сейчас. – Снотворное. Ну, конечно! Он дал мне снотворное и привез сюда… избавился… Он всю ночь… «не спал». Это уж точно! Эта мразь… всю ночь… Странно, совсем не помню, как отключилась. Все, как в дыму. И хорошо… хорошо, что нечетко. Я бы свихнулась. А он еще посмел войти в палату… говорил со мной… как ни в чем не бывало! Сука… Это он должен был быть в той машине. Нет, ему этого мало… слишком мягко, слишком легкая смерть для него…»
– Глупый вопрос, наверное… Ты в порядке? – спросил Себастьян.
– Нет… – я плакала, голос дрогнул, и я выдала свои чувства. – Ты что–нибудь еще… знаешь?
– Да нет… пока нет. Чтобы говорить, мне нужны доказательства. Пока это все.
– Можно мне… Да нет, я же испорчу ВАШУ кровь…
– Чего ты хочешь?
– Сигарету.
Себастьян отдал мне пачку и приоткрыл окно.
– Можешь пересесть вперед, если хочешь…
Я задумалась: «Как? Даже если бы хотела… Не станет же он останавливать машину ради этого…» Он на мои мысли ответил просто – опустил спинку сиденья до конца, чтоб я перелезла вперед.
– Не то, чтоб я был ханжой, но ты уж определись, ТЫ или ВЫ… – улыбнулся он мне, наверное, чтобы подбодрить. – Я бы предпочел все–таки на ТЫ.
– Как скажешь…
– Ты что, действительно меня не узнала?.. – он чуть склонил голову, заглядывая мне в глаза, но я отвернулась, я ведь плакала только что. Не хотела, чтобы он видел меня такой.
– До последнего не верила… пока Док не назвал вас… тебя по имени.
– Неужели мне удалось так измениться? – явно гордясь своей неуловимостью, спросил он.
– Светлые волосы вам больше к лицу… они черты лица как–то смягчали.
– Ты опять мне вы говоришь?
– А Кристина говорила с вами на ТЫ?! – я с силой ткнула сигарету в пепельницу.
Себастьян на какое–то время замолчал. Я даже испугалась. Думала, что мне удалось его сильно разозлить. «Если он, и вправду, убил ее, если это действительно он… мне, пожалуй, не стоит ТАК с ним говорить. Не то и я окажусь на ее месте. А если… если не он, то я его похоже, обидела…» – я на него посмотрела, осторожно, будто надеялась, что он не заметит. Я все же солгала… Он остался рисованным идолом из моих тетрадей. Черные волосы только подчеркивали строгость и четкость линий, яркость глаз, выразительность улыбки…
– Ты не голодная? – не отрывая взгляд от дороги, спросил он.
– Что? – опомнилась я. «Портрет сатаны заговорил!»
– Есть, говорю, хочешь?
– Я пропустила ужин… перекусила бы чего–нибудь… – призналась я.
Себастьян вытащил мобильный.
– Олег? Слушай, сделай хорошее дело… закажи покушать чего–нибудь? Да, у нас гости сегодня. Немного, – он посмеялся, – И ванну сделай горячую… ага… Чай! Отлично, – он повернулся ко мне. – Ты что куришь? Какие?
– Эссе… – растерялась я.
– Ага. Олег, Эссе еще… Все, давай. Мы минут через сорок будем… – Он убрал телефон. – Давно куришь?
– Да я немного… – почувствовала себя опять школьницей, – сейчас просто время такое. Надо как–то нервы успокаивать…
– Ну, дело твое… Травись, пока молодая, – вздохнул он, – Хватит меня бояться, Корнилова. Такая была умница, все улавливала, так точно чувствовала любую фальшь…
– А теперь что, глупая стала? Страх перед убийцей – это глупость, по–вашему? – огрызнулась я. «Он сделал мне больно этими воспоминаниями. Будто я «все улавливала», а что–то упустила тогда, неуловимое… сама, по глупости, упустила…»
– Может, расскажешь… что у вас там произошло с этим… Андреем? – снова он ушел от темы, едва я коснулась прошлого.
– Зачем это вам?..
– Я же говорил, что ввязался уже… могу я хоть знать, во что?
– Не думаю, что Андрей найдет вас. Так что… ни к чему.
– Зато я его запросто найду.
– Вы серьезно? Вы что, искупаете грехи на земле? Зачем вам чужая месть?
– Может, и так… Хочется поучаствовать. На мой взгляд, все достаточно серьезно.
– Ясно. Развлечение себе нашли…
– Удивительно. Я, между прочим, пытаюсь тебе помочь, Лиза! – разозлился он, наконец.
Я прикурила вторую сигарету.
– В этом деле крутятся, судя по всему, очень большие деньги. Мама была владелицей крупной корпорации…
– Я помню. Док сказал, она погибла недавно. Как это случилось?
– Ее машина взорвалась…
– М–да…
– Андрей был совладельцем. И он, наверное, решил, что теперь все дело перейдет к нему, но мама… Она на меня написала завещание, понимаете?.. Она чувствовала, наверное, что так случится… Не знала только, что Андрей – говно. Но она чувствовала опасность. Она все чего–то боялась. По ней было видно. И завещание она написала незадолго до того…
– И что же случилось после?
– После? Сразу после похорон… Андрей напоил меня водкой… потом виски, еще чем–то… не помню. Я очень глупая, вы правы… Я имела глупость заявить, что не подпишу отказ…
– Он предложил тебе отдать ему компанию?
– Предложил? Он это сказал так, будто я не имею права отказать ему! А я, дура… сказала, что у нотариуса есть копия завещания.
– То есть, дала ему понять, что ты совсем не дура… – прокомментировал Себастьян.
– Да.
– И что же Андрей?
– Андрей? Насиловал меня до утра…
Мы оба молчали несколько минут. Я глядела в окно, он по–видимому тщательно подбирал слова, и, наконец, сказал:
– Выродок… чего он пытался добиться таким образом? Он что, хотел выбить из тебя согласие?
– Откуда я знаю, чего он хотел?! – я всхлипнула. – Думаю, он ничего больше вообще не хотел… Потом напоил меня снотворным и отвез в эту долбаную «клинику». Вот и все… Избавился от меня. Сейчас, наверное, в шоколаде… все его – корпорация, дом наш… всё… Он свихнулся на этих деньгах, на власти…
– Ты же догадываешься, что бомбу маме, скорее всего, подложил именно он?
Я обернулась на него. Я испугалась этих слов. Я об этом еще не успела подумать, но Себастьян сказал, и во мне все перевернулось.
– У меня есть кое–какие соображения… власть, связи. Попробую до него добраться, – пообещал вампир. – Не надо спрашивать, зачем.
Мы съехали на проселочную дорогу. Впереди, за полем, виднелись коттеджи. Немного покружив по поселку, машина въехала в
