В начале весны всегда наступало время готовить списки поступавших в Хогвартс на будущий год. Это была большая работа для директора. Сами уведомления о зачислении в Хогвартс традиционно писала МакГонагалл, но Снейпу надо было проверить, кому из детей волшебников исполняется в этом году одиннадцать лет, выявить всех юных маглорожденных чародеев, выяснить у преподавателей, какие учебники потребуются первокурсникам. Перечни литературы и необходимых принадлежностей для учеников старших курсов составляли деканы их факультетов, но для новичков этим занимался сам директор.
В этом году письмо нужно было посылать и Поттерам: их старшей дочери в мае исполнялось одиннадцать лет и она тоже должна была пойти в школу.
Снейп последний раз пробежал глазами списки, на секунду задержав взгляд на имени Лили Поттер, и собрался уже идти к себе вниз, как вдруг дверь кабинета открылась и вошла профессор МакГонагалл. Она остановилась на пороге, озадаченно поглядела на Снейпа, потом слегка тряхнула головой и произнесла:
— Никак не могу привыкнуть видеть вас в очках!
Снейп снял очки и устало посмотрел на неё.
— Да, Минерва, придется привыкать. Столько всяких бумажек, — он обвел стол перед собой рукой, — что без очков уже не могу. Да и возраст, в общем‑то…
МакГонагалл презрительно фыркнула:
— Возраст! И вы это будете говорить мне! Я помню, как учила вас трансфигурации…
— Я тоже помню, — кивнул Снейп. — Это был самый сложный для меня предмет.
— Ну, зато все остальные…
— Вы же пришли сюда не для того, чтобы вспомнить мою учебу в школе, не так ли? — прервал ее Снейп. — Что случилось? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.
— Северус, у нас проблема, — МакГонагалл сразу стала серьезной и поджала губы. Её морщинистое лицо мгновенно приобрело присущий ему суровый вид. — Пропал мальчик с моего факультета…
— Что?! — Снейп приподнялся в кресле и подался вперед.
— Он уже нашелся, — быстро успокоила его МакГонагалл. — Но я не могу заставить его выйти из выручай–комнаты.
— Ну‑ка, садитесь и рассказывайте всё по порядку. Что за мальчик?
— Тедди Люпин, второкурсник. Он не пришел на мой урок после обеда, и я забеспокоилась. Тедди очень прилежно учится, раньше он никогда не прогуливал уроков.
— Мне тоже всегда казалось, что он тихий и спокойный мальчик, — задумчиво произнес Снейп.
— Да, но он… Вы же знаете, он вырос без родителей, и он очень впечатлительный ребенок… Словом, Тедди — это тот самый тихий омут, в котором, как известно, можно встретить всё, что угодно.
Снейп кивнул, а потом спросил:
— И что же он делает в выручай–комнате?
— Думаю, он прячется. Вообще‑то, я не совсем поняла, что произошло. Вы ведь знаете, у нас на факультете не принято выдавать своих товарищей, — пояснила МакГонагалл с оттенком гордости в голосе. — Но староста сказал мне, что раньше видел, как девочки со второго курса дразнили Тедди… Я нашла этих девочек и поняла так, что сегодня еще перед обедом они снова приставали к Люпину. Он ведь метаморф, вы знаете, но у него еще не совсем получается управлять своими способностями. Так что во время урока его волосы могут внезапно поменять цвет, а нос стать длинным или горбатым. Дети смеются — это же дети… Но Тедди очень стесняется этого.
В общем, я нигде не могла его найти, пока девочки не проговорились, что он спрятался от них за какой‑то дверью на седьмом этаже. Тогда я поняла, где он. Нетрудно было заставить появиться дверь, за которой он прячется, но открыть её мне так и не удалось. Видимо, мальчик хотел получить в свое распоряжение место, откуда его никто не сможет достать. Так что я решила посоветоваться с вами — может быть, вместе мы что‑нибудь придумаем.
МакГонагалл встревоженно смотрела на директора. Снейп знал, что она близко к сердцу принимала дела всех учеников своего факультета, но судьба сироты Тедди особенно беспокоила её.
— А поговорить с ним вы не пробовали? — спросил Снейп.
— Он не желает разговаривать со мной.
— Хорошо, Минерва, — сказал Снейп, вставая из‑за стола. — Пойдемте, попробуем на месте решить, что делать.
Они с МакГонагалл спустились по бегущей вниз винтовой лестнице и пошли к выручай–комнате.
— Вы пытались взломать дверь? — поинтересовался Снейп.
— Пыталась, — ответила МакГонагалл, — но она не поддается. Правда, я применила не очень сильное заклинание. Не хочется снова причинять вред комнате без крайней необходимости.
— Да уж! — Снейп помнил, каких трудов стоило привести её в порядок после пожара, вызванного дьявольским огнем.
— Кроме того, я побоялась применять слишком сильные заклятия, потому что камни от стен и щепки от двери могут полететь внутрь и поранить мальчика. Я еще и поэтому решила побеспокоить вас — мне пришло в голову, что если придется ломать дверь, то один из нас мог бы попробовать прикрыть мальчика щитовыми чарами. Не знаю только, как их послать внутрь неизвестно какого помещения.
Снейпу показалось, что МакГонагалл чувствует себя неловко из‑за того, что ей пришлось просить помощи у директора там, где дело касалось ученика её факультета.
— Вы правильно сделали, что пришли ко мне, Минерва, — успокоил он её. — Я давно хотел поближе узнать этого мальчика — вот и представился случай.
Наконец они пришли в коридор с гобеленом Варнавы Вздрюченного на седьмом этаже. Перед запертой дверью в выручай–комнату толпилась половина Гриффиндорцев. Всем было интересно, чем кончится дело; несколько мальчиков довольно шумно спорили, будет ли директор взрывать дверь или нет.
Снейп откашлялся и громко произнес:
— Отбой через полчаса.
Ученики притихли и нехотя начали расходиться.
— Где те девочки? — спросил он у МакГонагалл.
Та молча кивнула на двух подружек, стоявших около двери. Поймав взгляд директора, они сразу же перестали хихикать и покраснели.
Снейп подошел к притихшим девчонкам и выжидательно посмотрел на них. Ему не потребовалось даже ничего спрашивать: они сразу же опустили головы и начали торопливо бормотать, что «они не хотели» и «больше не будут».
— Надеюсь, вы действительно больше не будете, — сурово сказал директор. — Если по вашей вине нам придется ломать стену в выручай–комнате, ваши родители непременно будут извещены об этом. Минус пять очков каждой.
— Вы очень снисходительны, директор, — сердито сказала МакГонагалл. — Я вычла у каждой по пятнадцать очков.
— Итого двадцать, — подытожил Снейп. — Думаю, если вам еще придется прополоть Хагриду пару грядок с плюющейся морковью, то вы хорошо запомните, что дразниться нехорошо. А сейчас — марш в спальню! — велел он пристыженным ученицам.
