Я увидел несколько змеиных скелетов — кости с лохмотьями шкур были выбелены солнцем. А дальше… птицы… Много птиц. Скелеты и оболочки. У меня сложилось впечатление, что кто-то выпивал птиц и змей, как бутылки вина.
— Что за… — наконец опомнился гном.
— Давай-ка вперед, — сказал я.
Кустарники поредели, затем вовсе пропали. Теперь до самого подножия пика, на полсотни ярдов, пролегла голая, усыпанная бурыми камнями равнина. Когда-то я драпал по ней так, что из-под набоек сапог летели искры.
Пик вознесся над нами, как навершие поганого храма. Тучи медленно завивались вокруг него в исполинскую, заостренную книзу воронку, постепенно меняя свой цвет с лилового на темно-багряный.
— Дларма тогхирр, — просипел Олник. — Это все неспроста!
Мой бывший напарник всегда умел констатировать очевидное.
Нам попались останки горного волка. Черная шкура местами просела, обнажив ребра. Останки еще двух волков лежали неподалеку. За камнями мелькнула груда волчьих тел… Кости большие и малые валялись среди камней, и костей тем больше становилось, чем ближе мы подходили к подножию пика.
Ну, как там зов, Фатик? Я прислушался к себе. Зов как будто молчал.
Тучи низвергали молнии и громы.
Над входом в пещеру, как змеиный клык, нависал скальный вырост. Знакомое место… Я начал подниматься по осыпи молча и быстро, скользя на мокрых камнях. Смысл оттягивать встречу с судьбой?
— Ах-ах, ох-ох, — отдувался гном.
Водоворот из туч стал ярко-багряным, его острие почти касалось вершины пика. Всполохи молний бросали под ноги мою ломаную тень, гром заставлял пригибаться. Казалось — вот-вот ударит раскаленным молотом по голове.
— Двигай же, Ол!
— Хых… ид-ду-у…
Мы нырнули под острый козырек, в черный провал с гладкими стенами, и распределили экипировку. Ежась от промозглого холода, я напялил доспех, шишак Чайника, приладил клинки Гхашш и взял лук со стрелами. Олнику досталось все остальное.
Нам не нужны были лампы и свечи. И я знал, почему.
Скальный коридор напоминал мне драконью глотку — такой же черный и бездонный, и без малейшего намека на положительный исход в конце пути. Оставь надежду, если ты проглочен. Ну а если сам прыгнул в глотку к монстру, тем более оставь. Надежду, и одежду тоже, и мечи свои можешь выбросить за порог, чтобы у чудовища не разболелся животик.
Ход шел под уклон, в нем гулял ледяной ветер с привкусом плесени. Кажется, у монстра случилась отрыжка.
— Знаешь, куда нам идти, Фатик?
— Да. Вниз. В самую глубокую… задницу.
Олник напряженно засопел, его сопение усилилось, когда неровный круг входа в пещеру исчез, и нас окутала кромешная тьма. У моего бывшего напарника, если помните, непростые отношения с мраком, темнотой, потемками и их производными.
Я отметил, что на всем протяжении пути от входа ни одна косточка под нашими сапогами не хрустнула. Пол был чист. Странно… Демон, что, регулярно прибирается в своем логове?
Через пятьдесят ярдов ход повернул, и темнота сменилась разреженными сумерками; в стенах черными окнами проявились поперечные коридоры. В первый раз мы проблуждали по ним достаточно долго, и если бы не нить, закрепленная у выхода, остались бы здесь навсегда. Но секрет верного пути был прост — держаться основного рукава.
— Тут светло, — вдруг потрясенно сказал Олник.
— Угу, — сказал я. — Посмотри наверх.
— Лед? — охнул гном.
Свод был испещрен бисеринами голубого льда. Они сияли слабенько, как выдохшиеся светлячки, но совокупного света уже хватало, чтобы различить выражение лица моего друга. Он был изумлен, как и я в тот, первый раз.
— Светится!!!
— Угу.
Он содрогнулся:
— Чародейство, волшебство!
— Или просто светящийся лед.
Он засопел. У моего бывшего напарника, как вы знаете, непростые отношения с магией, которая лишила его бороды.
— Да-а-а… Как полагаешь, мы с демоном сладим?
На меня нахлынул злобный кураж:
— Не сладим, так побегаем. Не побегаем, так попрыгаем. Не попрыгаем, так поползаем. В крайнем случае устроим этой твари заворот кишок, авось сдохнет, гадина.
Ярдов через сто наклонный ход снова вильнул и значительно расширился. Льда становилось все больше, и вот уже его наростами покрыты стены и пол. Студеный воздух сунулся за шиворот.
— Что-то стало холодать, — проронил гном.
— Смотри под ноги, — буркнул я. — Скользко.
Чуть слышно похрустывал иней. Дыхание превращалось в пар. Пещера раздалась, на потолке и под ногами появились острые ледяные выросты, местами с перемычками, затем к ним прибавились многочисленные напластования высотой мне по грудь, похожие на заиндевелые груды топленого воска. Раньше их не было.
— Уже скоро, — сказал я, помимо воли стараясь говорить шепотом. — Давай-ка передохнем.
Олник прислонился к глыбе льда, держа в одной руке щит, а в другой — колотушку.
— Может, обсудим эту, стратегию?
Я поразмыслил:
— Оно большое и четерехрукое, и способно подавить твою волю так, что сам к нему побежишь. Твои предложения?
— М-да… А может, оно это, парализует не всех? Я вот, например, ничего сейчас не слышу.
— Угу. И я. Одна надежда, что зов не действует на отъявленных болванов вроде нас.
Олник кивнул и наморщил лоб, что выдавало недюжинную работу мысли.
— Вот странно мне, демон с огненным сердцем — и в ледяном логове? А?
Гритт! Взаимоисключающие параграфы! И додумался до этого обыкновенный гном!
Лед и пламя плохо сочетаются, это скажет вам всякий маг, экзорцист и специалист по стихиям, а также тот, кто пытался развести во льдах костер. Например, если выставить одержимого демоном белой горячки на мороз, демон почувствует себя очень плохо и рано или поздно двинет коней вместе с человеком. Но в нашем случае все было серьезней и выше, ибо в пещере засел демон ростом с колокольню. Огненный демон в ледяной пещере, смекаете? Может, ему, в силу его размеров и мощи, было наплевать на скверные сочетания стихий?
Короче говоря, что-то тут было не так…
— Ладно, — сказал я, сделав глоток студеного воздуха. — Пойдем.
Паршивец отлип от тороса, и сквозь овальную прогалину в инее моему взгляду предстал…
— Олник, — позвал я. — Там, во льду, гоблин.
— Живой? — тут же проявил привычный интеллект гном.
Коричневый гоблин смотрел на нас из-под дюйма сияющего льда круглыми печальными глазами.
— Вряд ли он оживет, когда мы его разморозим, — проговорил я, окидывая взглядом… склеп.
Торосы, наплывы, нагромождения. И в каждом из них — жертва, а может — и не одна. Где-то тут был и люди, которых приглашал Чайник… Пустые, выпитые оболочки, как и этот гоблин. Видимо, существ с душой демон выпивал рядом с логовом, а мелочью вроде животных и птиц мог кормиться на расстоянии. Такова была моя версия.
