Ответ оказался спокойным, усталым.
— Сколько выступили против него в Тетгарде — и сколько остались в живых?
Повисла короткая пауза, потом второй ответил:
— Не хочу об этом говорить. Я... дела пошли не очень хорошо.
— Об этом знает весь дворец — а завтра будет знать весь Сюзейл. Как Тетлор?
Прозвучал громкий вздох.
— Ему все еще плохо, по правде говоря. Почти так же плохо, как Эльминстеру.
Мудрец Долины Теней криво усмехнулся в темноте и снова зашагал вперед. Стоит там стража или нет, моложе он не становился.
Не останавливаясь, он залез за пазуху своего жилета, под обожженный фартук кузнеца, зашарил в сумках в поисках вещей, которые, похоже, понадобятся, когда он достигнет конца прохода. Полезные вещички, из арфистского схрона Шторм, по крайней мере, если не стесняешься носить одежду с немодной стороны гардероба...
И все же будь проклято это безумие и магия, которую он не осмелится использовать. Вместо этого придется потратить так много времени на споры с дураками...
Вроде этих двоих, засунувших большие пальцы за пояса и с уверенностью — скорее показной, чем настоящей — преграждавших ему путь. Один был в слабо сиявшей черной коже: старший рыцарь Кормира. Второй носил одежды волшебника — а любой волшебник в королевском дворце, даже в самом пыльном и глубоком дворцовом погребе, наверняка был боевым магом.
Они смотрели на него. Старый, бородатый мужчина беззаботно шагал по темному проходу, один и без меча, и вовсе не был похож на великого волшебника. Его одежда казалась такой же старой, как он сам, изношенная, не слишком чистая, подобающая чернорабочему, который мало зарабатывает и еще меньше моется. Старые стоптанные сапоги, грязные штопаные штаны, обожженный фартук поверх жилета. Нагруженный сумками пояс, свисавший до самых бедер. Мужчина взвешивал что-то в обеих руках. Что-то темное, маленькое и круглое. И улыбался.
Эльминстер вежливо кивнул им обоим, остановился, и повисла тишина.
Долго она не продлилась.
— Мы ждали тебя, старик, — сказал тот, что в мантии, в его тонком голосе на сей раз звучала надменная угроза.
— Я об этом догадался, мальчик, — любезно ответил Эльминстер. — Когда-то я был бы польщен, но за минувшие годы столь многие проводили время, ожидая меня, что теперь весь трепет прошел.
Он по очереди всмотрелся в обоих все с той же вежливой улыбкой.
— Надеюсь, вы не разочарованы.
Двое ответили ему недружелюбными взглядами. Первого он знал — это был некий Белсарт Хокблейд, мрачный, небритый мужчина, суровый и жестокий, зато непоколебимо верный Короне. Лицо мужчины в мантии было ему незнакомо — но смахивало на виденное в битве у Тетгарда, лицо боевого мага, пытавшегося применить Искусство во время панического отступления. Напуганного до самых костей.
— Хокблейд, — спросил он, кивая на бледного, напряженного мага. — Кто твой друг? Боевой маг?..
— Лортон Айронстон, — резко ответил маг, не дожидаясь Хокблейда. — И мне поручили просить тебя, Эльминстер из Долины Теней, мирно сдаться нам, чтобы предстать пред судом короля.
— Кто поручил?
— Ганрахаст, королевский маг Кормира, — отрезал Айронстон. — По просьбе самого короля, как сказал нам лорд Вэйнренс.
Эльминстер кивнул. Членов этого приветственного комитета должно быть трое. Последний, видимо, сейчас крадется у него за спиной...
— Ну? — рявкнул Айронстон. — Мы требуем ответа, мудрец Долины Теней! Если ты не заметил, мы находимся в Кормире — и здесь мы представляем закон, а не ты. Закон, единый даже для старых хитрых архимагов, привыкших нарушать правила и поступать как им хочется. Тебя, Эльминстер, обвиняют в краже магических предметов Короны и в убийстве — в убийстве рыцарей королевства, включая их лорда-командующего, и как минимум четырех боевых магов.
— В убийстве? На меня и мою госпожу напали посреди ночи, под звездами, в глухом лесу, дюжина человек бросились на нас, швыряя магию, вопреки моим предупреждениям, что это приведет их к смерти. На нас напали превосходящими силами, и нам пришлось защищать себя. Часть нападавших скрылись с помощью магии, а другие полегли в бою. И ты — которого там не было — называешь их смерти «убийством»? Убийца — это тот, кто ищет смерти других и находит ее. Они пытались быть убийцами, да. Всех их предупреждали — и слишком поздно они поняли, что у глупой агрессии бывают последствия.
Эльминстер прервался, чтобы улыбнуться Айронстону тонкой, как у призрака, улыбкой.
— Урок, который, быть может, предстоит выучить и тебе.
Тот ответил с презрительной насмешкой:
— Седобородые советы от одинокого старика с большим ртом? Я весь дрожу. А еще у меня аж дыхание перехватывает от того, как нагло ты пытаешься оправдать свои преступления. Ты признаешь, что сразил верных кормирцев, выполнявших поручение Короны, сопротивляясь им. Значит, ты убийца. Не пытайся сбежать от наказания с помощью хитрых слов. И заявления, будто на протяжении своей долгой жизни ты только и делал, что защищал других, тоже не помогут.
Старик торопливо оглянулся через плечо, как будто прекрасно видел во тьме, затем снова повернулся к двум кормирцам, по-прежнему сжимая что-то в руках, и пожал плечами.
— Я в самом деле страж и защитник. Почему же это не может быть моим оправданием? Ты ведь боевой маг, и оправдываешь этим как свои поступки, так и свое высокомерие.
Айронстон не впечатлился.
— Ты? Защитник чего? Видимо, собственных интересов, которые ты провозглашал интересами Мистры. Ты влезал в чужие дела, нарушал законы и свергал королей. Ты никогда не защищал закон, порядок или законное правительство — в отличие от Вандердагаста.
— С последним я соглашусь. Я не был таким как он, хотя по мере того, как годы делали с ним то, что сделали со мной, он все больше и больше видел вещи с моей точки зрения. Он был когда-то моим учеником — и сейчас, когда люди говорят о старине Ванги, используя слово «могущественный», следующим обычно бывает слово «назойливый».
Хокблейд торопливо задушил что-то, подозрительно напоминавшее смешок.
Боевой маг Айронстон покосился на него, затем наградил таким же уничижительным взглядом Эльминстера. Тот добавил:
— Я боролся за мир, справедливость и порядок, но до сих пор не встречал правителя, который сам стремился бы к этим вещам, вместо того, чтобы время от времени случайно их находить. Впрочем, возможно я еще встречу такого; прошло всего двадцать столетий или около того.
— Так ты позволяешь себе сомневаться в суждениях Драконьего Трона?
Эл посмотрел ему в глаза.
— Да. Большинство людей, даже заметив нависшую угрозу, не делают ничего. «Это не мои проблемы», говорят они себе. Они ищут оправдания, выкидывают опасность из головы, занимаясь повседневными делами. И ничего не предпринимают. Но не я.
