— Мы не может учитывать только военные интересы, господин Кольтен. Есть же еще, так сказать, и гражданская точка зрения…
Лулль не выдержал:
— Господин Балт, прошу срочно повысить меня в звании, чтобы я смог отлупить этого прихвостня, пока на нем живого места не останется. В противном случае, Сульмар, — оскалил зубы Лулль, — мне придется разобраться с тобой наедине.
Сульмар ответил ему молчаливой усмешкой.
— Никакой гражданской точки зрения нет, — сказал до сих пор молчавший Кольтен. — Возможно, мы и сумеем отбить Убарид, но окажемся в смертельной ловушке. Нам не выдержать одновременного нападения с суши и моря. Втолкуй Нефарию мои слова. Это мой последний приказ тебе.
— Как понимать, последний?
Кольтен не ответил.
— А так и понимать, что последний, — пробасил Балт. — Ты будешь разжалован и с позором изгнан.
— Прошу прощения, но это не во власти господина Кольтена.
Кольтен повернул голову.
«Неужели Сульмар все-таки задел виканца за живое?» — подумал Дюкр.
— Мое поступление на имперскую военную службу было закреплено соответствующим приказом. Считаю необходимым напомнить вам, господин Кольтен, что сила малазанской армии строится не только на безоговорочном подчинении приказам, но и на свободе изложения своих воззрений по тому или иному вопросу. Я не отказывался подчиняться вашим приказам, господин Кольтен. Но у меня есть право требовать надлежащего протоколирования своей точки зрения. Если желаете, я могу напомнить соответствующие артикулы устава, где говорится об этом.
Снова воцарилось молчание. Потом Балт, наклонившись к Дюкру, спросил:
— Историк, ты все понял?
— Как и вы, господин Балт.
— Его точка зрения будет надлежащим образом запротоколирована?
— Конечно.
— Он требует судебного разбирательства. Значит, понадобится адвокат. И потом, суд не может происходить без присутствия Железного кулака.
Дюкр кивнул.
— А где у нас ближайший Железный кулак?
— В Арене.
Балт задумчиво кивал.
— Что ж, тогда мы должны поскорее добраться до Арена и решить все дела по малазанским законам.
Он повернулся к Сульмару.
— Если, конечно, капитана волнует судьба его карьеры. Иногда мне кажется, ему важнее быть хорошим в глазах Собрания знати.
— Взятие Убарида позволит нам рассчитывать на помощь флота адмирала Нока, — заявил Сульмар. — Мы сможем быстро и без риска добраться до Арена по морю.
— Ты, должно быть, забыл, что флот адмирала Нока находится в Арене? — усмехнулся Балт.
— Нет, господин Балт, я это прекрасно помню. Но как только там узнают, что Убарид снова в наших руках, адмирал сразу же выведет корабли из Арена.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что корабли на всех парусах помчатся к нам? — Усмешка Балта превратилась в презрительную гримасу. — У меня голова идет кругом от твоих рассуждений, капитан. А теперь послушай мои. Пормкваль держит свою армию в Арене. Там же, в гавани, стоит весь наш семиградский флот. Но за все эти месяцы Железный кулак ничего не предпринял. Он мог бы давным-давно послать нам на подмогу либо армию, либо флот, однако не послал… Ты, как вижу, вырос в богатой семье. Наверное, видел ночную охоту с факелами? Знать любит этим развлекаться. Нарвутся в лесу на оленя, ослепят его светом факелов. Олень с испугу останавливается как вкопанный, не в силах шевельнуться… Пормкваль сейчас чувствует себя не лучше, чем тот олень. Мы можем оказаться в трех милях от Арена, но даже тогда он не бросится нам на выручку. Ты никак всерьез думаешь, что наше появление в Убариде заставит Пормкваля начать действовать?
— Я больше имел в виду адмирала Нока…
— Который, возможно, мертв, болен или брошен в тюрьму. Иначе он не стал бы прохлаждаться в Аренской гавани. В Арене один правитель, который все решает сам. Неужели ты хочешь отдать свою жизнь в его руки, капитан?
Сульмар насупился.
— Похоже, мне так и так придется это сделать.
Он стал натягивать перчатки.
— И еще, как я понял, мне больше не разрешается высказывать свои взгляды.
— Высказывать их тебе никто не запрещал, — возразил Кольтен. — Только не забывай, что ты служишь в Седьмой армии.
— Прошу меня извинить, господин Кольтен, за необоснованные предположения. Времена нынче тяжелые.
— А я даже и не знал об этом, — улыбнулся Балт.
Сульмар вдруг повернулся к Дюкру.
— Господин историк, а что вы думаете по этому поводу?
«А-а, тебе беспристрастный свидетель понадобился!»
— По какому именно, капитан?
Сульмар натянуто улыбнулся.
— Вот вы — человек не военный. Вам понятнее тяготы и мучения беженцев. Что бы вы выбрали: Убарид, до которого сравнительно недалеко, или путь через Ватар, лес и пустыню? Как по-вашему, выдержат ли беженцы переход до Арена?
Вопрос не был простым, и Дюкр не хотел прятаться за спину Кольтена, торопливо объявив, что поддерживает позицию виканца.
— Опаснее всего иметь дело с армией предателя-перебежчика, — сказал он через несколько минут. — Победа на Гелорском хребте дала нам время зализать раны.
— Едва ли, — возразил Сульмар. — Наоборот, нас теснят все сильнее и сильнее.
— Согласен, теснят, и по вполне понятным причинам. Теперь нас преследует Корболо Дэм. В недавнем прошлом — наместник. Он — опытный командир и хороший стратег. Камист Рело — маг, а не полководец. Он угробил свою армию, уповая исключительно на численное превосходство. Корболо не позволит себе такой глупости. Если противник окажется на берегу Ватара раньше нас, нам конец.
— Вот видите! — воскликнул приободренный Сульмар. — Разве это не причина, чтобы повернуть на Убарид и отбить город у мятежников?
— Не сомневаюсь, мы отбили бы его, но наше ликование оказалось бы недолгим, — ответил Дюкр. — Корболо двинулся бы вслед за нами, дав нам не больше двух дней, чтобы хоть как-то приготовиться к обороне. Вы правильно сказали, капитан: я — человек не военный. Стратег из меня никудышный, но даже я понимаю: взятие Убарида было бы равносильно самоубийству.
Балт вдруг стал озираться по сторонам, будто искал кого-то.
— Давайте-ка спросим мнение виканского пса, чтобы узнать и его точку зрения. Сормо, где эта убогая псина, что вечно отирается возле тебя? Косой, кажется, его кличка.
Колдун приподнял голову.
— Ты и в самом деле хочешь знать? — хриплым усталым голосом спросил он.
— Хочу.
— Прячется в траве, в семи шагах от тебя.
Все (даже Кольтен) начали озираться, ища собаку. Наконец Лулль сумел ее заметить и махнул в том направлении. Прищурившись, Дюкр разглядел среди высокой жесткой травы пятнистый комок.
