не сражался. — Вы ведь были там, видели этих людей… живыми?
— Видел, — кивнул Кфар. — Издалека. И видел, как они без всяких раздумий, не слушая возражений и не думая о том, что их не собираются атаковать, напали. К счастью, к ним вышла одна из наших химер, так что никто из некромантов не пострадал. Выглядела как человек, подняла руки, но битва началась сразу же, так что нам пришлось отвечать.
— Так какая у них была магия?! — Мартина подалась вперёд так, что чуть не свалилась с лавки.
— Красной. Это всё, что я запомнил. Не знаю, как объяснить, всё случилось за несколько секунд. В химеру полетели какие-то копья, шипы, непонятно откуда взявшиеся, похожие на сосульки, когда в холодную Сонную пору замерзает вода, капающая с крыш. Сначала я думал, будто у них есть особые метательные механизмы, но потом один из врагов начал махать руками, и я сам мог наблюдать, как эта красная нить раскручивается, словно спираль, и хлещет, как плеть, всё вокруг. Потом оно разбилось на мелкие кусочки, но что случится дальше, я так и не узнал. Мага убили, и всё опало. Потом мы осмотрели место, но никаких осколков так и не нашли. Всё, что воткнулось в химеру, как будто рассыпалось — как от старости рассыпаются книги.
— Ничего себе! — Мартина покачала головой, глядя в пустоту. Мин была так же впечатлена, ведь маг в противниках — это серьёзный враг. Тем более если об этой магии ничего не знаешь.
— Мы предполагаем, — продолжил Шцер, — что их магия — боевая, направленная на прямые удары, сильный урон, выстрелы, взрывы и тому подобное. В некромантии это тоже присутствует, наряду с наукой и некромеханикой, конечно. Но что касается друидов…
— Наше волшебство — исцеление, — сказала за него Мартина. — И охрана Жизни. Друиды не должны воевать. Только быть способными защитить слабых.
— Ну, это уже что-то, — усмехнулся Шцер. — В любом случае: я и сам не до конца верю, что горы можно перейти. Потому что, — он повысил голос, видя, что девушки хотят возмущённо его перебить, — не уверен, что восточный враг — те самые красные люди. Их нападение ничего не доказывает. Может быть, есть какая-то иная угроза, о которой мы даже не предполагаем, и для красных людей она так же велика. Внезапные соседи, как когда-то получилось с Туманным и Солнечным краями, может быть, но сразу делать их врагами…
— А магия? — Мин не сдавалась. — «Магия ведёт их, мощная и загадочная, а для слабых духом — запретная».
— Это про нас, — как-то злорадно хохотнул Кфар. — До последнего слова.
— Хорошо, но ведь запретная ступень может быть не только в некромантии!
— Может быть всё что угодно, — пожал плечами Шцер. — Но верим мы в то, что вероятнее. Орден Аркатуса по-прежнему идеально подходит под пророчество, и все знания, которыми мы располагаем, не помогут нам переубедить Пирамиду. Может быть, Мин, твой отец и верит тебе безоглядно, но не думаю, что он сможет изменить взгляды всех Блоков на основании суждений его дочери. Я не верю в это.
— Значит, нам нужно доказать, что противник обладает магией! — твёрдо сказала Мин.
— Интересно, — Шцер чуть склонил голову набок. — Доказать существование тел возможно, но как доказать магию? Она не консервируется.
— Мы могли бы, — подала голос Мартина. — Если кто-то из зверей увидит, как красные используют дар, они могут передать картинки из памяти любому друиду. Можно убедить Древо.
— Так же можно сделать и с некросозданиями, — кивнул Шцер. — Но опять же: наличие магии никак не говорит о том, что она враждебная.
— Ну так невозможно! — Мин хлопнула обеими ладонями по скамье с двух сторон. — Вы уверены, что сделать нельзя совершенно ничего, потому что нет никакой возможности доказать! Нам не поверят, а если поверят, то не станут ничего делать, а даже если и станут, то потом всё равно нас посадят в темницу! Нет, это слишком!
— Я согласен, — кивнул Кфар.
— Мы должны отправиться туда, где вы встретили отряд красных людей, и искать. Хоть что-то. Это лучшее, что мы можем сделать.
— Именно это мы планировали, — согласился Шцер. — Но не для того, чтобы что-то кому-то доказать, а чтобы постараться сдержать их, когда они нападут.
— Я знаю, — уже спокойнее отозвалась Мин. — Знаю, что вы отчаялись говорить с Пирамидой. Поэтому я и не предлагаю говорить с ней вам — расскажем мы. Я, Игнис. Поверьте, наши слова не пройдут впустую, даже если и покажутся бредом. По крайней мере несколько важных людей задумается. А прежде чем ехать домой, мы отправимся к Хребтам Руганца, а потом проберёмся к Северной Рукавице, где вы раньше скрывались.
— Сейчас там опаснее всего. Не думаю, что это разумно, — покачал головой Шцер.
— Но здесь мы не останемся, ведь так? — Мин получила подтверждение и продолжила. — А точного места, откуда может появиться враг, мы не знаем, значит, будем действовать наугад.
— У нас очень мало времени, — напомнил Кфар.
— Да. Поэтому у нас есть крайний срок: когда до пророчества останется не меньше двух недель. Тогда мы — я имею в виду учеников — отправимся в Некроситет и расскажем всё, что успели узнать. Даже если это по-прежнему будет то, что мы знаем сейчас. Если же узнаем раньше… ну, тогда и решать будем.
Может быть, со стороны это казалось странным — шестнадцатилетняя девочка наравне обсуждает план со взрослыми некромантами да ещё и принимает какие-то решения. Но не было колдуна в Туманном крае, который бы не доверял словам Великого Духа. Тёмные возлагали на недавнее пополнение самые большие надежды.
— Ну что ж, — наконец Шцер сделал долгий задумчивый выдох, упираясь руками в колени, и в упор уставился на Мин. — Мы привели тебя в свой лагерь, как ты и хотела, рассказали всё о себе, позволили наблюдать, не таим секретов. Ты всё знаешь. Но я до сих пор не могу понять, кого я вижу перед собой. Я знал некроманта, который был способен покинуть тело и в состоянии духа добраться от Териора до провинции Скатар. Я знал женщину, у которой родилось пятеро детей, и все они обладали колдовской силой. Я знал ребёнка, который в три года мог управлять скелетом. Но я никогда ещё не встречал того, кого бы слушался ткахедж.
Мин с печалью посмотрела в сторону тренировочной площадки и подумала, что предложи ей кто выбор, и она бы предпочла выяснять отношения с Казиром, чем вести эту беседу.
— Я не умею управлять ткахеджами и приказывать им.
— Я и не говорю, что ты умеешь. Ты ею
