— Получили команду ночью взять объект!
— Объект — это ты, дядь Слав! — вдруг зловещим шёпотом сообщил один. — Кто же ещё?
— Мы так и узнали, что ты здесь!
— Уходить тебе надо!
Говорили охотно, весело и при этом всё время озирались, рыскали взглядами по просторам, всматривались во всякое движение — всё–таки искали кого–то!
— Вы что потеряли? — между прочим спросил Ражный.
— Мы? — братья переглянулись. — Да так, ничего…
— У нас лодку угнали, — признался один. — И тулуп из кладовой стащили. Ты, дядь Слав, никого не видел? На лодке и в тулупе? Никто не проплывал?
— Не видел… Пошли, парни, чаю попьём? Потолкуем…
— Какой чай, дядь Слав? — возмутились братья хором. — Смеркается! У них же приказ! Тебе драпать надо! Спецназ!
— Да они нас не найдут, пошли!
Братья переглянулись.
— Ты на своё волшебство надеешься? — недоверчиво спросил один. — Это зря, бойцы классные, скопом навалятся, колдовство не спасёт.
— Да мы и не верим теперь, — скромно признался второй. — Никакого волшебства на свете не бывает…
— Верно, — подтвердил Ражный. — До ночи время есть. Попьём чаю, разговор есть к вам. Угостил бы чем–нибудь крепким, да незваные гости всё выпили…
— А какой у тебя разговор?
— Деловой! Забирайте мою базу с угодьями. И собаками. Просто так, даром.
— Ты чего, дядя Слава? — испугался один. — Бесплатно, что ли?
— Ну символически, за рубль!
На миг у обоих загорелись глаза, но тут же и потухли.
— Зачем нам база, Максим? — спросил брат у брата, и Ражный постарался запомнить, который из них старший. — Мы же контракт подписали, аж на три года.
— Нам служба нравится, — сказал Максимилиан. — Сейчас на три, потом можно ещё на три. Служить в стране некому стало, молодняк в армию не хочет.
— Он в армию хочет, — поправил его старший. — Служить этому режиму не желает. Олигархи страной управляют, а чего их защищать? Такая позиция.
— А всё равно страну защищать надо, — обречённо подтвердил младший.
— Режим, он что, как чирей, пройдёт. А держава останется.
— Так не возьмёте базу? — разочарованно уточнил Вячеслав. — Может, подумаете?
— Не возьмём.
— Тут и думать нечего.
— Ты что, дядь Слав, уезжаешь насовсем?
— Уезжаю.
— И некому хозяйство передать?
— Некому, мужики. Чужим отдавать жалко. Так бы и собачек пристроил…
— Может, Баруздин возьмёт? — предположил Максим.
— Этот возьмёт! — брезгливо вымолвил Максимилиан. — И спасибо не скажет…
— Дядь Слав, скажи честно, ты что такого натворил? — шёпотом спросил старший. — За что тебя взять грозятся?
— Да вот тоже хотел Родину защищать, — многозначительно проговорил Ражный. — Не дают, земли лишают.
Братья обменялись взглядами — о чём–то посоветовались и остались довольны.
— И у нас к тебе разговор есть, — несколько торопливо заявил Максим.
— Серьёзный… Мы обрадовались, как узнали, что ты на базу вернулся.
— Мы тебя по следам вычислили!
— Ты пришёл с женщиной…
— И она обвела тебя вокруг всех засад. Интересно бы на неё взглянуть!..
— Короче, что за разговор, — оборвал Ражный.
— В общем, мы по порядку всё расскажем, а то не поймёшь.
— К нам в отряд одного молодого прислали, — сообщил младший. — На срочную призвали, но сразу же на контракт перевели. Подготовка у него — супер! По горам бегает, как барс. На скалы без верёвок лазает, даже по отрицательным уклонам.
— Мы ему кликуху дали — Моджахед.
— Хотя он русский и на таджика не похож. Только пуштунку носит.
— Ты в Горном Бадахшане служил? — вдруг спросил старший и прищурился пытливо.
— Служил, — осторожно признался Вячеслав.
— А жена была? Ну, или женщина?
Ражного словно волной горячей захлестнуло — учительница Марина! И как–то потеплело на душе: напрасно Пересвет дразнил его отроком. Как бы там ни было, а корень аракса дал побег! Пусть дикий, без отцовского окормления, но, судя по словам пограничников, волчьей крови вырос парень.
— Сергеем зовут? — сдержанно и утвердительно произнёс Вячеслав.
— Точно, Сергеем! — отчего–то восторженно сказали братья почти хором. — Только фамилия другая.
А потом уже поочерёдно спросили:
— Его мать как звали? Марина Ильинична?
— Это твой сын? Или самозванец?
— Мой сын…
— Да и на лицо вылитый ты, дядь Слав! Повадки волчьи!
— И знает, кто отец! Тебя назвал — мы аж сначала ошалели!..
— Так он с вами служит? — сдерживая радость, спросил Ражный.
Братья переглянулись.
— Служил…
— Погранец прирождённый! На запах след нарушителя брал, как зверь!..
У Вячеслава сердце ёкнуло.
— Где он сейчас?
Братья опять переглянулись, словно договариваясь, и старший успокоил:
— Живой он, дядь Слав. Только сбежал.
— Мы в секрете сидели сутки. Он ушёл втихушку, с оружием.
— То есть как ушёл?..
— Мы его спровоцировали, — признался Максим. — Случайно получилось, сами не ожидали.
— Про тебя рассказали. Что ты здесь живёшь, адрес сообщили.
— А он по тебе, наверное, затосковал. Молчаливый стал.
— Неделю помолчал и из секрета сорвался…
— Только мы сразу поняли: он к тебе навострился.
— Командир решил, его афганцы похитили. Мол, попытаются его через границу перетащить. И казнить!
— У него прошлое связано с наркотрафиком. Его и призвали, что Моджахед все тропы знал…
— Потому что хозяин продал Серёгу афганцам. Когда тому тринадцать лет было. Чтоб таскать героин через границу. Русским, мол, легче проходить. Вот командир и решил, похитили…
— Короче, рабство натуральное…
— Моджахед сначала из Афгана драпанул. Однажды послали с грузом, он и сбежал…
— Сам пришёл в отряд, — продолжал младший. — С грузом. И добровольно указал все проходы на границе. Парень призывного возраста. Проверили и призвали на срочную. Сейчас это просто делается, служить некому. Даже таджиков берут. Да он и сам просился! Служить хотел…
— А тут мы с братом про тебя рассказали. Вот и сбили с толку. Извини, дядь Слав… Не знали, что тебе самому надо в бега подаваться.
— Мы сразу поняли: он к тебе, дядь Слав, рванул. Потому что похитить его невозможно. Он живым в руки не дался бы!
— Заставу подняли, тропы перекрыли. Поисковые группы разослали…
— Только мы с Максом не в Афган, в тыл пошли. И нагнали!
— В Россию прорывался! — восхитился старший. — И с оружием. Повязать могли на первой же станции…
— Его повяжешь, как же! — заметил младший. — На станциях менты привыкли мелких жуликов ловить…
