займись», и это наполнило бы меня желанной яростью, не будь я испугана до чертиков. Польза от Лизель была только в одном: она преградила мне путь наверх, а значит, убежать я не могла.
– Мы замкнем круг и будем его удерживать сколько сможем, – сказал Элфи, не глядя на меня – для этого пришлось бы отвести взгляд от чреворота. – Ты знаешь заклинание, Лизель.
Они заключили союз еще до выпуска и наверняка усердно работали над тем, чтобы довести до совершенства лучшее защитное заклинание Элфи: отказ. Чары, с помощью которых можно убрать все, что тебе не нравится, в том числе ту или иную часть чреворота.
Элфи поделился своим заклинанием и со мной, однако это была не обычная защита, которую можно поставить и забыть; заклинание отказа приходилось поддерживать постоянно, и я бы не справилась с этим, одновременно ведя бой. Но если они прикроют меня, а заклинание не поможет или не удержится, чреворот доберется до них. Даже если они тут же прервут процесс, он может уцепиться за их ману, и тогда всем крышка. Если верить хрестоматийной статье в журнале «Изучение злых чар», именно так погибли трое магов из шанхайского круга; предположительно та же судьба постигла участников двух попыток, предпринятых Лондоном. И среди них не было вчерашних выпускников.
Элфи поступил великодушно, причем мне даже не пришлось просить. Члены анклавов обычно так себя не ведут. Сара напряженно вздохнула – щедрость Элфи явно ей не понравилась, – но не стала возражать, а Лизель, к ее чести, отозвалась:
– Да. Я буду якорем. Ты начинай.
Я действительно оценила их щедрость. Был, впрочем, один существенный нюанс: как только они наложат заклинание, мне придется идти вперед. Но Лизель, как всегда, права. Топтаться на месте не стоило – ничего хорошего бы не вышло, если бы чреворот в ту самую минуту преодолел дверь и добрался до хранилища маны или проглотил десяток взрослых магов.
– Поехали, – быстро сказала я, сделала глубокий вдох и ступила на каменную дорожку.
И чреворот накинулся на нас.
Я уже видела, как они двигаются. Обычно чревороты никуда не торопятся – они предпочитают занять местечко поудобнее и выжидать. Но когда они решают тронуться с места, то развивают удивительную скорость. Он отцепился от двери и чудовищной волной покатился к нам. Все голоса разразились ужасными рыданиями и криками, как будто чреворот снова раздирал своих жертв на части, подвергая мукам тех, кого уже сожрал. Глаза выпучивались, воющие рты кривились. Сара завизжала, а Элфи отступил на полшага – но все мы прошли Шоломанчу, и хотя Элфи дрогнул, руки у него сами собой принялись за дело.
Он накрыл нас заклинанием за полсекунды до того, как чреворот к нам подкатился. И тут чудовище врезалось в щит – кошмарная бурлящая масса плоти целиком окутала маленький купол, сжав его так крепко, что отвратительные внутренности чреворота заколыхались в нескольких сантиметрах от моего лица. Я тоже закричала и почувствовала, как к горлу подступила тошнота; но в то же время я не утратила способности рассуждать – в голове у меня холодно и мерно работали шестеренки. «Нет времени создавать круг; Элфи наложил заклинание в одиночку. Он не продержится дольше сорока девяти секунд. Обратный отсчет пошел. Если я буду накладывать заклинание сама, кто займется чреворотом? Рано или поздно он прорвется».
Варианты: позволить ему сожрать Элфи, Лизель и Сару – или нас всех. Поскольку эти опции меня не устраивали, значит, огромную тварь нужно убить прямо сейчас, за то ограниченное количество секунд, которое оставалось у Элфи, и время истекало – ну и что? Я не позволила бы чревороту добраться до остальных, и если для этого он должен очень быстро умереть – значит, он должен умереть, только и всего. Я утвердилась в этой мысли, сделала вдох, чтобы доступно донести ее до чреворота – и тут он пронесся над нами – и исчез. Завывающая масса исчезла на узкой лестнице, не замедлив хода и даже не попытавшись отщипнуть от нас кусочек.
Я стояла в полнейшем замешательстве и дрожала от прилива адреналина. Купол лопнул и осыпался облаком ярких искр; Элфи произнес, еле ворочая языком:
– Почему… почему…
Он не договорил, потому что я поняла – мы все это поняли одновременно. Чреворот удирал. От меня.
– Твою мать, – сказала я и побежала за ним.
Чреворот катился прочь на предельной скорости. Когда я достигла верха винтовой лестницы, он уже скрылся в бесконечном коридоре, где колонны исчезали в темноте, напоминая иллюзию бесконечности, которую можно создать при помощи двух зеркал. Несколько мгновений я стояла, тяжело дыша. Никто еще меня не нагнал – неудивительно, – и я даже успела задуматься, какого черта творю, но тут кто-то изнутри чреворота снова вскрикнул ломким голосом, будто треснуло стекло. Жертвы были внутри, в ловушке, как мой папа, как Орион, и я не могла позволить чревороту сожрать еще кого-нибудь. Я погналась за ним.
Чревороту не удавалось скрыться только из-за крика и плача жертв, но я не понимала, откуда доносится звук, и крики постепенно начали затихать. Они сменились измученным тяжелым дыханием, что было еще хуже – этот болезненный хриплый звук, тусклым эхом отдаваясь от каменных стен, волной накатывался на меня словно сам чреворот.
Я свернула в один коридор, потом в другой и в третий. Они все заканчивались тупиками – наверняка мнимыми, если знать, что делать. Вполне возможно, чреворот знал, что делать, поскольку в брюхе у него находились лондонские волшебники; возможно, ему удалось пробраться на ту сторону стены, но я не могла стоять и дожидаться Элфи, чтобы спросить совета. Если бы я остановилась, мне бы пришлось задуматься. Вместо этого я решительно перла напролом.
Меня отчасти поддерживало то, что происходящее напоминало злополучные игры в прятки в коммуне; другие дети не хотели играть со мной, но взрослые, которые хорошо относились к моей маме или приехали специально, чтобы повидаться с ней, заставляли их принимать меня в игру. Поэтому все играли в «давайте спрячемся от Эль». Ребята разбегались, прятались и сидели, перешептываясь, пока я отчаянно металась с места на место, пытаясь найти хоть кого-нибудь; я прекрасно понимала, в чем фокус, но притворялась, что не понимаю, и пыталась поддерживать игру, потому что других возможностей поиграть у меня просто не было. Если бы я спряталась сама, все пошли бы играть во что-нибудь другое, оставив меня до посинения сидеть в укрытии.
Именно так я себя чувствовала, слыша, как голоса чреворота превращаются в шепот, бормотание и еле уловимые хриплые вздохи. Я страшно разозлилась – и злилась
