Телохранитель Лены остался ждать нас у зала с посетителями. С ним вместе мы снова продираемся сквозь толпу. Люди обеспокоены. Раздаются возмущения. Народ беспокоится, что через час банк закроется и они не успеют снять наличные деньги. Ну и вообще возмущаются общей ситуацией того, что из‑за введенных банком ограничений они не могут забрать свои кровные.
Я вскользь смотрю по сторонам, а сам поглощён глупым конфликтом. Это ведь если сейчас не разрулить, потом будет только хуже. Ленка накрутит себя и тогда… В общем, по‑любому надо решить вопрос немедленно. В смысле, как только вырвемся из этой толчеи.
У двери выхода попадается какая‑то только что вошедшая в банк темноволосая девушка с ярко‑красной помадой. При виде меня у нее округляются глаза. В следующее мгновение она резко опускает голову вниз и проходит мимо.
С ней или просто так совпало, вошли два крепких парня лет двадцати пяти. Они, как и полагается в таких случаях незнакомцам, никак на меня не реагируют.
Понимаю, ни их, ни девушку я не знаю. Но что‑то внутри подсказывает, с последней мы где‑то пересекались.
Уже у двери оборачиваюсь.
Парни продираются сквозь толпу вглубь зала. За их спинами девушки невидно.
Покинув банк, Лена идет к своему автомобилю. За ним также вторым рядом остановилась моя свита. Водитель сидит в машине, а Василий, скрестив руки на груди, дожидается меня на капоте.
– Лена, подожди, – не доходя, хватаю Смирнову за локоть и разворачиваю, чтобы поговорить без наших свит. – Ты пойми, у меня нет времени ждать. Просто нет и все. Завтра, послезавтра, через неделю, Император возьмет и объявит весь съезд предпринимателей или какую‑то часть, включая нас, преступниками. Закрутится так, что потом будет не до способностей. Только что у меня появился шанс. Пойми, я не мог его упустить. Вдруг завтра именно благодаря Голосу я смогу спасти себя или еще кого‑то.
– Наивный, – закатывая глаза, кривится Смирнова. – Думаешь овладеть Голосом будет просто? Думаешь раз и все? Тебе понадобятся годы!
– Пф‑ф‑ф… Тем более! Чем раньше начну, тем быстрее освою! – тут же оживляюсь тем, что Ленка не отстраняется и идет на контакт, хотя сам факт появившихся трудностей конечно же огорчает. – Подожди. Но ты же овладела. Меньше чем за год овладела. Правильно? Сколько прошло с твоего восемнадцатилетия?
– Да что я особого могу? – с недоумением дергает плечами Лена. – Так только, дать несколько команд и все. Этого хватает максимум на минуту.
– Ага, рассказывай. Я помню первое сентября. И все, что испытал от твоего Голоса. Лучше скажи, за сколько ты смогла этого добиться?
– Ну не знаю. Месяца три ушло точно.
– Всего‑то?!.. А если долбить с утра до ночи?
– У тебя не хватит столько сил.
– Ты серьезно? – я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. – Разве ты не знаешь, нужно взять лекарей и у тебя будет море Света!
– Да что ты говоришь. Можно подумать, я не знала. А что ты будешь делать с эмоциями? Думаешь, так просто взять, вынуть их и призвать Голос? Тебе понадобится вырвать наружу всего себя, чтобы он появился!
– В смысле?
– А вот об этом тебе расскажет Лилия… Ми‑и‑ихайловна…
Недоговорив, Лена с открытым ртом замирает и начинает смотреть куда‑то позади меня.
Оборачиваюсь.
Из банка выбегают люди.
Сразу много. Очень много.
Они вырываются так, как будто там внутри происходит что‑то невообразимое. Тут же начинают раздаваться крик, отборная ругань, визг.
– Что случилось?! Что там случилась?! – придя в себя, кричит Смирнова, обращаясь к людям.
– Скверна! В банке скверна! Там открылась червоточина! – в ответ заорала какая‑то дородная тетка.
– ЧЕГО?!!! – в ошеломлении произношу, до конца, не веря в происходящее.
Телохранитель Смирновой был у машины. Чуть ли не в одно мгновение он оказывается около нас, хватает на руки Лену и бегом несет ее к машине.
Василий тоже не остается в стороне. Тоже подбегает.
– Андрей Викторович, уходим! Скорей уходим!
– Не может быть… Этого не может быть!
– Что не может быть?! – переходит на еще больший крик Василий. – Там червоточина! Там сейчас появятся твари!
Я уже догадался, какая в банке могла появиться «червоточина» и кем была та девушка. При выходе я столкнулся с Эмили. Теперь я это точно понимаю. На уровне интуиции, чутья или еще чего‑то.
Но она одна не могла затеять нападение.
С ней должны быть Ева, ну и Ромка с Семеном.
Решение, что мне делать, приходит молниеносно.
– Я должен их остановить…
– Кого?!
Так и не договорив произнесенную вслух мысль, просто потому что не хотелось тратить понапрасну время, рвусь обратно в банк.
У одной‑единственной двери самая настоящая людская свалка. Кто‑то упал, за ним еще несколько человек, а народ‑то продолжает покидать банк, потоком лезет через упавших и тем не дает им подняться.
«Окна!» – приходит на ум, подобно озарению.
Странно, что никто другой об этом не додумался.
Ухожу влево от двери к ближайшему окну, бью кулаком в стекло.
Еще.
И еще.
С‑с‑сука… Мог бы догадаться. Стекло бронированное.
– Андрей Викторович, что вы делаете?! Нам нужно бежать! Прямо сейчас бежать! Тут скверна! Тут сейчас будут твари! – снова орет, погнавшийся за мной, Василий.
Люди по ту сторону окна, видя, что я пытаюсь сделать, тоже принимаются долбить стекло. Теперь, если все‑таки удастся его разбить, я вряд ли смогу через него влезть в банк. Оттуда как полезут, пока все не вылезут, хрен мне обломится.
Ухожу на два окна левее. Там тот же зал для посетителей, но нет людей. Снова со всей силы бью стекло и в мыслях матерю Эмили и Еву. Сто процентов эти дуры, несмотря на все приведенные мною доводы, решились грабануть банк и уговорили Рому с Семеном. Понимаю, пока суматоха, пока не коснулись денег, у меня есть шанс вытащить ребят без последствий. Иначе служба безопасности их перестреляет.
– Андрей Викторович! – Василий хватает меня и начинает тащить от окна – Что случилось? Вы можете мне сказать или нет?!
– Мне нужно вытащить кое‑кого! Нужно разбить это гр*баное стекло!
Тьфу ты… Нужно было сразу просить Василия. У него не удар, а выпущенное пушечное ядро. Ну или почти пушечное ядро, потому как после первого удара стекло покрывается паутиной трещин. Второй удар усиливает степень повреждений. И лишь на третий раз проклятое стекло наконец‑таки разлетается, образовывая вполне нормальную пробоину, куда можно протиснуться.
«Да я же мог его просто дематериализовать!» – только сейчас приходит озарение.
– Возвращайся и жди в машине. Я скоро! – бросаю напоследок Василию и быстрее лезу в стеклянную пробоину.
Ай, бля… Поранился.
С‑с‑сука…
Еб*ное стекло!
– Андрей Викторович, я с вами!
Твою ж мать. Из левой руки кровища так и хлещет. Поранил ладонь.
С силой сжимаю руку в кулак.
А Василий за мной лезть вздумал, хлесткими ударами расширяет пробоину для своих габаритов.
– Куда?! Я же сказал – в машину! Жди меня там!
– Но я…
– Не обсуждается!
– Кольчугу, Андрей Викторович! Активизируйте Кольчугу! И возьмите это!
Быстрым движением Василий вынимает из кобуры пистолет и протягивает мне.
На кой черт мне сдалось оружие?
С кем воевать?
Отмахиваюсь от протянутого пистолета и повторяю, чтобы он вернулся к машине.
В зале для посетителей почти никого. Остатки посетителей человек в двадцать скопились у двери и спешат покинуть ставший опасным банк. Окно рядом они так и не разбили.
Скверны много. Слишком много. Она хлопьями и рваными кусками лениво плавает повсюду.
Охраны невидно. И ребят невидно.
Сквозь густое скопление скверны виден силуэт входа в банковское хранилище. Точнее, проход. Металлическая дверь и решетка перед ней как будто испарились. Там горит свет.
Мне бы закричать, позвать ребят по именам. Но нельзя. Я и так писец как подставляюсь. Тут же ведь по‑любому установлены камеры. Пусть из‑за скверны особо ничего не видно, но голос обязательно запишется. Скажи, что я полез в банк спасать людей, а потом стал звать грабителей по именам, и кто мне поверит? Еще запишут в соучастники.
