– Отлично, – сказал он вслух. – Тогда я отправлюсь туда.
Он вернулся в конюшню, оседлал лошадь, которая посмотрела на него укоризненно. Он в последний раз оглядел двор замка, прежде чем выехать, и, в мгновение внезапной прихоти, привстал на стременах и поклонился передним дверям.
– От души благодарю, – произнес он. – После проведенной здесь ночи (полагаю, что это была лишь одна ночь), я чувствую себя лучше, чем за многие последние годы. Спасибо.
Ответа не было.
Лошадь медленно протрусила сквозь сады. Она была свежа и норовиста, словно жеребенок, и разделяла добродушное настроение Отца. Мысль о лесе больше не пугала его: он был уверен, что легко найдет дорогу обратно; и, возможно, уже сегодня будет снова со своей семьей. От приятных раздумий его отвлек проход в обнесенный стеной сад справа по тропинке: стена была высотой по пояс и покрыта самыми огромными и самыми прекрасными розами, которые он когда-либо видел. Сад был полон этих цветов (за покрытой бутонами стеной росли ряды кустов): белые розы, красные розы, желтые, розовые, цвета пламени, багряные и такого темного бордового цвета, что казались почти черными.
Эти кущи не были похожи на растения из других садов, что опоясывали замок, они выглядели по-другому, но чем они отличались – Отец не мог понять. Замок и сады были пусты, но за ними кто-то ухаживал; вокруг была атмосфера замкнутости, почти скрытности, отражающаяся в каждом лепестке каждой розы, и это отвлекало внимание от тропы.
Он спешился и прошел сквозь проем в стене, с поводьями в руках; запах цветов был насыщенней и слаще, чем у маков. Земля была покрыта лепестками, но ни одна из роз не отцветала или увядала: они все были в состоянии от бутонов до полного расцвета, свежие и прекрасные. Лепестки, на которые Отец и лошадь наступали, не сминались.
– Я не смог достать тебе семена роз в Городе, Красавица, – продолжил Отец. – Я купил пионы, бархатцы, тюльпаны; но семян роз не было – лишь кусты и черенки. Я даже хотел привезти куст в седельной сумке, словно похищенного ребенка.
– Это не имеет значения, Отец, – сказала я.
Он не смог найти семян роз для своей младшей дочери и припомнил это, взглянув на пышное великолепие перед собой; он подумал: наверное, остался лишь день пути до дома. Я, конечно же, могу сорвать бутон – лишь один цветок – и если повезу его аккуратно, он проживет несколько часов в дороге. Они так прекрасны, лучше тех, что были у нас в саду в Городе, лучше, чем я когда-либо видел. Так что он остановился и сорвал бутон ярко-красного оттенка.
И тут раздался рев дикого животного, ведь никакой человек не смог бы произвести такой шум; лошадь попятилась и в панике встала на дыбы.
– Кто ты такой, что крадешь мои розы, которые я ценю превыше всего? Тебе недостаточно того, что я накормил тебя и дал тебе укрытие, так ты благодаришь меня своим неблаговидным поступком? Твое преступление не останется безнаказанным.
Лошадь замерла, покрывшись потом от страха, а Отец повернулся к обладателю глубокого резкого голоса: перед ним было ужасное Чудовище, стоявшее за стеной сада роз.
Отец ответил дрожащим голосом:
– Ну что вы, сэр, я глубоко благодарен вам за гостеприимство и нижайше прошу прощения. Ваша любезность так велика, я никогда не подумал бы, что вы будете оскорблены тем, что я взял небольшой сувенир – бутон розы.
– Красивые слова, – прорычало Чудовище и переступило стену, словно ее там и не было. Ходило оно как человек и одето было также, от этого выглядело еще ужаснее; ужасен был и его четкий голос, исходящий от такого зверя. Он был одет в синий бархат, с кружевами на рукавах и под горлом; туфли на нем были черного цвета. Лошадь потянула за поводья, но не стала брыкаться.
– Но твоя лесть не спасет от смерти, которую ты заслуживаешь.
– Увы, – ответил Отец и упал на колени. – Но прошу, позволь молить о пощаде: достаточно несчастий выпало на мою долю.
– Твои несчастья оставили тебя без чести, ведь ты украл мою розу, – проворчало Чудовище, но, казалось, оно было готово выслушать Отца, и тот, в отчаянии, рассказал обо всех неприятностях, что с ним произошли. И добавил:
– Мне казалось ужасным, что я не смог достать небольшой пакет семян роз для моей дочери Красавицы, а она ведь просила только об этом; когда я увидел ваш чудесный сад, я подумал, что, по крайней мере, привезу хотя бы одну розу для нее. Я нижайше прошу вашего прощения, великодушный господин, потому что вы знаете, что я не хотел причинить вреда.
Чудовище задумалось на мгновение, а затем сказало:
– Я сохраню тебе твою ничтожную жизнь при одном условии: ты отдашь мне одну из своих дочерей.
– Ах! – воскликнул Отец. – Я не смогу этого сделать. Вы считаете, что я бесчестен, но я не настолько жесток, чтобы выкупить свою жизнь ценой одной из моих дочерей.
Чудовище угрюмо хмыкнуло.
– Я уже было начал думать о тебе хорошо, купец. Так как ты показал себя смельчаком, я успокою тебя, сказав, что твоя дочь не пострадает ни от моих рук, ни от кого-либо еще, живущего в моих землях. – Оно вытянуло лапу, указав на все широкие поля и замок посередине. – Но если она придет, то пусть останется здесь по своей воле, потому что любит тебя настолько, чтобы спасти твою жизнь, и потому что смела и сможет перенести разлуку с тобой и со всем, что ей знакомо. Только так я смогу принять ее.
Оно замолчало; ни звука не было слышно – лишь тяжелое дыхание лошади. Отец уставился на Чудовище, не в силах отвернуться; оно перестало созерцать зеленое поле и посмотрело на человека.
– Даю тебе месяц. Через четыре недели ты должен приехать сюда один или с дочерью. Ты легко найдешь мой замок – нужно только потеряться в окружающем его лесе и он сам тебя найдет. И не думай, что можно спрятаться от своей судьбы – если ты не вернешься через месяц, я сам приду и найду тебя!
Отец не смог ничего больше сказать; у него был месяц, чтобы попрощаться со всеми, кто был ему дорог. Он с трудом взобрался на лошадь, потому что рядом стояло Чудовище: животное очень нервничало и не могло стоять спокойно.
Как только Отец взял поводья, Чудовище вдруг подошло к нему.
– Возьми розу для Красавицы, и на этом пока простимся. Твой путь лежит туда, – оно указало на блестящие серебристые ворота. Отец и позабыл о цветке; он взял его в руку, сжавшись от прикосновения Чудовища; и как только он забрал розу, оно молвило:
– Не забудь о своем обещании!
И ударило лошадь по крупу. Животное метнулось вперед, заржав от ужаса, и галопом помчалось по полям, словно спасая собственную жизнь. Ворота резко распахнулись, когда всадник приблизился, и он проехал сквозь них, попав в густой заснеженный лес, едва ухитрившись успокоить бедное животное, чтобы оно пошло нормальным шагом.
