— Жди, — сказал Брама, — и пой все подходящие стихи из Вед.
— Слушаю, мой Господин, — ответил жрец и запел.
Брама пошел в другую часть павильона и встал перед гардеробом, решая, что надеть.
* * *
Принц, услышав свое имя, отвернулся от созерцания храма внутри. Жрец, имя которого он забыл, поманил его в коридор. Он пошел за жрецом и очутился в складе.
Жрец нашарил потайную щеколду, потянул вверх ряд полок и открыл что-то вроде дверки.
Принц прошел через нее и оказался в богато убранной гробнице. Сияющий видеоэкран, окруженный бронзовым Нагом, зажавшим хвост зубами, висел над алтарем — контрольной панелью.
Жрец трижды поклонился.
— Эвива, правитель мира, могущественнейший из четырех рангов богов и восемнадцати хозяев Рая! Из твоего пупка вырастает лотос, твои руки вспенивают океаны, в трех шагах…
— Я подтверждаю истину твоих слов, — ответил Брама. — Тебя благословили и выслушали. Теперь можешь оставить нас.
— ???
— Правильно. Сэм, без сомнения, заплатил тебе за частную линию?
— Господин!..
— Ладно! Уходи!
Жрец быстро поклонился и вышел, задвинув за собой полки.
Брама оглядел Сэма, на котором были брюки для верховой езды, небесно-голубой КАМИЗ, сине-зеленый тюрбан Уратхи и пояс черного железа с пустыми ножнами на нем.
Сэм в свою очередь оглядел Браму. Поверх легкой кольчуги на нем был накинут плащ из перьев, застегнутый у шеи пряжкой из огненного опала. На голове Брамы была пурпурная корона, усеянная мерцающими аметистами; в правой руке скипетр с девятью камнями-покровителями. Глаза его казались двумя черными пятнами на темном лице. Вокруг возникло нежное звучание вины.
— Сэм? — спросил Брама.
Сэм кивнул.
— Я пытаюсь угадать твою истинную сущность, господин Брама, но, признаться, не могу.
— Так и должно быть, — сказал Брама, — и всегда будет, когда речь идет о боге.
— Наряд у тебя шикарный. Просто блеск.
— Благодарю. Мне трудно поверить, что ты еще существуешь. Кстати, я вижу, что ты за полстолетия не искал нового тела: это взято совершенно случайно.
Сэм пожал плечами.
— Жизнь полна случайностей, риска, неопределенности…
— Справедливо, — сказал Брама. — Прошу, бери стул и садись. Располагайся поудобнее.
Сэм так и сделал. Когда он снова поднял глаза, Брама сидел на высоком резном троне красного мрамора; такого же цвета зонт сиял над ним.
— Сидеть на нем, кажется, не особенно удобно, — заметил Сэм.
— Пенопластовые подушки, — с улыбкой ответил бог. — Можешь курить, если хочешь.
— Спасибо. — Сэм достал из поясного кармана трубку, набил ее, тщательно умял и закурил.
— Что ты делал все это время, — спросил бог, — с тех пор как оставил насест Неба?
— Разводил собственные сады, — ответил Сэм.
— Ты мог бы пригодиться нам здесь в нашей гидропонной секции. Для этого дела, пожалуй, мог бы. Расскажи побольше о своем пребывании среди людей.
— Тигры охотятся, королевства спорят с соседями о границах, мораль гаремов соблюдается, проводятся кое-какие ботанические исследования, — все в таком роде, ткань жизни. Мои силы теперь ослабли и я снова ищу юность. Но, чтобы получить ее, мой мозг должен быть профильтрован. Это верно?
— Таков обычай.
— А что из этого получается, могу я спросить?
— Неправильный отпадает, правильный возвысится, — сказал бог, улыбаясь.
— Допустим, я неправильный. Как я отпаду?
— Тебе придется отрабатывать свой кармический груз в низшем теле.
— Нет ли у тебя легко читаемых диаграмм, показывающих процентное отношение отпавших к поднявшимся?
— Ты плохого мнения о моем всеведении, — сказал Брама, прикрывая зевок скипетром. — Даже если бы я имел такие диаграммы, сейчас я забыл бы о них.
Сэм хихикнул.
— Ты, кажется говорил, что тебе нужен садовник здесь, в Небесном Городе?
— Да. Ты считаешь, что подходишь для этой работы?
— Не знаю. Возможно, и подойду.
— А может, и нет?
— Может, и нет, — согласился Сэм. — В прежние времена не было никаких фокусов-покусов с человеческим мозгом. Если кто-то из Первых хотел возрождения, он платил за тело, и ему его выдавали.
— Теперь не старые времена, Сэм. До нового века рукой подать.
— Можно подумать, что ты добивался устранения всех Первых, которые не стоят за твоей спиной.
— Пантеон вмещает многих, Сэм. Там есть ниша и для тебя, если захочешь.
— А если не захочу?
— Тогда справься в Зале Кармы насчет своего тела.
— А если я выберу божественность?
— Твой мозг не будет зондирован. Мастерам посоветуют обслужить тебя быстро и хорошо. Летающая машина мигом доставит тебя на Небо.
— Стоит подумать, — сказал Сэм. — Я очень люблю этот мир, хотя он и погряз в эпохе мрака. С другой стороны, такая любовь не даст мне радости, какой я желаю, если мне приказано умереть реальной смертью или стать обезьяной и бродить по джунглям. Но я также не чрезмерно обожаю искусственное превосходство, какое существовало в Небе, когда я последний раз посещал его. Дай мне минуту подумать.
— Я считаю подобную неуверенность нахальством, — сказал Брама, — когда человеку сделано такое предложение.
— Знаю, и, вероятно, думал бы так же, если бы мы поменялись ролями. Но если бы я был Богом, а ты — мной, я помолчал бы из милосердия, пока человек принимает важное решение, касающееся его жизни.
— Сэм, ты просто невозможен! Кто еще заставлял бы меня ждать, когда его бессмертие висит на волоске? Не собираешься ли ты торговаться со мной?
— Видишь ли, я происхожу из длинной линии торговцев слизардами, и мне чертовски нужно кое-что.
— Что именно?
— Ответы на несколько вопросов, которые довольно давно меня беспокоят.
— Каковы же эти вопросы?
— Как тебе известно, я ожидал заседания Совета больше ста лет, потому что он начал длинные сессии, рассчитанные на отсрочки принятия решений, и для начала под предлогом Фестиваля Первых. Теперь я ничего не имею против Фестивалей. В сущности, за полтора столетия я ходил на них только затем, чтобы еще раз выпить доброго старого земного спиртного. Но я чувствую, что мы должны что-то сделать для граждан, так же как и для отпрысков многих наших тел, а не оставлять их бродить по грязному миру и впадать в дикость. Я чувствую, что мы всей командой должны помочь им, дать им выгоды технологии, которую мы сберегли, а не строить из себя неприступный Рай, относясь к миру как к смеси игорного дома с бардаком. И я давно удивляюсь, почему это не сделано. По-моему, это отличный и справедливый способ управлять миром.
— Из этого я заключаю, что ты акселерационист?