— Напомните мне, чтобы я рассказал вам о Селене, — сказал Те'сс.
Лунная ремонтная станция огромна.
Целый кратер был покрыт прозрачным куполом, и под ним отдыхали в своих колыбелях гипер-корабли. Они приходили побитыми и уставшими, а уходили чистыми, красивыми и сильными, готовыми к встрече с Большой Ночью. "Ла Кукарача" тоже стояла там. Это был уже не стонущий обломок, каким она села на Ригеле, а прекрасная леди, сверкающая и очаровательная.
Высоко наверху стояли, облокотившись о перила, Денверс и Хильтон.
— Она готова к полету, — сказал Хильтон. — И вид у нее великолепный.
— Я не собираюсь благодарить вас, сэр.
— Оставьте вы это! — бросил Хильтон. — Если бы я не одурманил вас параином, мы были бы мертвы, а "Ла Кукарача" плавала бы в космосе, разбитая на кусочки. А теперь — вы только взгляните на нее!
— Угу. Выглядит она хорошо. Но еще одну порцию параина она не повезет. А это месторождение было моим. Если бы вы не сказали о нем Трансмиту, оно бы так и осталось нашим.
Денверс страдальчески сморщился.
— А теперь они устанавливают там передаточную станцию. Гипер-корабль не может с ней конкурировать.
— В Галактике есть и другие планеты.
— Конечно, — отозвался Денверс. Глаза у него подозрительно повлажнели.
— Куда вы направляетесь, капитан? — спросил Хильтон.
— Вам-то что? Вы же уходите на работу в Трансмит.
— Готов держать пари, что это так. Через пять минут у меня встреча с Сексоном. Собственно говоря, мы должны подписать контракт. Я покончил с глубоким космосом. Но… куда вы направляетесь?
— Не знаю, — ответил Денверс. — Думаю, может быть, скакнуть к Арктусу и посмотреть, что делается там.
Долгое время Хильтон не шевелился, потом, не глядя на капитана, заговорил:
— Вы не думаете остановиться после этого у Каниуса?
— Нет.
— Вы лжец!
— Идите подписывайте свое соглашение, — сказал Денверс. Хильтон, не отрываясь, смотрел на стоявший внизу корабль.
— Старушка всегда была милым чистеньким кораблем. Она никогда не выходила из повиновения и всегда брала верный курс. Очень жаль, если ей придется возить рабов из Арктуса на рынок Каниуса. Это, конечно, легально, но все равно не годится. Это дело грязное, нечестное.
— Я не просил вашего совета, сэр! — вспылил Денверс. — Никто не говорил о работорговле. С чего вы это взяли?
— Я полагаю, что вы не рассчитывали выгрузить параин на Селене? Вы могли бы получить хорошую цену за него в Медицинском Центре, но наркоманы Селены заплатили бы вам в шесть раз больше. Да. Те'сс мне рассказал. Он бывал на Селене.
— Заткнитесь вы! — сказал Денверс.
Хильтон запрокинул голову и посмотрел сквозь купол на огромную черную бездну над ними.
— Даже если проигрываешь битву, лучше сражаться честно, — сказал он. — Знаете, чем это кончится?
Денверс посмотрел наверх и, очевидно, увидел что-то, что ему не понравилось.
— Как вам удалось растрясти Трансмит? — требовательно спросил он. — Ведь нужно же как-то выколачивать прибыль?
— Есть легкий и грязный путь, а есть чистый и тяжелый. У старушки прекрасный послужной список.
— Вы не человек глубокого космоса. Вы — никогда им не были. Плевать! Я сколочу отличную команду.
— Послушайте, — начал Хильтон. И замолчал. — Ладно, черт с вами, я кончил.
Он повернулся и пошел по длинному стальному коридору.
Те'сс и Сексон сидели за коктейлем "Четверть Луны". Из окон им была видна дорога, ведущая к ремонтной станции, а за ней — отвесные края кратера и нависшая над ним наподобие гигантской черной капли звездная темнота. Сексон посмотрел на часы.
— Он не придет, — сказал Те'сс.
Человек из Трансмита нетерпеливо пожал плечами.
— Нет, вы ошибаетесь. Конечно, я могу понять, что ваше желание остаться на "Ла Кукараче"…
— Да, я стар, это одна из причин.
— Но Хильтон молод и ловок. Перед ним большое будущее. Этот разговор насчет достижения идеала… Может быть, Денверс и является человеком такого сорта, но не Хильтон. Он не влюблен в гипер-корабли.
Те'сс медленно вращал в пальцах бокал.
— Вы ошиблись в одном, Сексон. Я не лечу на "Ла Кукараче". Сексон недоуменно уставился на него.
— Но я думал… почему же?
— Через тысячу земных часов я умру, — негромко проговорил Те'сс. — Когда придет это время, я спущусь в пещеры Селенита. Не многим известно, что они существуют, лишь немногие из нас знают тайну пещер, священных мест нашей расы. Но я ее знаю. Я отправлюсь туда умирать, Сексон. Каждый человек имеет что-то такое, что является для него самой сильной привязанностью. Так же и со мной: я должен умереть в моем собственном мире. Что же касается капитана Денверса, он последует своим курсом, как это сделал наш Император Чира, как сделал ваш король Артур. Люди, подобные Денверсу, делают гипер-корабли великими. Теперь цель мертва, но тип человека, который однажды сделал ее великой, не может измениться. Если бы было иначе, Галактику не наводнили бы их корабли. Так что Денверс останется с "Ла Кукарачей". А Хильтон…
— Он не фанатик. Он не останется! Зачем ему все это нужно?
— В нашей легенде Император Чира потерпел поражение, а его Империя была разрушена, — сказал Те'сс. — Но он боролся. И был еще один, боровшийся вместе с ним, хотя он и не верил в цель Чиры. На селенитском его имя было Дженлира. А разве в вашей легенде не было сэра Ланселота? Он тоже не верил в цель Артура, но остался с ним, ведь он был другом Артура. Да, Сексон, есть фанатики, дерущиеся за то, во что они верят, но есть другие, которые не верят, но дерутся во имя меньшей цели. Иногда она называется дружбой.
Сексон рассмеялся и указал на окно.
— Вы ошибаетесь, Те'сс, — проговорил он. В его голосе звучало торжество. — Хильтон не дурак, вон он идет.
Высокая фигура Хильтона быстро двигалась по дороге. Он прошел мимо окон и исчез. Сексон обернулся к дверям. Наступила пауза.
— А может быть, дело не в меньшей цели, — сказал Те'сс. — Ибо времена селенитской Империи миновали, как миновали времена короля Артура, и как прошла эра гипер-кораблей. В конце концов, их забрала Большая Ночь. Но с самого начала…
— Что?
На этот раз в окно указал Те'сс.
Сексон подался вперед, чтобы лучше видеть. Он увидел, что Хильтон неподвижно стоит у кромки дороги. Поток прохожих струился мимо, но он никого не замечал. Его толкали, но он, казалось, не замечал и этого.
Лицо его выражало глубокое смятение. Потом оно внезапно прояснилось. Хильтон сухо усмехнулся сам себе — решение было принято. Он повернулся и быстро зашагал обратно. Хильтон уходил туда, где его ожидал Денверс и "Ла Кукарача".
