Селека понимающе кивнула - она никогда не видела Делаварфов вживую, но слышала от отца, что эти северные кочевники, варвары, могучий народ. Они были единственным народом, никогда не отрекавшимся от своих истинных, Первых богов. Керберы почитали Солнце и Луну, жгли храмы Четверых и убивали всякого, кто пытался навязать им новую веру. Быть может, эти храбрые и непокорные воины тоже пришли из-за Великих гор, как и Аррага со своей стаей?
- Против кровокрылов помогут грифоны, - пробормотала Селека, ожидая, что Беральд тоже ей не поверит. Все они воспринимали это, как глупые детские сказки.
- Но они...
- Они не исчезли, Берд, - Селека смотрела на него настолько решительно, что медвежий князь даже не решался с ней спорить. - Аррага видела их. Она пришла из Сат-шибале ещё ребёнком.
Кажется, Беральд не знал о том, что Аррага была родом из других земель. Нахмурившись, мужчина перерыл весь стол в поисках карты и, отыскав её, тут же устремил взгляд на самый север. Селека была удивлена, увидев там неточный силуэт таинственных земель за Аурхуутом.
- Сат-шибале - это тут? - переспросил Берд, указывая на запад. Селека покачала головой и передвинула его палец правее, к Медвежьему плато.
- Вот. Он сразу за Аурхуутом.
Беральд ничего не ответил, продолжая взглядом буравить разложенную перед ним карту. Селека знала, что он не будет спорить с ней, обвинять её в ребячестве и в том, что она до сих пор верит в детские сказки. Если Сатарн не доверял ей, княжне Леопардов, то он должен был поверить Арраге. Она ещё ни разу не обманывала его. А уж мудрость волчьей ведьмы была несравнима с мудростью обычного человека.
- Аррага точно уверена в том, что видела грифонов? - Беральд нахмурился. Он прекрасно понимал, что с кровокрылами смогут справиться только столь же большие и опасные крылатые существа. Обратиться за помощью к Фабару? У Алака и так хватает забот, он не сможет бросить всё и отправиться на Медвежье плато со своим ручным враном. Последний дракон, Эньяр Чернозубый, был убит ещё Аэгоном Вороном много лет назад. Оставались только грифоны. И если волчья ведьма знала, где их найти, Беральду просто не оставалось другого выхода, кроме как довериться ей.
- Да. Она абсолютно в этом уверена, - кивнула Селека. - А в день летнего солнцестояния я видела странные силуэты возле Аурхуут. Это были грифоны. Я точно это знаю. Берд, прошу тебя, позволь мне отправиться за ними!
Мужчина растерялся от этой просьбы. Он не ожидал, что Селека сама лично предложит отправить её на поиски грифонов. Это было слишком опасно для девушки. Но Гвайр была паладином, многообещающим адептом Нового учения. Путешествие могло занять много времени, но Селеке нечего было терять. Это был её единственный шанс выделиться, доказать, что она тоже чего-нибудь, да стоит.
- Ты умрёшь, - пробормотал Беральд.
- Оставишь меня здесь - и умрём все мы. Тогда какая будет разница?
- Ты точно уверена, что хочешь? - Сатарн выглядел недовольным, но Селека знала, что он не сможет с ней спорить. Усмехнувшись, девушка кивнула головой.
- В конце концов, ты обещал меня отпустить на Аурхуут. А теперь, когда у меня есть куда более весомая причина туда отправляться, кроме как банальное любопытство... - Селека улыбнулась. - Не волнуйся. Я попрошу Аррагу отправиться со мной. Я уверена, она будет рада повидать родные земли.
Беральд лишь мрачно посмотрел на неё. Родные земли? Едва ли Аррага просто так была вынуждена покинуть их и переселиться в Северную рощу.
- Позволь тогда спросить только одно. Это твой путь? - спросил он напряжённо. Селека удивлённо посмотрела на него и, печально улыбнувшись, кивнула головой. Это был её путь. Один-единственный путь, который она выбрала, и с которого больше не собиралась сходить.
Не произнеся больше ни слова, Сатарн вдруг подался вперёд и, обхватив Селеку руками, прижал её к себе. Девушка опешила от этого, но вырываться не стала. Объятия Медведя были нежными, осторожными. Он не желал ей вреда. За несколько месяцев, что молодая княжна провела в Дарме, этот хмурый и суровый мужчина успел привязаться к ней. Селека и сама замечала, что с каждым днём её всё сильнее тянет к этому человеку, и ноги сами заворачивают в сторону его кабинета. Это чувство никогда прежде Гвайр не было знакомо. Но теперь, кажется, она начинала понимать, что именно её друзья и знакомые называли "любовью".
- Я обещаю, что буду беречь себя, - прошептала Селека и улыбнулась, когда Беральд поцеловал её в макушку. - Я не позволю Псам причинить вред моим близким. Они ещё пожалеют, что выступили против ваших союзников.
Беральд лишь рассмеялся в ответ и прижал девушку крепче к себе. Так они и стояли, не смея шелохнуться, как два испуганных зверя, не знающих, что их ожидает - счастье или смерть. Сердце в груди обоих колотилось столь сильно, что, казалось, было готово вырваться. И Селека, положив голову на плечо медвежьего князя, молчала. Им не нужно было слов, чтобы понимать друг друга. Оба боялись. Они не знали, что их теперь ждёт. Увидятся ли они ещё когда-нибудь? Война пришла в эти земли слишком рано.
Август
Лошади устало шли по испещрённой трещинами дороге, что, казалось, тянулась до самого горизонта. Где-то там, впереди, из-за гор поднималось солнце и слепило в глаза, не давая всмотреться вдаль. В этих местах не то что деревья, но и обыкновенная трава встречалась изредка. По большей части земля была настолько сухой, что на ней не могло вырасти ничего, кроме каких-то колючих кустарников, да крохотных клочков колючек непонятного происхождения. Огромная степь, без малейших признаков хотя бы небольшого водоёма. Лишь голые камни и израненная палящим солнцем почва. Но во всём этом безмолвии и ощущении скорой смерти было какое-то своё очарование. Всё это было родным, столь близким душе молодого Змея. Даже будучи свободным воином Фабара, он никогда не посещал эти места. И даже освободившись от рабства у Моррота, Ньёр не покидал пределы Нормада. Но теперь всё изменилось. Наступило время, когда ему просто необходимо было отправиться в доселе неизведанные, но родные места. В земли, что по праву принадлежали ему, а не кучке князей с их аристократией.
Небо в княжестве Кобр всегда было огненно-красным. Ньёр не знал, были ли тому виной облака, или же огромный вулкан посреди Ущелья Пауков, походивший на древнего огнедышащего ящера, спрятавшегося среди опасных горных пиков. Но это пылающее небо золотого, кровавого и янтарного оттенков всё равно нравилось Ньёру. Под ним юноша чувствовал себя на своём месте, дома, а не где-то в чужой стране, где каждый смотрит на тебя искоса лишь потому, что ты наследник Питонов, когда-то изгнанных Корсаками с родных земель.
