Закнафейн постарался не вздрогнуть. Слишком хорошо он понимал, в чём заключаются эти ожидания.
— Великолепно! — неожиданно воскликнул Джарлакс, заставив вскинуть взгляд сидящего напротив мага. Тот был удивлён (насколько могло казаться удивлённым расплавленное кислотой лицо, подумал Джарлакс). Юноша у двери отреагировал намного сильнее, покачнувшись на пятках и широко раскрыв глаза.
Джарлакс сделал мысленную заметку следить за ним.
— Что ты имеешь в виду? — тихо спросил маг. — Я сделал лишь то, что мне приказали.
— Тебе приказали занять место Гелруса Ган'етта? — с саркастичным удивлением спросил Джарлакс. Он снова окинул взглядом юношу в дверном проёме и добавил:
— Твой брат, если не ошибаюсь.
— Я… ты говоришь голосом глупца! — парировал волшебник. — Опрометчивого глупца.
— Ты ошибаешься, если считаешь, что я боюсь Альтона Де'Вира, — Джарлакс пожал плечами и хмыкнул. — Я не боялся Гелруса Ган'етта, так с чего мне бояться тебя?
Глаза Безликого повернулись в его практически лишённых век глазницах, чтобы бросить взгляд на молодого ученика, который предательски выскользнул из комнаты — но в следующее мгновение возвратился с приставленным к его коже квартетом мечей в руках каждого члена Бреган Д'эрт, в тайне проникшего в покои Безликого.
Безликий втянул в себя воздух через многочисленные дыры во рту и горле, испустив свистящий звук.
— Прежде чем кто-то из вас сделает что-нибудь глупое, подумайте о том, что никто не может войти в Сорцере без разрешения архимага Громфа, — предупредил Джарлакс.
— Не беспокойтесь, — добавил он, поудобнее устраиваясь на стуле. — Архимаг не знает, а если и знает — Громфу всё равно. Я не обвиняю тебя, Альтон Де'Вир, и не думаю о тебе плохо. На самом деле я даже приветствую подобную находчивость и прозорливость — и да, я знал, что собирается сделать с тобой Гелрус в ночь падения дома Де'Вир. Мне всё равно, как и архимагу Громфу. Важно не то, что уже произошло, важно то, что случится дальше.
— Возможно, тебе стоит понять, что произошедшее определяет текущее, — сказал новый Безликий, фактически — Альтон Де'Вир, обжёгший собственное лицо после того, как избавился от тела Гелруса. Он выпрямился, отчаянно стараясь — видел Джарлакс — хоть в какой-то степени казаться опасным и загадочным. Он пытался управлять ситуацией, и Джарлакса это бесконечно забавляло.
— И ты считаешь, что всё дело в находчивости и прозорливости — или в простой случайности? — спросил Джарлакс. — Ты не думал, что верховная мать Бэнр знает о смерти старого мерзавца — и не возражает? Бедный юноша, в мире так много всего, о чём ты не знаешь — но я предупреждаю тебя о самом главном: лучше всего оставаться на хорошем счету у верховной матери Бэнр.
— Как ты? — полузарычал, полупросипел Альтон.
— Всегда. Я не дурак, — был легкомысленный ответ.
— Но ты пришёл сюда и угрожаешь мне.
— Разумеется, нет. Я пришёл сюда, чтобы дать тебе совет — причём мудрый совет. Повторю. Не позволяй гневу толкать тебя на опрометчивые поступки. Дом Де'Вир мёртв. Альтон жив.
Он покосился на второго и сказал:
— И Мазой тоже жив. В Городе Пауков всё идёт своим чередом.
С этими словами Джарлакс коснулся полей своей шляпы и встал, давая знак подчинённым и покидая вместе с ними комнату — но сначала остановился, чтобы улыбнуться и одобрительно кивнуть молодому Мазою Ган'етту, чтобы дать понять юноше и магу за столом, что он, Джарлакс, знает о случившемся куда больше, чем следовало.
Познания Джарлакса по поводу той или иной тайны оказывались сюрпризом для множества дроу.
Знание было силой, тем более — в Мензоберранзане.
Джарлакс был безоговорочно силён и становился ещё сильнее.
ГЛАВА 6
Одним своим присутствием
Тем днём второго месяца 1304 года походка Закнафейна была легче обычного, когда он пересекал двор дома До'Урден. Оружейник давно не бывал в главных помещениях, поскольку Мэлис следила, чтобы он был занят тем или иным поручением.
Закнафейн удивился, насколько это отсутствие заставило его скучать по Дзирту.
О, как спешил Закнафейн закончить свои последние задачи — включая путешествие на остров Донигартена, чтобы выбрать подходящего рофа для семейного праздника и визит в Арах-Тинилит, чтобы доставить длинный документ, подготовленный Маей До'Урден с перечислением имён и предпочтений — в пище, напитках, сексе и пытках — тех прислужниц-йоклол, которых Ллос посылала в Мензоберранзан в ответ на недавние призывы старших жриц!
Закнафейн был удивлён этим поручением не меньше, чем жрица, которая открыла ему дверь в Арах-Тинилит. Впрочем, её изумление быстро сменилось недовольной гримасой. Мужчин здесь не очень-то жаловали, хотя некоторые матери иногда использовали их для передачи посланий в школу — просто ради того, чтобы продемонстрировать свою значимость и способность игнорировать установленные правила.
Закнафейн провёл долгих два часа внутри Арах-Тинилит. Вокруг него извивались змееголовые плети, а каждая жрица мерила оружейника злобным взглядом. Репутация опережала его — вся школа знала, что оружейник До'Урденов получает особое удовольствие от убийства жриц, старших жриц и даже верховных матерей.
Да, Мэлис послала его сюда, чтобы бросить вызов — неважно кому. Чтобы привлечь к нему внимание. Он был наживкой, доказательством того, что Мэлис слишком влиятельна, чтобы можно было её злить. Конечно, подобная роль была ему не по вкусу, но как только Сос'Ампту Бэнр, одна из главных наставниц академии, отпустила его, оружейник бегом бросился наружу и оставил позади любые дурные чувства ещё до того, как его нога коснулась мостовой за главной дверью этого здания в форме паука.
Затем он забрал ожидавшего на ступенях Тир Бреш простолюдина из дома До'Урден, и вместе они бегом устремились к главному выходу из пещеры, где Зак продемонстрировал часовым свой пропуск. Они отправились наружу в Подземье, бесшумные, как смерть, быстрые, как рубящий клинок, чтобы как можно быстрее сменить Дайнина, оставив простолюдина ему на замену. Закнафейну сообщили маршрут патруля Дайнина, и он хорошо знал ближайшие пещеры. Но им потребовалось полных три дня, чтобы найти патруль, и ещё два — чтобы вернуться к воротам Мензоберранзана.
Закнафейн заставил Дайнина преодолеть это расстояние за полтора дня, на каждую жалобу старшего сына отвечая гримасой, не допускавшей дальнейших споров.
Когда Дайнин наконец сообразил, в чём причина такой спешки, он стал смеяться над Закнафейном.
— Мужчины-дроу не отмечают день рождения, — напомнил он.
— Он мальчик, а не мужчина.
— Но ведь не девочка. Он никому не нужен.
Эта ремарка заставила Закнафейна резко обернуться к старшему сыну. В красных глазах оружейника вспыхнул гнев.
— Готов повторить? — спросил Зак низким, ровным голосом.
— Разве ты не согласен?
— Он нужен мне.
Дайнин замолчал и благоразумно кивнул, а когда Закнафейн отвернулся, пробормотал:
— Он, но только не кто-то из нас.
Это замечание заставило Закнафейна замереть. На мгновение он почувствовал вину и сожаление. Но лишь на мгновение, пока не вспомнил, от кого исходила реплика. Дайнин не отличался искренностью, и сейчас просто пытался заполучить хоть какое-то преимущество. Эта попытка показала Заку, насколько сильно Дайнин опасается младшего брата — мальчика, которому пока что не исполнилось даже семи.
— Я обучал тебя так хорошо, как только мог, — ответил он, не оборачиваясь. — Если этого недостаточно, значит дело не в моих, а в твоих собственных ограничениях.
— А может, дело в отцовстве? — предположил Дайнин, и на сей раз Зак остановился и снова обернулся. — В этом вся причина спешки, не так ли? Завтра седьмой день рождения Дзирта.
— Если это действительно неважно, зачем ты об этом помнишь?
