:
— Маг, ты вырастишь нам крылья?
— Крыльев не обещаю, но спуститься помогу, — ответил ей Геборий, подходя ближе.
Кульп настороженно вскинул голову.
— Это каким же способом?
— Привяжитесь к моей спине. Не забывайте: у меня есть руки, пусть и невидимые. А слепота для меня сейчас — великое благо.
— Геборий, ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Спуститься отсюда нельзя. Камни шатаются. Мы опрокинемся после первых же шагов.
— Не волнуйся: я найду крепкие. Или ты можешь предложить что-нибудь получше?
— Меня сейчас сдует! — крикнула им Фелисина.
— Ладно, старик. Только я открою свой магический Путь, — сказал Кульп. — Если упадем, приземление будет помягче. Тебе, надеюсь, это ничем не помешает.
— В тебе нет веры! — затрясся от смеха Геборий.
— Может, вы еще затеете спор, у кого ее больше? — спросила Фелисина.
«Ну сколько еще жизнь будет толкать нас в безумие? Если мы ухитрялись не соскользнуть в него, теперь нас туда швырнут вниз головой».
Что-то твердое и горячее сдавило ей плечо. Фелисина обернулась: то была невидимая рука Гебория. Внешне казалось, что тонкая ткань ее рубахи сдавливается сама собой и темнеет от пота. Но тяжесть давящей руки не была мнимой.
Геборий наклонился к ней.
— Рараку изменяет всех, кто вступает в ее пределы. Вот единственная истина, которую ты должна безоговорочно принять. Кем ты была — это осталось в прошлом. Теперь ты становишься другой.
Фелисина, как всегда, презрительно фыркнула, отчего улыбка Гебория стала еще шире.
— Дары Рараку суровы. Что правда, то правда, — участливо добавил старик.
Кульп разматывал оставшиеся у них веревки.
— Совсем истерлись, — хмуро произнес он.
— А ты держись покрепче — они и не порвутся.
— Безумие какое-то!
«Ты повторяешь мои слова, маг».
— Хочешь дождаться, пока из пещеры появится какой-нибудь странствующий или дивер?
Маг молча плюнул.
Тело Гебория чем-то было похоже на скрюченные корни дерева. Не доверяя угрожающе потрескивающим веревкам, Фелисина крепко цеплялась за старика. Столь же напряженно она следила и за его культями. Невидимые пальцы обшаривали каменную поверхность, безошибочно находя крепкие выступы. При этом ноги Гебория находились почти на весу. Невидимые ладони удерживали не только вес его самого, но и тяжесть тел Кульпа и Фелисины.
Утес купался в багрово-красных лучах заходящего солнца.
«Мы попали в громадный огненный котел, в пределы, где правят демоны. Отсюда не возвращаются. Рараку захватит и поглотит нас. Пески погребут все мечты о возмездии, все желания и надежды. А потом и мы сами утонем в песках Рараку».
Ветер то прибивал их к подножию утеса, то стремительно отрывал и силился бросить внутрь вихря Дриджны. Кульп что-то крикнул, но крик исчез в оглушительном реве ветра. Фелисина, как могла, боролась с ненасытным ветром, грозящим ее унести. Единственной ее опорой сейчас было правое плечо Гебория.
Все ее мышцы дрожали от напряжения. Суставы горели, словно раскаленные угли. Фелисина не знала, сколько еще продлится этот жуткий спуск. Веревки врезались ей в кожу.
«Боги позволили этот спуск, чтобы еще посмеяться над нами».
Меж тем Геборий неутомимо опускался вниз, выискивая новые опоры для своих невидимых рук.
Песчаная пыль царапала ей руки и локти.
«Как будто кошка лижет своим шершавым язычком».
Только «язычок» этот сдирал кожу. Вскоре то же ощутили ее бедра и ноги.
«Если мы доберемся до низа, от меня останутся только кости да окровавленные жилы. И еще — улыбка, как у мертвеца. Фелисина во всем своем великолепии предстает пред богиней Рараку!»
Ветер все-таки сорвал Гебория с утеса. И он, и двое его спутников упали на каменное ложе, усеянное острыми обломками. Они впились Фелисине в спину. Там, где песчаная завеса истончалась, проступали стенки утеса. Среди них мелькнула чья-то фигура. Или ей только показалось? Проверить было невозможно: утес опять заволокло.
