Ехавшая за следопытом Лайла старалась смотреть только вперёд, не отводя напряжённого взгляда от его спины. О своей внезапной боязни высоты она узнала совсем недавно: пять минут назад, когда вереница всадников только ступила на опоясывавшую скалы дорожку. Пока они поднимались по склону, описанный Рэксволдом маршрут почти не беспокоил вампиршу, но как только взору открылся пейзаж с пылавшим далеко внизу жёлто-оранжевым полотном леса, то внутри всё съёжилось и возникло безумное желание вернуться в город, в уютную таверну, где подают вкусных копчёных змей, которых ей больше не доведётся попробовать, если Фелниера оступится. Сжимая дрожащей рукой поводья, а другой намертво вцепившись в седло, Лайла мысленно молилась всем известным ей богам, чтобы этот кошмар наконец закончился.
То ли дело Рэксволд, который на ходу сорвал растущий из скальной трещины бархатно-белый эдельвейс и, с улыбкой повернувшись, ловко бросил его едущей за ним Эрминии, что таким же непринуждённым движением поймала цветок. Северянка покрутила его в пальцах и, судя по нырнувшей в капюшон руке, даже понюхала. Джон, ставший невольным свидетелем опасной романтики, поднял задумчивый взор к небу и задался вопросом: как эта парочка вообще дожила до своих лет?
Сразу за горной тропкой начинался поросший жухлой травой, широкий уступ. Едва Фелниера перенесла на него последнее копыто, Лайла облегчённо вздохнула и решительно проговорила:
– Нет. Вы как хотите, а я обратно этой дорогой не поеду.
– А чего так? – усмехнулся Рэксволд. – Не нравятся горные пейзажи?
Вампирша пронзила ассасина красноречивым взглядом.
– Подумаешь, неженка какая, – искренне возмутился убийца. – Зато всё Савальхатское Нагорье насквозь пройдём за пару часов, – он кивнул на уходивший в недра скалы проход, облюбованный высокими кустами полусухой полыни. – Нет у меня желания телепаться целый день по «красным» дорогам, высматривая каждую тучку на небе.
– Сейчас бы только в какие-то шахты на лошадях соваться, – пробурчал следопыт, заметив за растениями растрескавшуюся бревенчатую опору. – Да и не часто тут ездят, смотрю… А вообще… – сложив руки с поводом на луке седла, он строго посмотрел на Рэксволда. – Не хочешь ли рассказать, что ещё за «красные» дороги? И какого чёрта мы на гору как оголтелые неслись?
– Я тоже не отказалась бы послушать, – поддержала Джона вампирша.
– Любознательные какие… – ассасин поочерёдно переводил взгляд между спутниками. – Ладно. Будет вам урок виверхэльской жизни, – он потянулся в седле и, небрежно развернув жеребца, подъехал к краю обрыва. – Красные мхи по осени сыплют спорами, не менее жгучими, чем они сами. Хапнете такой пыли и, скорее всего, подохнете от удушья, – убийца развёл руками. – Обычно едкая дрянь лежит на скалах, но паскудные прибрежные грозы успевают дотащить её до некоторых дорог, а иногда и городов прежде, чем дождь прибьёт всё это «счастье» к земле.
Ощутив пронёсшийся по уступу порыв ветра, Лайла невольно поёжилась не то от холода, не то от мысли, что в нём могут летать смертельно опасные споры.
– Да уж. Удивил… – следопыт почесал затылок. – И докуда тянется здешняя «красная» дорога?
Рэксволд указал на стоявшую на далёком холме старую мельницу, которая давно потеряла крылья в неравной борьбе со временем.
– От Савальхата до той башни. Дальше равнина. Но не обольщайся. Сразу за ней начнётся другая «красная» дорога, раз в пять так длиннее, – наблюдая, как вытягивается лицо вампирши, ассасин рассмеялся: – А чего ты хотела? Здесь треть дорог пролегает между скалами. По осени даже особые карты для нерадивых чужестранцев продают, – он ехидно подмигнул. – Прибыльное дело, между прочим. Особенно для портовых городов, где всегда много новых лиц.
– И искать никого не надо, – продолжил мысль Джон. – Любой авантюрист перед тем, как двинуться дальше, обязательно заглянет на рынок… – он вдруг замолчал, вспомнив купца, что показывал ему какой-то листок, после чего следопыта посетило озарение: – Так вот, что мне тот бородатый предлагал…
– Соображаешь, – Рэксволд направил на воина указательный палец. – Хоть и медленно.
– Только он был не сильно-то настойчив… для вопроса жизни и смерти.
– Местные торгаши ленивы. Ты в виверхэльском ни в зуб ногой. За то время, пока он разжуёт тебе мысль, можно три карты продать тем, кто хоть немного знает язык. Ведь каждый первый хочет жить и готов раскошелиться.
– А я подыхай за воротами? – нахохлился Джон.
– Тебе дают шанс проверить своё везение. Задаром, заметь! Что редкость для Савальхата, где бесплатно и палец о палец не ударят.
– Вот уж спасибо…
– Не таким я себе представляла горное королевство… – разочарованно промолвила Лайла и, сомкнув ладони, с упоением воскликнула: – Ах, Эльтарон, сказочный зелёный край, где осень дарит только красоту, а не внезапную смерть, прости, что недостаточно ценила тебя.
– Ах, Эльтарон, – передразнивая её, заговорил ассасин. – Тучи комаров, вонючие болота и бесконечные ливни.
– Неправда, – вампирша насупилась.
– Вас бы обоих в Грондэнарк, – тронув бока лошади пятками, Эрминия поехала к входу в шахту. – Посмотрела бы я, как бы вы скулили от мороза, стонали от раздирающего лицо бурана, мечтая о комарах и красных мхах…
– С тобой – хоть в прорубь, – бодро произнёс Рэксволд, провожая взглядом исчезающую в тёмном тоннеле всадницу.
Глава 5
Оказавшись в мрачном коридоре, воительница первым делом сорвала с себя ненавистный плащ и, скомкав его, отбросила в сторону. За звучным шлепком последовал щелчок огнива – вынутый из седельной сумки факел охватило пламя. Жёлтый свет озарил витавшую в воздухе пыль, медленно плывшую к лежащему в луже плащу, гружённую камнями вагонетку и ржавые, уходящие во мглу рельсы. Некогда богатая железом шахта пребывала в запустении: звон кирок угас полвека назад, когда руда закончилась, и теперь гул ветра, шорох осыпавшегося песка и редкий крысиный писк сплетались в тоскливую, неторопливую музыку подземелья.
– Надо же. Ещё не развалилась… – Рэксволд остановил коня возле вагонетки, прогнившие борта которой чудом сдерживали высившуюся в ней груду камней. – Давно меня тут не было.
– То есть ты не уверен, что мы не упрёмся в завал? – безрадостно оглянувшись на крепнущий дождь, вздохнул Джон.
– Ерунда, – отмахнулся ассасин. – Шахта пересекается с уймой пещер. Всё можно объехать, – он зажёг факел и приподнял его повыше, отчего по свисающей с потолка паутине побежали крохотные огоньки. – Интересно, тот придавленный валуном скелет ещё крысы не растащили? Он ногами смотрит на юг – удобно ориентироваться, а то в глубинах компас местами чудит… – освещая себе дорогу, убийца неспешно поехал дальше.
Сразу за ним тронулась Эрминия. Она перевесила одни ножны на луку седла, положив свободную руку поближе к клинку.
– Надеюсь, ты пошутил… – деликатно поинтересовалась Лайла, которую совсем не обрадовали речи проводника. Вампирша лёгким движением корпуса направила Фелниеру вперёд.
– Насчёт чего? – отозвался Рэксволд. – Боишься мертвецов, беспокоят обвалы или не хочешь заблудиться?
– Меня не прельщает ни одна из названных тобой перспектив.
– Понимаю, – с сочувствием произнёс ассасин. – Место действительно скверное. Ты ещё не знаешь, сколько рабочих здесь в своё время выкосила холера… Но это даже хорошо, а то после них тут разбойники поселились. Устраивали засады на решивших срезать путь до ущелья. Потом вроде как перестали. Передохли, говорят.
– Не шахта, а корень зла какой-то, – усмехнулся замыкающий цепочку Джон. – Не устал ещё на ходу сочинять? – в очередной раз пригнувшись, он смахнул с лица повисшую на волосах паутину, которая, в силу высокого роста Бамбука, так и норовила покрыть его голову рваной шалью.
– Сочинять? – голос Рэксволда приобрёл загадочный оттенок. – Прям Эльтароном повеяло. Там ты тоже мои сказки за чушь держал, пока мы до пропасти не добрались. Уже забыл?
