– Странно как‑то, – криво улыбнувшись, задумчиво и тихо начинает говорить она. – Я уже не раз об этом думала. На вручении диплома ты был один. Как обычно ты украдкой смотрел на меня, а я как обычно делала вид, что не замечаю. Но я замечала. Часто замечала твои взгляды. А потом прошло несколько дней, и ты стал другим. В тебе все поменялось. Абсолютно. Походка, манеры, характер и даже голос. У меня такое чувство, как будто в тебя посадили другого человека. Это заметила даже твоя сестра Амалия. Скажи честно, ты действительно Андрей или я чего‑то не понимаю? Так резко и так сильно люди не меняются.
Теперь очередь терять дар речи перешла ко мне.
Кто бы мог подумать, что девушка, с которой Андрей даже никогда не общался, могла почувствовать подмену.
Ну и упоминание об Амалии показались странными. Она Катерину терпеть не может и вдруг между ними такие откровения.
– А чего это вы обо мне с ней разговаривали?
– Случайно получилось. Мы вместе украдкой следили за твоей дуэлью с Тарасовым, и Амалия поделилась. Она сказала об этом просто так, а я запомнила.
Черт… Одна сестра перед боем с Тарасовым сдает всем о моей способности. И вторая туда же.
Как бы то ни было, с появившимися подозрениями нужно покончить прямо сейчас. Немедленно вырвать их с корнем, пока Волгина не углубилась в суть и не нашла доказательств.
– Назови любой момент из прошлого, о котором я должен знать.
– Хм… Даже не знаю, – задумывается Катерина. – Ну хорошо, в чем я была 1 сентября в девятом классе?
– Ты издеваешься? Я сам уже не помню в чем тогда был!
Волгина снова задумывается над вопросом.
– Смотрите! Смотрите! Они приехали! Высшие приехали! – раздаются крики у окна.
Все, кто оказался в коридоре, ринулись смотреть.
Мне пришлось изрядно потолкаться, прежде чем я смог увидеть прибытие Высших. Точнее, хвост от них.
Парадный въезд в университет был заставлен автомобилями представительского класса. Уместились не все. Часть машин осталась за аркой въезда. Как раз оттуда дюжина парней из числа Высших спешила за остальными уже вошедшими в здание университета.
Удивила решимость, с которой направлялись Высшие. С суровыми лицами, облаченные во все черное, они как будто шли на битву. От быстрой ходьбы на ремнях сбоку плясали кинжалы.
Невольно подумалось: «И кто кому сегодня будет резать глотки?» потому как Корнеев со своими людьми вряд ли подумал об оружии.
От окна толпа устремляется в буфет. Я вместе с ними.
Будет массовая драка или произойдет худшее – резня?
Лидеры Высших заседали на съезде, они в опале, устраивать бойню для взорвавшегося Корнеева и примкнувшим к нему ребят им ни к чему. Скорее всего Высшие будут настаивать на дуэли.
А что на это ответит Ярослав?
Дуэль – это поединок один на один. Что совсем не в интересах Ярослава. Он должен быть в курсе, Игла Падина не избавляет от давящего Голоса. Артефакт лишь ослабляет эффект. Ему придется потрудиться, чтобы преодолеть эту силу Высших. А пока он будет преодолевать, его запросто можно прикончить.
На подступах к буфету стоит толпа. Мимо нее быстрым шагом проносятся остатки Высших. Лишь входят последние, и скопившаяся перед буфетом толпа студентов‑ротозеев начала разделяться. Часть идет внутрь, вторая, кстати говоря, куда большая, решает, что ну его нафиг и от греха подальше начинает разбредаться.
Наверное, мне тоже стоит пропустить обед. Вмешиваться в конфликт для меня нежелательно. И оставаться в стороне нежелательно. Это в том случае, если в буфете действительно произойдет резня. Клан Вагаевых теперь с Высшими в союзниках. Если меня там не окажется, то и вопросов не возникнет.
Однако настырное чувство любопытства берет верх. Не могу же я пропустить грандиозный конфликт, тем более что до резни дело вряд ли дойдет. Вон, к буфету уже несется университетская охрана.
Вхожу в буфет, предусмотрительно пропустив вперед охранников.
Ва‑а‑ау! Пипец расклады получаются!
Высшие стоят вместе с примкнувшими к ним Низшими. Так понимаю, это дети тех, кто сейчас заседает на съезде предпринимателей. Среди них даже двое из моих приятелей – молчуны Арсений Медведев и Герман Ильин.
Их больше сотни!
На фоне Высших Ярослав Корнеев со своей группой смотрится совсем уж жалко. Он и остальные потеряны. Без боя разбиты. Из той толпы, что вчера была, стоят лишь крохи. Второго лидера – мирного толстячка и его группы вообще не видно.
– Кто примет вызов? Ну же! Мы вызываем на дуэль любого!
Рослый парень из Высших стоял около Ярослава. Он отходит от него и обращается ко всем студентам, не относящимся к Высшим. Оказавшиеся впереди ребята начинают пятиться. И без того тощая группа Корнеева редеет еще сильнее. Кто стоит прямо за ним, пока держится. Остальные стараются затеряться среди стоящих позади студентов. А их тут море. Не меньше тысячи.
– Что, Ярик, опять трусишь? Ты же хотел нам резать глотки. Теперь у тебя есть даже Игла Падина. Пойдем, выйдем во двор один на один, как мужчины. Или ты опять как последнее ничтожество будешь просить отсрочки?
Он подходит к нему и ухмыляется.
Хлясь!
Смачная пощечина ложится на щеку Корнеева.
– Ну же, давай, мать твою! Ответь!
Хлясь!
Ярослав делается пунцовым. Он в ступоре. Дурацкое состояние. Часть его до конца еще не сломлена и в то же время внутри нет решимости ответить.
– Господин Веремеев, прекратите! Драки в университете запрещены! – вмешивается один из семерки университетских охранников. Наверное, старший смены или что‑то в этом роде.
– А кто дерется? Вчера эта мразь грозилась нам порезать глотки. Я требую от него ответить за свои слова. Требую дуэли. Это мое право. А его право ответить или просить прощения.
Он снова возвращается к Корнееву.
– Что выберешь на этот раз? Отсрочку я больше не приму.
– Я не могу. Сейчас не могу, – сквозь зубы цедит Ярослав.
Хлясь!
– Так заставь себя! Смоги! Не можешь сам, зови помощников!
Хлясь!
– Зови всю свою шайку!
Хлясь!
От стольких увесистых пощечин с губ и носа Корнеева проступает кровь. Он не пытается ее стереть.
– Сколько вас? Пять? Десять человек? Устроим дуэль пять на пять или десять на десять!
Хлясь!
Корнеев старается не смотреть на Веремеева, молчит и тупит взгляд в пол. За ним стоит шесть парней и три девчонки. Никто из них не горит желанием ответить.
– Здесь есть хоть один, у кого есть духу выйти с нами на дуэль? Ну же, смелей! Вы же вчера все были смелыми!
И тишина.
Походу все, сдулись вчерашние революционеры. Без драки сдулись.
Можно было бы влезть в конфликт. Чисто ради того, чтобы Высшие не считали себя красавчиками, а всех остальных лохами. Но клан Вагаевых теперь с ними союзники. Мне нет никакого резона.
А что там у раздаточной?
Тоже тишина?
Смотрю в ту сторону. Ни одного человека.
Так‑то обед. Нужно хорошенько покушать.
Протискиваюсь сквозь университетскую охрану. Дальше прохожу между толпой Высших и Веремеевым. Беру у начала раздаточной поднос и принимаюсь на него складывать все, на что ложится глаз.
Мне кажется, если бы я сейчас вступился за Корнеева, то хрен, кто бы поддержал. Как бы мне одному ни пришлось биться. Хотя… произнеси чего‑нибудь вдохновляющего и вполне может быть, это дало толчок остальным.
Вот только что бы из этого получилось?
Игла Падина лишь подавляет действие Голоса. Каждому из ребят пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы с ним справиться. Вполне возможно, это удалось бы всего одному из десятка. Для остальных поражение закончилось бы смертью.
Так может быть Корнеев специально не ответил? Может быть он не хотел раньше времени никого подставлять?
Будь на его месте, я бы потребовал у Особого отдела тренировок. Чтобы ребята сначала научились преодолевать Голос, а уже потом выступили против Высших.
– Прекратить! Сейчас же прекратить драку!
В буфет врывается ректор Одоевский. Уже очевидно, острая стадия конфликта миновала. Пока миновала.
