Наконец, пришло время проведать Саншайн. Из времени, отведенного на визит, оставалось всего пятнадцать минут (обсуждение слишком затянулось), и принцесса перенеслась прямо в госпиталь.
При виде Повелительницы, пегасочка выбралась из кровати и неуклюже поклонилась на дрожащих ногах.
— Здравствуй Санни, ты уже набираешься сил? — обрадовалась Селестия.
— Добрый день, Ваше Величество, — сказала Саншайн, обессиленно присев. — Мечтаю уже вернуться к работе.
— Санни, разве мы не на «ты»? — в словах принцессы послышалась печаль.
— Понимаете, я думала все это время... я не в праве, пользоваться Вашей добротой. Я — простая пони, а Вы...
— Санни, у меня есть много подданных. Есть много верных и преданных пони, кому я без колебаний доверю свою жизнь, и ты входишь в их число, — голос Селестии дрогнул от волнения. — Но у меня нет ни единого друга. Ты для меня — самая близкая пони в Эквестрии, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще — это естественно, иначе ты не смогла бы меня заменять. Неужели даже ты отвергнешь мою дружбу? Хотя... я понимаю, что дружить со мной очень тяжело...
Саншайн подошла к принцессе и обняла, прижавшись щекой к ее шейке. На глазах пегасочки выступили слезы.
— Прости, Тия, — прошептала она. — Я просто думала, что ты даешь мне привилегию за то, что я пострадала. Но если это все взаправду, я буду счастлива быть твоей подругой.
— Надеюсь, ты действительно понимаешь, на что подписалась, — весело фыркнула правительница. — Тебе придется терпеть меня не только в рабочее время и не только по рабочим моментам...
— Понимаю, я знаю, что такое дружба, — заверила ее Санни.
Пегасочка задрожала от усталости, и принцесса помогла ей лечь обратно в кровать.
— Я подумала, что стоит повысить твое жалование...
— Тия! — возмутилась Саншайн. — Ты что, собираешься платить мне за дружбу?!
— Но... — принцесса смутилась. — Ты-же хороший работник и...
— Дружба за деньги не покупается. А размером жалования разве не должен заниматься специальный департамент?
— Но как я смогу тебя отблагодарить?
— Понимаешь, у правительницы Эквестрии действительно не может быть друзей, у нее есть только подданные. И я для нее всегда буду только подданной. А вот для пони по имени Тия я постараюсь стать лучшей подружкой. Когда ты — Повелительница, ты можешь благодарить меня только за службу, а когда Тия — о какой прибавке к жалованию может идти речь?
— Спасибо, Санни. Как мало, оказывается, я знаю о дружбе.
— Какие новости из дома?
— Ах, да! Утром твой муж показал мне объявление о продаже дома на Фаир-стрит. Я, к сожалению, не знала, как реагировать...
— Дом! На Фаир-стрит! — пегасочка чуть не вскочила от волнения. — О, небеса, ну почему я не могу посмотреть?!
— Объясни же мне, наконец, в чем дело.
— Понимаешь, я всегда мечтала о доме. Это простор, это независимость от соседей... пусть он будет небольшой, но целиком наш. Еще я хочу, чтобы мои дочки были представлены в свете и вхожи в определенные круги. Чтобы быть в них благосклонно принятым, необходимо устраивать приемы и вечеринки. В простой квартире это просто невозможно. Кроме того, мне не помешала бы помощь по хозяйству, а держать прислугу в обычной квартире неудобно и даже неприлично... не говоря уже о том, что ни один хороший слуга не пойдет работать в квартиру. Мы накопили нужную сумму денег и уже несколько месяцев ищем подходящее предложение.
— Хорошо, я постараюсь хорошенько все за тебя осмотреть, — Селестия коснулась копытом передней ноги пегасочки. — Прости, мне уже пора.
— До завтра, Тия!
Принцесса исчезла, и Саншайн глубоко вздохнула, желая унять волнение. Новость о доме была замечательная, но главное, перед ней раскрылась новая грань характера Повелительницы... нет не Повелительницы — просто Тии.
***
В обеденный перерыв Энди Бугсон решил не откладывая навестить дом, указанный в объявлении. Он медленно поднимался по улице, высматривая нужный номер. В здании под номером 37 с фасада было открыто небольшое кафе, привлекая прохожих соблазнительными запахами, но искомый дом был чуть дальше по переулку. Дома в Кантерлоте располагались вдоль улицы в несколько рядов, и индекс показывал степень удаленности дома от улицы. На первой линии были дома с индексом альфа (обычно для них он просто не указывался), позади располагался дом-бета, а уже далее гамма и дельта.
Пройдя по узкому проходу, где едва разъехались бы две кареты, Энди миновал три дома и удивленно завертел головой, пытаясь отыскать четвертый.
— Простите, не подскажете ли, где дом 37-дельта? — спросил он у прохожего.
— Вон, Вам туда, — пони махнул копытом дальше по переулку.
Бугсон обернулся, и его сердце сжалось от волнения. Этот дом оказался настоящим трехэтажным особняком, огороженным ажурным чугунным забором. По краям над крышей возвышались две башенки. «Только не это, — подумал он. — Нам ни за что не собрать столько денег, чтобы купить его!» Чуть помедлив, он захотел все-таки глянуть поближе. Рыжий пегас подошел к воротам. Ни колокола, ни дверного молотка он не заметил, но калитка была гостеприимно распахнута, и Энди нерешительно вошел во двор. В глаза сразу бросились признаки запустения. Заросший сорной травой газон, тропинки с размытым дождями гравием, молодые побеги липы, пробивающиеся сквозь трещины пересохшего фонтана. Лишь две маленьких клумбочки у входа алели ухоженными кустиками цветущих роз.
— Вы ко мне? — услышал пегас старческий голос.
Обернувшись, он увидел пожилую желтую земнопони в выцветшем коричневом платье, вошедшую следом за ним в калитку. На ее седой гриве местами пробивались еще желтые пряди волос. Поставив корзинку с продуктами на землю, она присела и стала обмахиваться веером.
— Вы миссис Снорк? — поинтересовался Энди.
— Мисс, — поправила его желтая пони.
— Простите!
— Ничего страшного, мистер...
— Бугсон. Энди Бугсон. Я по объявлению.
— Ах, да, — она вздохнула. — Ну, смотрите. Можете тут везде ходить, по всем комнатам, я буду тут, на кухне слева от входа. Тяжеловато мне долго на ногах стоять.
— Спасибо, я хотел договориться, можно мы вечером придем вместе с супругой?
— Конечно, я всегда тут. Вот иногда только на рынок отхожу...
— Позвольте поинтересоваться стоимостью?
— Четыреста пятьдесят тысяч монет.
Энди задумчиво посмотрел на дом. Хотя фасад потрескался и местами даже облупился, сквозь прорехи виднелась добротная каменная кладка. Часть окон была заколочена, а крыша цвела ржавыми потеками, но если приложить силы и воображение, то особняк можно превратить в настоящую жемчужину. Названная сумма была сравнительно невысока, даже учитывая не слишком хорошее состояние дома, только у них все равно не набралось бы столько денег. Казалось бы, делать здесь больше нечего, но Энди почему-то не хотелось уходить. Тишина и спокойствие этого места разительно отличались от шумной улицы, находившейся всего в паре минутах ходьбы.
