Дайнин дал знак своим войскам продолжать наступление — быстро и жёстко. Не позволяйте им оправиться! Не позволяйте им организовать оборону! — просигналили его пальцы окружающим, а те быстро передали приказ по рядам.
Но Дайнин знал, что этого будет недостаточно. Совсем недостаточно. Давай, напрасно шептал он в наколодованной тишине. Мгновения снова казались часами.
Наконец, он почувствовал вибрацию могущественной магии — такой могущественной, что волоски на руках и шее встали дыбом, а кожу защипало. Он оглядел ряды своих товарищей-воинов, казавшихся растерянными, затем посмотрел на жрицу, которая спустилась со стены вместе с отрядом. Сейчас она дрожала так сильно — челюсть отвисла, из глаз текут слёзы, — что Дайнин подумал, будто женщина вот-вот рухнет в обморок. Слёзы божественной радости, понял он.
Это была родовая магия, о которой шептались его сёстры, догадался Дайнин, хотя и не знал, что именно это значит. Свирепая Мэлис каким-то образом использовала боль и эмоции деторождения, преобразовав их в силу ритуального заклятия, прочитанного над тем нечестивым столом Ллос.
Воин посмотрел на здания перед собой, почти ожидая, что они рассыпятся в пыль.
Но ничего не произошло — по крайней мере, он не заметил.
Пришлось положиться на веру, и Дайнин отдал команду воинам. Они атаковали главные здания — багбиры и гоблины встали у дверей, а способные к левитации дроу взлетели на балконы и сбросили верёвки товарищам.
Двери распахнулись, и навстречу атакующим бросились защитники дома Де'Вир, в основном гоблиноиды. В мгновение ока фронт войск До'Урденов превратился в месиво из мечей, топоров, падающих тел и отсечённых конечностей.
Дайнин ухмыльнулся, наблюдая за битвой — защитники казались слишком неловкими, и их усилия не могли справиться с нападающими.
К разбитым воротам прибыл отряд Нальфейна, и на поле боя посыпалась магия — огонь и молнии протянулись к дому, по дороге испепеляя пушечное мясо Де'Виров и многих рабов До'Урденов.
Вскоре Дайнин снова ухмыльнулся, когда увидел вспышку в узких окнах высших помещений.
Он знал, что туда проник Закнафейн, воспользовавшийся световыми бомбами, чтобы ослепить врагов.
— Как прекрасно, — прошептал Дайнин и на сей раз услышал свой голос, поскольку покинул область тишины.
Он махнул своим воинам-дроу, и вместе они бросились в дом Де'Вир.
Спустя какое-то время — с клинка капает кровь Де'Виров, половина отряда ранена или мертва — Дайнин встретил своего брата в нижнем зале одной из малых сталагмитовых колонн дома Де'Вир.
— Дело близится к концу, — сказал он Нальфейну. — Риззен уже добрался до самого верха, и, кажется, Закнафейн тоже закончил свою черную работу.
Нальфейн показался Дайнину странно оживлённым. Он кивнул и ответил:
— Две дюжины воинов Дома Де Вир уже перешли на нашу сторону.
— Они предусмотрительны. Для них что один дом, что другой. В глазах простолюдинов ни один дом не стоит того, чтобы за него умирать. Скоро наша задача будет выполнена.
Дайнин заметил движение неподалёку. Солдаты направлялись в коридоры и на другие ярусы. Он сосредоточился на Нальфейне в поисках признаков, что брат готов начать предательское заклинание.
— Так быстро, что никто и не заметил, — сказал Нальфейн, и Дайнин посчитал это ироничным. — Теперь Дом До'Урден, Д'армон Н'а'шезбернон, стал девятым домом Мензоберранзана, а Де'Вир отправился к демонам!
— Осторожно! — вдруг закричал Дайнин, в притворном ужасе глядя через плечо брата.
Нальфейн обернулся навстречу предполагаемой угрозе — и Дайнин ударил, причём ударил метко. Его тонкий меч рассёк Нальфейну хребет.
— Так быстро, что никто и не заметил, — прошептал Дайнин, отныне старший сын дома До'Урден.
— Дай имя ребёнку! — потребовала старшая жрица Бриза. Её пальцы поглаживали рукоять церемониального кинжала, кончик которого застыл над грудью новорождённого, её брата по матери, который лежал на спине паучьего идола.
— Дзирт, — выдохнула измученная мать Мэлис. — Имя ребёнка — Дзирт.
Бриза затянула жреческий речитатив, формально наделяя мальчика именем, прежде чем отдать его Ллос, но ни Майя, младшая из дочерей, ни Вирна её не услышали — они оба потянулись мысленно к братьям, с которыми были связаны. Нальфейн и Дайнин должны узнать имя мальчика, прежде чем его принесут в жертву, чтобы вся семья участвовала в приношении этого великого дара Паучьей Королеве.
Дзирт, услышала Вирна ответ Дайнина на её волшебное послание — и почувствовала необычайно сильный поток эмоций мужчины.
Майя не получила ответа от Нальфейна и поняла, что послание его не достигло. Приготовления были тщательными и обширными, мысленная связь — крепкой, но всё же — тишина. Существовало лишь одно объяснение.
— Подождите! — воскликнула она, вызвав полные ужаса взгляды Бризы и Мэлис. — Нальфейн мёртв. Значит в живых осталось лишь двое сыновей.
Между Майей и Бризой, которая желала всё равно убить мальчика, вспыхнул спор, но Вирна едва его слышала, сосредоточившись на Майе и размышляя о странной реакции Дайнина. Может быть, Нальфейна убили Де'Виры, однако Вирна в этом сомневалась.
— Остановись, — приказала мать Мэлис, окончив спор между Майей и Бризой. — Ллос удовлетворена: мы одержали победу. Приветствуйте вашего брата, нового члена дома До'Урден.
Моего полнородного брата, подумала Вирна про себя. По-правде говоря, она не знала наверняка, что её отец Закнафейн — на этот счёт ходило множество слухов, но ни у кого не было доказательств. Однако сейчас она улыбалась, предвкушая, что увидит, как растёт её брат Дзирт.
ГЛАВА 5
Надежды, страхи, слабости
Вероятно, он был первым — и, возможно, единственным — существом в Сорцере, которое знало, что дом Де'Вир пал — благодаря знакомому из Бреган Д'эрт, с которым столкнулся, когда выносил ночной горшок Безликого.
— Совпадение…
Мазой несколько раз повторил про себя эту мысль, зная, что никакого совпадения нет. Джарлакс хотел, чтобы он узнал.
Он был абсолютно уверен в этом, возвращаясь к своим обязанностям в покоях старшего брата. Вскоре на вызов могущественного наставника прибыл Альтон Де'Вир. Мазой знал, что Безликий недавно встречался с верховной матерью, а сегодня — с другим знатным дроу.
Поэтому он не удивился, когда Безликий бросил в Альтона могущественное заклинание практически в тот самый миг, когда старший сын Де'Виров вошёл в помещение. Разряд расколол дверь и швырнул несчастного Альтона на пол.
Однако не убил, и раненный Де'Вир мудро откатился, вскочил и выбежал из комнаты вниз по вьющейся лестнице.
— Убери все это! — рявкнул Мазою взбешённый Безликий и бросился следом за своей жертвой.
Мазой кивнул и начал подметать, но как только Гелрус пропал из виду, он подошёл к двери. Он остановился, метнулся в другую сторону — к волшебному предмету, на который давно положил глаз. Затем выскочил наружу, в погоню, следуя за насмешками Безликого.
— Не беги, Де'Вир. Ты только продлеваешь свои мучения!
Мазой услышал звон бьющегося стекла и вздохнул, зная, что убирать всё придётся ему — и зная, что стекло и кровь убирать особенно трудно. Зато этот звук в точности сообщил ему, где находится парочка, потому что он помнил обстановку в комнатах Сорцере лучше кого бы то ни было, даже лучше самого Гелруса Безликого.
— Моё зеркало! — услышал Мазой вопль Безликого, подтвердивший его догадку. — Сначала моя дверь, а теперь еще и мое зеркало! Знаешь ли ты, сколько сил я потратил, чтобы приобрести такое редкое приспособление?
Мазой с трудом сдержал смех.
— Почему ты не стоял спокойно и не дал мне быстро все сделать? — вопрошал Гелрус, когда Мазой прижался к стене сбоку от двери в комнату.
— За что? За что вы хотели убить меня?
