- Ну что, будешь жрать сама или помочь? – усмехнувшись, поинтересовалась она у Доз.
- Сама, - пробурчала та и уткнулась в тарелку.
Разносчица злорадно хмыкнула и покинула повозку. Она, как всегда, была слишком занята.
- Вот тварь! – негромко, но дружно огрызнулись ей вслед Полина с Мелисой.
Все девушки принялись за еду. Доз вяло возила ложкой по тарелке, превозмогая отвращение.
- Ты чего не ешь? – спросила Полина.
- Что-то не хочется, - честно призналась Доз.
- Ты чуть-чуть поешь, а остальное отдай голодным, - распорядилась девица.
Доз зажмурилась и засунула в рот ложку каши, а остальное второпях передала через Катарину Полине.
Когда разносчица вернулась, Доз держала в руках пустую тарелку. Вампиресса изо всех сил старалась не выплюнуть едко-горький комок раньше времени. Судна выдали сразу после того, как вернули пустые тарелки. Доз незаметно выплюнула еду и удовлетворенно отставила судно в сторону. Наконец-то можно было расслабиться, всем сейчас было не до нее.
Приятной неожиданностью для девушек стало то, что толстуха, уходя, оставила им руку свободной, и сказала, что так они будут ехать до самого пункта назначения. Девушки подозревали, что она это сделала для облегчения своих обязанностей.
- Но если случится что-нибудь непредвиденное, - ее громоподобный голос оглушал, - вы встретитесь со своими родителями раньше, чем планировали!
Толстуха рассмеялась и, довольная собой, вышла.
Девочки промолчали, только когда дверца закрылась, фыркнули ей вслед.
- Звучит уже соблазнительно, - тихо проворчала Сьюли.
Потянулись длинные дни. Доз интуитивно чувствовала, что их везут в южном направлении. Один раз детей расковали и вывели из повозок. Снова демоны с плетьми охраняли их. Пейзаж был уныл: бескрайняя степь, да низкое осеннее небо. Детей вели под руки, а когда отпускали, то многие без сил садились на жёлтую пожухлую траву. Долго отдыхать им не дали, снова пришлось одевать ненавистные цепи.
Вскоре мир для вампирессы вновь изменился, потеряв все оттенки цвета, кроме чёрно-красного. Ее больше не занимала болтовня соседок. Девушек она могла воспринимать только как пищу, дразнящую и недосягаемую. Доз молча, стиснув зубы, смотрела себе под ноги и думала о побеге.
Все было очень просто. Она улучит момент, когда тетка принесет еду и вцепится ей в руку. Тогда она наконец пополнит свои силы, потом сможет освободиться и освободить девчонок. Разносчица всегда носила с собой целую связку ключей.
Но ее план с треском провалился. Толстуха больше не утруждалась подниматься по лестнице и пролазить в узкую дверь фургона, а передавала еду и судна с улицы, тем же путем забирая их обратно. Она пробовала отказываться от пищи, как в прошлый раз, но тетка отвесила ей увесистую оплеуху и заорала:
- Ты что, возомнила себя особенной? Решила, что я снова буду кормить тебя с ложечки? Заруби себе на носу, детка: если не будешь есть, я позову демона. Вы все тут, похоже, отличились, раз с таким эскортом, вас в семинарию провожают.
Доз сплюнула ей вслед и прошипела: «Еще узнаешь, как мы отличились!».
После того случая она совсем впала в уныние.
Лошади все так же тащили повозки с детьми все дальше и дальше, делая достаточно короткие остановки на отдых.
Прошла еще пара дней. Они по-прежнему ехали в неизвестном направлении. Один раз за время пути лошадей сменили, и повозки покатили чуть быстрее. Казалось, эта дорога никогда не кончится.
Вампирессе с каждым новым днем становилосьвсе хуже. От необходимости засовывать в рот еду ее постоянно тошнило, от нарастающего голода кружилась голова.
Однажды ночью, когда остальные девушки спали, к ней обратилась Катарина.
- Маш, с тобой все в порядке? – шепотом спросила она. В ее голосе звучала искренняя забота.
- Да, - безжизненным голосом отозвалась Доз.
Катарина вздрогнула.
- А почему ты спрашиваешь? – она с трудом взяла себя в руки.
- Ты ничего не ешь, ни с кем не разговариваешь, а еще у тебя какой-то странный взгляд… - Катарина запнулась, - ...и ты совсем не ходишь в туалет.
- Я не хочу. В дороге меня сильно укачивает и тошнит, - соврала Доз.
- Я боюсь за тебя, – невинно и очень трогательно шепнула девочка.
- Спасибо за заботу, и не переживай. Я привыкла долго обходиться без еды, - тронутая искренней заботой соседки, произнесла Доз.
- Все равно, - не унималась Катарина, - так ведь можно и умереть.
- Я не умру. А вот ты лучше поспи.`
- Не могу, - хныкнула она, - я не чувствую рук и ног, мне так больно.
- Всем больно, - оборвала ее Доз, - Спи, во сне тебе будет легче.
- Я очень тоскую по своим. Где они на этот раз оказались?
Доз почувствовала, что должна успокоить малышку. Хоть девочка всего на пару лет была младше ее, и обладала памятью нескольких жизней, она была ребенком. Трудности, свалившиеся на Катарину, казалось, были ей не по плечу.
- Они сейчас строят новый дом, Кат. Ты же сама это говорила. Придет время и вы все снова будете вместе. А это все, - Доз обвела взглядом повозку, - ты будешь вспоминать, как дурной сон.
- Знаешь, моя мама успела уйти. Я слышала ее голос, она звала меня. Но я не успела добежать до церкви. Появился туман. Я рада, что мама и братик с сестренкой успели спастись.
- Значит тебя ждут. – Доз нашла силы изобразить ободряющую улыбку.
Катарина чуть заметно кивнула, всхлипнула, но при этом ее личико озарила чуть заметная улыбка.
- Ждут. И сейчас я очень хочу к ним. Папа тоже, наверное, ушел. Я не видела его на площади.
- А как они узнают, что это именно ты. Ведь, чтобы вернуться к своим, нужно заново родиться. На это требуется время. Наверное в ваших семьях много детей?
- Когда как, - уклончиво произнесла девочка, - Мы давно не называем детей. Малыши рано начинают говорить, и первое, что они произносят, это свое имя. Дети слайдеров только с виду беззаботные. Но именно в возрасте до двух лет, мы помним все. А потом начинаем забывать.
- Здорово. Хотя страшно.
Доз попыталась представить свои прошлые жизни. Но что-то внутри нее говорило, что даром слайдеров она не обладала. Гара назвал ее последней из Рода, так говорила и бабушка. Похоже, рассчитывать на последующее перевоплощение ей не приходилось, от этой мысли сделалось тоскливо.
Катарина уловила настроение собеседницы.
- Не расстраивайся, Машенька. После лабиринта мы изменились. Ученые изменили нас, на уровне генов. Можно сказать, нарушили программу божественную. Это и дар и проклятие. Жизнь проще начинать с чистого листа.
- А ты многое помнишь?
