На протяжении зимы, благословенно мягкой в их местности, когда начались разные неприятности, Тай посвятил себя делам префектуры.
Военные действия еще не добрались до их района, зато добрались беженцы, и все они испытывали лишения. Бандиты, вынужденно или пользуясь удобным моментом, стали проблемой, и солдаты Четырнадцатой кавалерии были заняты борьбой с ними.
Тай также принял решение (не очень трудное решение) и начал раздавать беднякам запасы зерна из тайного хранилища Лю. Он поручил это дело своему брату Чао, которому помогал Пан, человек из Ханду.
У семьи Шэнь было достаточно средств, хотя имущество самого Лю находилось в основном в Синане, и, наверное, после смерти Первого сына было конфисковано из-за его связи с Вэнь Чжоу. Слишком рано было заниматься этим, но Тай и сам стал теперь богатым, а Ли-Мэй получила много подарков, когда ее сделали принцессой. Их доставили сюда, так как не ожидали, что она когда-нибудь снова увидит Катай.
Тай подарил ей коня, а другого — Чао.
По вечерам, когда он не выезжал патрулировать вместе со своими кавалеристами, он пил вино, писал стихи, читал.
Еще одно письмо пришло однажды после обеда, его привез курьер с юго-запада: Сыма Цянь посылал другу привет и сообщал, что он по-прежнему находится у отца-императора. Там, где они живут, водятся тигры и гиббоны. Поэт совершил путешествие к ущельям Большой реки и остался при своем мнении, что в мире больше нет подобных мест. Он прислал три поэмы, которые написал.
Пришло известие о смерти Ань Ли.
После него вспыхнула надежда, но ненадолго. Восстание уже набрало силу и зажило своей жизнью, выйдя далеко за рамки жизни человека, который его начал.
Шел дождь, грязные дороги развезло, как и всегда зимой.
От Вэй Сун ничего не было слышно до весны. В это время года, когда в саду расцветали персики и абрикосы, цвели магнолии, а на павловниях распускались новые листья и они опять затеняли аллею, письмо наконец пришло.
Тай прочел его и подсчитал расстояние и время. Оставалось шесть дней до полнолуния. Он выехал на следующее утро вместе с двумя оставшимися каньлиньскими воинами и десятью своими кавалеристами. Он ехал верхом на Динлале и вел в поводу второго сардийского коня, самого маленького.
Они ехали на север вдоль реки, по этой дороге Тай ездил всю жизнь. Он знал все гостиницы вдоль нее, шелковичные рощи и шелковые фермы. Один раз они увидели лису, у обочины дороги.
Им встретилась одна шайка разбойников, но такой большой и хорошо вооруженный отряд, как этот, испугал их, и бандиты удрали назад в лес. Тай взял на заметку это место. Позже он отправит солдат на эту дорогу. Для местных жителей эти люди представляют опасность. Можно горевать по поводу того, что могло заставить этих людей стать разбойниками, но нельзя им потворствовать.
На пятый день они добрались до перекрестка с имперским трактом. К западу от него стояла деревня. К востоку было то место, где он сидел в карете, украшенной перьями зимородка, и разговаривал с Ань Ли, который разрушил Катай, а теперь умер, оставив после себя разруху и войну.
Дальше этого места стояла у дороги почтовая станция, где он встретил Цзянь. Один из кавалеристов Тая из крепости у Железных Ворот — его звали Уцзянь Нин — погиб здесь, защищая Динлала.
А Вэй Сун была ранена, защищая его, Тая.
Им не надо было ехать так далеко. Они находились там, где им нужно. Сегодня взойдет полная луна. Тай ждал в компании солдат и двух каньлиньских воинов. Они съели солдатский паек у обочины дороги. Он еще раз перечитал письмо.
«Я узнала от своего отца, что он одобряет мое замужество. Я также получила разрешение старейшин моего святилища покинуть ряды каньлиньских воинов и совершила необходимые для этого обряды. Я приеду на юг, в дом твоего отца, если это тебя устроит. Всю осень и зиму я просидела у открытого окна, и мне стали лучше, чем раньше, понятны стихи об этом. Иногда я сердилась на тебя за то, что ты заставил меня так себя чувствовать. А иногда хотела только видеть тебя, и чтобы мой прах смешался с твоим, когда я умру. Мне будет очень приятно, мой будущий супруг, если ты встретишь меня у моста через твою речку там, где она пересекает имперский тракт между Станем и Западом. Я буду там, когда наступит второе весеннее полнолуние. Может быть, ты будешь сопровождать меня домой от Чо-фу-Са?»
Луна взошла, пока он смотрел на восток вдоль дороги.
И вместе с ней, точно в момент ее восхода, приехала она. Прискакала по имперскому тракту, в сопровождении около дюжины товарищей и телохранителей. Он узнал ее только через несколько мгновений: Сун больше не носила черные каньлиньские одежды. А ведь Тай никогда не видел ее ни в какой другой одежде. На Вэй Сун не было элегантного наряда невесты: она путешествовала, и им еще предстояло проехать какое-то расстояние до имения семьи Шэнь. Брюки для верховой езды из коричневой кожи и светло-зеленая туника с короткой темно-зеленой верхней туникой, так как воздух был еще прохладным. Волосы аккуратно заколоты.
Тай спешился и отошел от своих людей.
Он увидел, как Сун перебросилась парой слов со своими сопровождающими, после чего тоже спешилась и пошла к нему, так что они встретились одни на арочном мосту.
— Спасибо, что приехали, мой господин, — сказала она. И поклонилась.
Он тоже поклонился.
— «Сердце мое опередило нас обоих», — процитировал он. — Зима без тебя была долгой. Я привел тебе сардийского коня.
Сун улыбнулась:
— Мне это понравится.
— Откуда ты узнала старое название этого моста? — спросил он.
— Чо-фу-Са? — она снова улыбнулась. — Спросила. Старейшины каньлиньских святилищ очень мудрые.
— Я это знаю, — согласился он.
— Я рада видеть тебя, будущий супруг.
— Хочешь, я покажу тебе, как я рад? — спросил Тай.
Она залилась краской, потом покачала головой:
— Мы еще не женаты, Шэнь Тай, и на нас смотрят. Я хочу появиться перед твоей матерью в пристойном виде.
— И перед моей сестрой, — сказал он. — Она тоже ждет нас.
Глаза Сун широко раскрылись:
— Что? Каким образом?..
— Нам еще несколько дней скакать. Я расскажу тебе эту историю.
Она заколебалась, прикусила губу.
— Я выгляжу приемлемо для тебя, вот так? Чувствую себя странно, без черной одежды. Как будто я лишилась… защиты.
Поднялся ветер. Вода кружилась внизу. Тай посмотрел на свою невесту, в сумерках. Широко расставленные глаза и широкий рот. Маленькая и смертельно опасная. Он знал, как грациозно она движется, и знал ее отвагу.
— У меня есть несколько дней пути, чтобы ответить и на этот вопрос. Чтобы дать тебе понять, как ты радуешь мой взгляд.
