Пятиярусные Рога были самыми высокими в клане сооружениями. Вайло приказал лучникам занять все гнезда и амбразуры и стрелять по собственному усмотрению. Сам он поместился у верхней щели и стал смотреть на войско, собравшееся на северном берегу Дхунского озера.
— Дан Дхун! Дан Дхун! ДАН ДХУН!
Сотни дхунитов и молочан, на конях и в доспехах, сгрудились у дверей дома. Их плащи развевались на ветру, факелы пылали белым огнем. Под бой военного барабана над рядами поднялось знамя — голубой чертополох Дхуна. Вайло искал предводителя, но не мог разглядеть никого, кому бы подчинялись другие. Это тревожило его. Дхунский дом огромен, и он не успел изучить его как следует. Прикинув на глаз численность врага, Вайло снова спустился в сени.
Когда он был на последних ступенях, двери дрогнули от нового взрыва. От испарений расплавленного свинца щипало в глазах.
Одда Бык стоял у дверей наготове с красным молотом в руке.
— Где у нас самые слабые места, Одда?
Бык по его приказу отвечал за оборону дома — если кто-то и знает эти хоромы досконально, то только он.
— Кухня и конюшня. И там и сям есть двери, ведущие как наружу, так и внутрь. Я разместил там людей.
Вайло не хотелось задавать следующий вопрос, и он помедлил.
— Лошадей не успели вывести?
Одда покачал головой.
Собачий Конь.
— А двери? Заперты?
— Да.
Больше Вайло не стал спрашивать. Оба они знали, что внешние деревянные двери конюшни не выдержат приступа. Следовало бы перевести лошадей в подвал круглого дома, а конюшню оставить за невозможность ее отстоять. Но для таких действий требуется, чтобы тебя предупредили заблаговременно, — если у тебя недостает людей, чтобы следить за собственными границами, ты беззащитен. Вайло провел рукой по косам, думая: это моя оплошность.
— Не хочу, чтобы они сожгли лошадей, Одда, — сказал он вслух.
— Да, вождь. — Одда понял его: нужно отпереть внутренние двери и завести коней в дом.
Тот же мальчик, который застегивал Вайло панцирь, подал вождю его молот.
— Ступай на кухню, — приказал ему Вайло. — Там у очага привязаны мои собаки. Приведи их к конюшенной двери — я буду там. — Мальчик, лет одиннадцати-двенадцати, не больше, был одет в разрозненные части чужих доспехов и вооружен кухонным ножом. — Как тебя звать, парень?
— Брандин.
— На вот, возьми на дорогу. — Вайло достал из мохнатых собачьих ножен свой четырехфутовый меч.
Парень вытаращил глаза, и Вайло, зная, что с юнцами строгость часто помогает, рявкнул:
— Чего стал? Поменяемся: ты мне нож, я тебе меч. Живо!
Услышав, что речь идет о мене, мальчишка как-то сразу пришел в себя, взял меч и уставился, разинув рот, на узорчатый клинок.
— Ступай, — понукнул его Вайло, забрав себе нож. Парень припустил во всю прыть. Ну что ж, он хотя бы меч умеет держать — уже легче.
— Одда, Невел, за мной, — распорядился вождь.
На подходе к конюшенному крылу они услышали позади грохот. Дхуниты били тараном в двери дома. Вайло ускорил шаг.
Восточная часть круглого дома использовалась мало и освещалась плохо. Длиннющие коридоры соединялись скатами вместо лестниц — возможно, из-за лошадей. Это место напоминало Вайло гробницу. Он морщился от гулкого эха, порождаемого их шагами. Слишком много здесь пространства и слишком мало людей, чтобы его оборонять.
У двери на конюшню несли караул семеро воинов с мечами, входящие, судя по виду, в два десятка Клаффа. Вайло посочувствовал им. Ждать всегда тяжелее, чем сражаться. Страху легче тебя одолеть, пока ты ждешь.
Дверь, высокая, но узкая, походила очертаниями на замочную скважину. Ее замыкали три железных болта, ввинченных в каменные стены.
— Слыхать что-нибудь? — спросил Вайло мечников.
— Слыхали недавно сильный стук, а потом вроде как дымом потянуло, — ответил один.
Вайло окинул взглядом присутствующих. Десять человек, считая его самого. Восемь с мечами и двое с молотами. По-хорошему он даже думать не должен о том, чтобы отпереть эту дверь. Но он Бладд, а это что-нибудь да значит. За эти последние месяцы, блаженствуя в Дхуне, будто король, он, пожалуй, позабыл немного, кто он есть на самом деле. Он слишком много раздумывал, слишком мало действовал. Пенго, возможно, прав: ему давно уже следовало бы собрать войско.
С глубоким вздохом Собачий Вождь принял решение.
— Отпирайте. Будем выводить лошадей.
Все девять, от самого старшего, Одды Быка, до мальчишки-мечника не старше семнадцати лет, подчинились ему без колебаний. У Вайло сжалось сердце, и он, пока Невел отодвигал засовы, произнес клановый девиз:
— Мы клан Бладд, избранный Каменными Богами для защиты их рубежей. Смерть — наша спутница, долгая тяжкая жизнь — наша награда.
— Бладд! Бладд! БЛАДД! — прокричали в ответ девять воинов, вскинув оружие. Дверь отворилась и всосала в себя воздух с такой силой, что у Вайло косы поднялись с плеч. Черный дым, непроницаемый для глаз, заволакивал всю конюшню. В нем, не разгоняя мрака, тускло светились желтые фонари. Едкая гарь заполнила легкие Вайло, на глазах выступили слезы.
Лошади кричали и бились в стойлах, обезумев от страха. Одна из них с оглушительным треском вырвалась на волю. Вайло упал духом, понимая, что охваченных ужасом животных в дом нипочем не загнать. Лошади были бладдийские, и ни одна пока еще не проходила через внутреннюю дверь. Они ее не знают, а когда лошадь в панике, только что-то знакомое может успокоить ее.
Прищурившись, он вглядывался во тьму и пытался определить источник дыма. Огня он не видел и решил, что горят либо передние двери, либо крыша — а может быть, и то и другое.
— Отпирайте стойла, — приказал он. У молодых глаза получше, чем у него, тут уж ничего не поделаешь. — Выпускайте лошадей, а сами прижмитесь к стенам.
Заверещали, точно белки, щеколды на стойлах. Люди кашляли и плевались, лошади лягались и вставали на дыбы, ослепленные страхом и черным дымом. Вскрикнул один из мечников, получив удар копытом. Вайло клял дхунитов, превративших конюшню в подобие ада.
— Невел, Одда, — крикнул он в тот самый миг, когда перестали скрежетать засовы. — Станьте по бокам от передних дверей. Остальные — ко мне!
Он собирался совершить нечто безумное. Ну что ж, стало быть, он безумен, и его клан тоже — так тому и быть. Когда семеро мечников сгрудились позади него, он отдал Невелу и Одде приказ отпереть большие передние двери конюшни.
Створки дверей пришли в движение, и по конюшне пронесся ветер. Дым, клубясь, повалил в образовавшуюся щель. Вкруг дверной рамы вспыхнуло пламя, осыпая искрами запорошенный сеном пол. Одда и Невел бросились назад, а лошади Бладда рванулись наружу. Вайло различил среди них черный силуэт Собачьего Коня. Жеребец опустил голову и прижал уши — пару дхунитов он уж точно затопчет. Одда с Неведом вбежали в дом, и Вайло приказал отступать. Лошади теперь на воле, и только Каменные Боги могут спасти их.
