Лестница же вела и наверх, и вниз. Справедливо рассудив, что наверху делать мне совершенно нечего, я отправился вниз. Мельком глянув в окно, понял, что нахожусь на третьем-четвертом этаже. Пара пролетов, еще один этаж — рывок в сторону, уклоняясь от пуль, просвистевших там, где я только что был. Осколки каменной крошки зацепили щеку, царапина сразу противно заныла. За что обожаю мелкие ранения, так это за их противную ноющую боль.
Останавливаться нельзя, четверо пятиранговых, в бронежилетах, масках и с какими-то навороченными автоматами типа Калашникова, но какой-то модификации, явно не стоковой модели.
— Значит, война, — пробормотал я, рванув на семидесяти пяти процентах к этому бравому отряду. Бежал зигзагами, чувствуя дуновения ветерка от свистящих по бокам пуль. Ребята явно не жалеют патронов. Им же хуже. Щадить я никого не намерен.
Подкатом уйдя от выстрела почти в упор, сделал подсечку, заставив крайнего бойца рухнуть на пол. К его чести, поднялся он быстро. Для сверха пятого ранга. Небольшой импульс, ускорение на ноги, и удар левой на полной скорости врезается в лицо охранника. Хрустнули кости, тело боевика снесло довольно далеко, ощутимо приложив о стену. Кажется, перестарался.
Оставшиеся трое среагировали весьма шустро, учитывая, что от моего появления на лестнице до атаки их товарища прошло от силы секунд десять. Двое ближайших ко мне отбросили автоматы, принялись зажимать в «тиски» — направились по кругу, достав ножи. Судя по матово-тёмной стали, ножики непростые.
Третий же переместился чуть дальше, не выпуская оружия из рук и держа меня в прицеле. Страхует приятелей. Что ж, потанцуем.
Оба атаковали почти одновременно, с разницей в пару милисекунд. Для них рассинхронизация оказалась несущественной, но я прекрасно видел каждое движение, ведь достижение пятого ранга можно было сравнить с критическим обновлением всего моего организма. Зрение работало теперь совершенно иначе.
Плавно уклониться от выпада ножом Левого, крутанувшись на месте, перехватываю руку Правого чуть выше локтя, тяну вперед и вниз, и он не может сопротивляться, по инерции движется вслед за мной.
Вжик — лезвие вспарывает горло Левого, Правый в некотором замешательстве притормаживает, и мне достаточно: захват, пальцы разжимаются, роняя нож, продолжаю движение, обхватывая шею противника. Короткий удар коленом под дых, боец сгибается, пытаясь вдохнуть, сжимаю руку сильнее, хруст — и обмякшее тело падает на пол.
И в этот момент третий нажимает на курок. На пределе, взвинтив темп до ста процентов, чувствуя, как гудят от напряжения мышцы, отклоняюсь назад, перекатом ухожу от следующих выстрелов, пригибаясь к земле бегу к охраннику. Он не успевает среагировать, только-только переносит вес с ноги на ногу, когда мой щедрый удар снизу вверх впечатывает его в потолок.
— Проклятье, опять не рассчитал, — поморщился я, глядя, как капает кровь с потолка, и расходятся трещины в сторону от искореженного тела.
Бегло осмотревшись, понял, что этот этаж представляет из себя что-то вроде галереи, в предбаннике которой мы и устроили заварушку. Если фон Вельтвайт где и будет, то внизу, по классике жанра ждёт меня, чтобы устроить финальную схватку.
Я усмехнулся. Не буду его разочаровывать, Ирис окажется очень удивлен.
Снова бег, первый этаж, лестница перешла в просторный холл. Похоже, он действительно притащил меня к себе домой. Идиот.
Скан местности показал, что небольшая группа людей, семь человек, находилась в помещении дальше по правому коридору. И, судя по всему, никуда оттуда уходить они не собирались.
Снизив ускорение процентов до семидесяти, притормозил у двери, анализируя обстановку. Так, двое чуть поодаль, наверное, у стены. Охрана? И пять человек сидят… за столом? Серьезно?
— Заходи, или тебе нужно особое приглашение? — раздался громкий голос Ириса. Я фыркнул и толкнул дверь, шагнув в помещение.
Это оказалась столовая. Фон Вельтвайт с молодой женщиной и тремя детишками, на вид младше десяти лет, сидели и обедали. У стены действительно двое, в темных костюмах.
— Присаживайся, — чуть прищурившись, предложил Ирис. — Похоже, нам стоит продолжить разговор.
8. Зачистка, часть 2
— Я так не думаю, — покачал я головой. Ускорение до ста, оба секьюрити не успевают отреагировать, когда добираюсь до жены и детей фон Вельтвайта. Короткие точные движения — и все четверо падают без сознания.
— Теперь нам никто не помешает, — усмехнувшись, я подмигнул Ирису. Очкарик громко скрипнул зубами и коротко кивнул охранникам. Оба шестиранговые, явно непростые ребята, стоит замешкаться — отделают без лишних вопросов.
Поэтому стоит бить первым.
«Шестерки» только ломанулись вперед, когда я, крутанувшись на месте, пинком перевернул стол на бок, заставив Ириса вскочить, а охранников замедлиться. Перепрыгнув через препятствие, оба попытались зажать меня в «тиски», но не тут-то было. После схватки с давешним отрядом я до сих пор находился в приподнятом состоянии, эдакой бойцовской эйфории, потому видел все движения телохранителей совершенно отчетливо.
— Да прибейте его уже! — визгливо крикнул фон Вельтвайт, стукнув ногой по полу. «Шестерки» переглянулись и немедля ударили с двух сторон боковыми. Пригнувшись, пропустил над собой оба выпада, одновременно ткнув сложенными вместе пальцами в бок одному и с силой заехав ногой под колено второму. Первый согнулся пополам, держась за кровоточащий бок — кажется, силы я не рассчитал — а второй припал на потерявшую чувствительность ногу. Не теряя времени, коротким движением ударил ему в висок, отправляя в бессознательное.
Второй к этому времени, ругаясь сквозь зубы, отпустил кровоточащую рану и, судя по решимости в глазах, замыслил биться до смерти. Вон, даже энергия в теле волной выплескивается наружу, бьет по нервам. Зря, дружок, такое расточительство непростительно. Как ты думаешь победить, не контролируя целиком и полностью все свои действия и даже свой организм?
— За всю жизнь я проиграл лишь дважды, — заговорил вдруг боец. Тяжелый, лишенный надежды взгляд уперся в меня, плотные, почти бесцветные губы с трудом разлепились, чтобы произнести эти слова. — Своему отцу, и своему старшему брату. И никогда прежде ни один сопляк не смел даже нанести мне удар, не говоря о ранении. Ты хороший воин, но тебе не хватает некоторых качеств. Даже если убьешь меня, нашего господина тебе не схватить.
— Я бы не был столь категоричен, — хмыкнул я, почесав подбородок. — Да и наш с тобой бой все еще не окончен, чтобы делать поспешные выводы. Лучше нападай.
Он коротко рассмеялся, затем сделал один лишь небольшой шаг вперед — и широкая волна силы ударила в мою сторону, хлестнула по лицу, разрывая кожу, зацепила одежду, превращая в рваное тряпье.
Что за вихрь? Разве можно настолько выпустить внутреннюю энергию, чтобы нанести урон, не касаясь внешних объектов?
«Шестерка» шагнул еще раз, на пределе сил, скривившись от боли, выбросил вперед правый кулак, целясь мне в грудь. Я выставил ладонь и с легкостью заблокировал этот, до смешного бессильный, удар. Боец улыбнулся и, рухнув на колени, склонил голову, окончательно теряя жалкие крохи энергии. Чувствуя, как оборвалась нить его жизни, я невольно вздохнул.
— «Ветер Смерти» — весьма эффективный прием, забирающий жизненную силу адепта, приумножающий ее и превращающий в смертоносное оружие, способное нанести вред даже Мастеру, — заговорил вдруг Ирис. Я покосился на очкарика. Он поправил галстук, взглянул на жену и детей, которых чудом не задели наши удары, после чего неспешно направился ко мне.
— Я ведь действительно надеялся, что мы сможем сотрудничать, парень. Ты показался мне способным, и что я вижу? Вломился в обеденный зал, по пути покалечил моих людей, поднял руку на мою семью. Чего ты пытаешься этим добиться, Огнёв?
— Тебе достаточно знать, что я позволил схватить себя.
Ирис покачал головой. Поправил очки, тихонько вздохнул.
