— Не знаю. Вообще, иногда встречаются любительницы экзотичных кари…
— Думаю, лучше воспользоваться имеющимся вариантом, чем ждать неизвестно сколько, — решил Сергей.
Лягри кивнула и вернулась к белой экве. Сказав, чтобы покупательница занесла оставшуюся монету позже, она стала заполнять бумаги на сделку. Сергей обратил внимание, что вместо росписей эквы поставили на свитке отпечатки зубов, куснув предварительно какой-то фрукт с темно-фиолетовым соком. Тем временем Санти принесла ошейник с поводком.
— Это обязательно? — поморщившись, спросил Серый.
— Да, она же еще не поняла, на что подписалась, — хихикнула вороная. — Только не шокируй прям сразу хозяйку, подожди хотя бы, пока до дома дойдете.
Одев ошейник, она вручила поводок покупательнице, и та привязала кончик к своему ремню. Сергей заметил, что у него не было специального крепления для поводка, как у торговок или других покупательниц, да и по виду он выглядел попроще и без металлических украшений. Белая довния пошла к выходу, постоянно оглядываясь на свое приобретение. По ее походке можно было подумать, будто эква сильно перепила островки. Она то замирала, то начинала притоптывать в такт неслышимой музыки, то что-то шептала, задрав мордочку вверх, но в данном случае это было скорее обращение к небесам, чем жест отрицания. «Бусы Люсеи! У меня есть кари!» — пробормотала она достаточно громко, чтобы Сергей расслышал.
До дома добирались часа три, новая хозяйка Сергея не сильно торопилась. Она миновала богатый квартал с каменными домами и неторопливо пошла между деревянных строений, сделав по пути пару крюков. Ремни, сумки и украшения встречных экв стали попроще, а во взглядах, бросаемых на белую довнию, легкое презрение сменилось завистью. Обладание своим собственным кари считалось тут недосягаемой роскошью, независимо от того, как этот кари выглядел. Натешив свое самолюбие, белая эква свернула к двухэтажному домику с продуктовой лавкой на первом этаже и вошла внутрь.
— Эквилаки, Вирида, — поприветствовала она бурую довнию с черными пятнами, стоявшую за стойкой. — Как успехи?
— Эквилаки, мастер Канея, — ответила продавщица, слегка пригнув передние ноги в поклоне. — Сегодня — почти три прайда бочонков.
— Неплохо, — порадовалась хозяйка, — вечером поднимись ко мне отчитаться.
— Конечно, мастер. У нас кончается сено, осталось всего две вязанки.
— А кроме сена всего в достатке?
— Да, только арини начинают портиться.
Канея проинспектировала ящик с бананами и заключила:
— С утра отвези в пивоварню и сменяй на готовую островку, а я закажу свежих арини и сена.
С того момента, как они вошли, Вирида с интересом поглядывала на Серого, пока ее любопытство не превысило все пределы.
— Мастер Канея, Вы купили себе кари? — спросила она.
— Да, прямиком с аукциона иду, — гордо подтвердила белая эква, а Сергей ухмыльнулся, уж больно извилистым было это «прямиком».
— Так Вы теперь как настоящая луни! — восхищенно воскликнула бурая продавщица.
Слово «луни» Сергей уже слышал, дословно оно переводилось как «рожденная светом». Так обращались к эквам, покупавшим самых дорогих кари. Многие из них носили попоны и красовались заплетенными в косички гривами. Польщено кивнув, Канея направилась к задней двери, миновала подсобку и поднялась на второй этаж. В своей комнате она прицепила поводок к настенному крючку и стала задумчиво расхаживать взад-вперед. Эйфория от покупки спала, и, судя по доносившемуся бормотанию, Канея задумалась, чем покрыть возникшую финансовую брешь.
Пока она размышляла, Сергей осмотрел свое новое пристанище. Комната занимала почти весь этаж и являлась одновременно спальней и кабинетом. У дальней стены за переносной ширмой виднелась кровать, а у окна висели полки со свитками, и стоял письменный стол. Между окон на тяжелой треноге возвышалось старое потускневшее зеркало. Серый еще ни разу не видел зеркал в этом мире и решил, что это предмет роскоши. Вскоре ему надоело стоять у стенки. Сняв ошейник, Сергей повесил его на крючок и решил форсировать процесс знакомства.
— Эмм… Канея? — обратился он к своей хозяйке.
— Что? Кто здесь? — она удивленно обернулась.
Заметив, что Серый стоит без ошейника, она воскликнула:
— Кто снял поводок?
— Я сам снял, это было не сложно, — пояснил он.
— Ты… Ты— говорящий?! — эква испуганно попятилась.
— Да, я — говорящий, — с раздражением в голосе ответил Сергей на уже поднадоевший вопрос.
— Бусы Люсеи! Во что я ввязалась?!
— Все не так страшно. Раз уж ты стала моей хозяйкой, нам надо кое-что обсудить, — сказал он, доставая щетку. — А чтобы разговор был приятнее, я тебя расчешу. Кстати, меня зовут Сегри.
Как Сергей и надеялся, несколько осторожных поглаживаний сняли напряжение, и эква расслабилась, охотно подставив гриву. Она явно нуждались в уходе, часть волосков слиплась, так что Серому пришлось аккуратно распутывать их чуть ли не по одному.
— Ты давно не была в парикмахерской, — заметил он.
— Да, я копила деньги на кари, — ответила довния.
— Ты сегодня потратила все что имела. Ты разве не знаешь, что кари после покупки нужна дополнительная дрессировка?
— Знаю, но я не могла упустить такого шанса! Я постоянно ходила на аукционы и еще ни разу там не продавался кари с такой скидкой. Самый дешевый, что я видела, продали за два с половиной прайда. Мне такую сумму еще две головы сезонов надо было копить! Сегодня мне просто невероятно повезло!
— Согласен, — усмехнулся Сергей. — Тебе повезло еще в том, что я — единственный кари во всем Эвлоне, не нуждающийся в дрессировке.
Вспомнив, как чуть было не подрался с Нифрой в ночь перед отбором, он добавил:
— Впрочем, я ей и не поддаюсь.
Канея разомлела от взмахов щеткой, зажмурилась и стала похрапывать, непроизвольно оттопырив верхнюю губу в улыбке.
— Ммм… Сегри?
— Да?
— А что ты еще умеешь? — поинтересовалась она.
— Вообще — многое, а касательно ухода за эквами, я могу тебя заплести.
— Бусы Люсеи! Ты умеешь заплетать гриву?! — воскликнула довния, обернувшись и широко распахнув глаза. — Заплети сейчас!
— Хорошо, только расчешу получше.
Закончив работать щеткой, Сергей приступил к плетению колоска и продолжил разговор.
— У меня так же есть некоторые пожелания.
— Да? — насторожилась она. — И что же это?
— Во-первых, у меня есть свои собственные вещи и деньги. Эти вещи и деньги — мои, и распоряжаюсь ими только я сам. Если я что-то заработаю, этими деньгами я, опять же, буду распоряжаться сам.
